А что вы хотели от Бабы-яги - Никитина Елена Викторовна - Страница 26

• Предыдущая
• 26/83
• Следующая

В коридоре царил полумрак. Единственный факел потрескивал на каменной стене и отбрасывал вокруг неясные трепещущие тени. Вроде тихо. Я прокралась к лестнице и нырнула в темноту. Шею бы не свернуть, темень, как у кошки в желудке. Хоть с открытыми глазами иди, хоть с закрытыми, результат один – ничего не видно. Воспользоваться магическим светом я побоялась, чтобы не привлекать внимания. Наконец мои руки наткнулись на перила, и я, нащупывая мыском каждую ступеньку, начала свой экстремальный спуск. Лестница была поистине бесконечной и навевала пессимистичные мысли о преисподней. Ступеньки кончаться не желали, и мне показалось, что я встречу на этой лестнице рассвет, если вообще узнаю о его наступлении. Но бесконечности в человеческой жизни, как известно, не существует, и в тот момент, когда я уже была готова признать свое поражение и трусливо повернуть назад, внизу забрезжил неясный свет. Ура, я уже близко. Прибавив шаг, я почти влетела в небольшую комнатку, освещенную только пламенем ярко горящего камина. Посередине стоял большой стол, в предназначении которого я ни минуты не сомневалась, – жертвенник. Богатое воображение тут же услужливо подсунуло мне образы заклания невинной жертвы и черных колдовских обрядов со мной в главной роли жертвы, что не прибавило мне храбрости и оптимизма.

Вдоль стены от пола до потолка высились полки со склянками всевозможных форм, размеров и расцветок. Вот они, настоящие зелья, не то что мои отварчики, которыми только гостей вместо чая потчевать.

В кресле, спиной к двери, сидел Кащей, но едва я вошла (точнее влетела), он повернулся ко мне и смерил тяжелым взглядом.

Ну что, Алена, раскрыла тайну подземелья? Получай!

Я попятилась к единственной двери за моей спиной, но Кащей легким взмахом руки заставил ее закрыться, отрезав мне все пути к отступлению. Вот гад! Попалась я, как глупая мышь в мышеловку. И что теперь делать? Даже тяжеленького ничего нет под рукой, все спокойней было бы. Хотя с дубинкой против мага не попрешь, но какое-никакое оружие.

Кстати, о мышах. Надеюсь, меня не собираются ими пытать? Ведь это единственное, чего я очень сильно боюсь. Дома с ними успешно Сенька борется, поэтому беспокоиться не о чем. Но здесь-то точно до них дела никому нет. Беглый взгляд по углам наличия грызунов не обнаружил.

Кащей не спеша встал и почти вплотную подошел ко мне. Черный плащ при этом взметнулся как крылья летучей мыши. Опять я про них! Так и паранойю нажить недолго.

– Не угомонишься никак? – Он смотрел на меня с нескрываемым раздражением.

– Да вот, гуляла мимо, – как можно беспечнее ответила я, судорожно соображая как лучше выкрутиться.

– Неужели? – Глаза Кащея сощурились и от уголков к вискам побежали еле заметные морщинки.

«А глаза у него красивые, – почему-то пришла мне в голову странная мысль. – И лицо такое мужественное, как у настоящего воина, не то что у городских и сельских жителей. По их лицам можно судить разве только о количестве выпитого и съеденного по степени одутловатости да о прочих пороках. И эти морщинки его даже украшают. Наверное, ему очень идет, когда он улыбается. Тьфу, Алена! О чем ты вообще думаешь?! Тебе бы сейчас шкурку свою спасти, а ты о глупостях всяких».

Похоже, я впала в слишком глубокую задумчивость, и это явно отразилось на моем лице, потому что Кащей немного от меня отодвинулся и подозрительно спросил:

– Что тебе здесь надо?

– Да нет, ничего. – И я попятилась к двери, не сводя с него взгляда. – Ну я пойду?

Нащупав дверную ручку за спиной, я безуспешно подергала ее и в панике опустила глаза. Лучше бы я этого не делала! В двух шагах от меня в уголочке с самым невозмутимым видом сидела большущая жирная мышь!

Моя реакция была молниеносной и хорошо озвученной. Как я оказалась на жертвенном столе, не помню. Помню только, что отползла к самому дальнему концу стола и прижала колени к груди. Кащей недоуменно воззрился на меня с открытым ртом. И неудивительно. Потенциальная жертва сама запрыгнула на место расправы.

– А ну слезай! – рявкнул он.

Я помотала головой и еще сильнее сжала колени руками.

– Слезай, кому говорят! – И Кащей бесцеремонно попытался стряхнуть меня на пол.

Я ухватилась за противоположный край стола, отвоевывая свое спасительное место. Не знает он, что такое настоящий женский страх! В подобные моменты я могу помериться силами с самым могучим богатырем и выйти победителем. И куда уж этому доходяге со мной тягаться, когда тут МЫШЬ!

Чувство страха к мелким грызунам, видимо, Кащею было неведомо, потому что он слишком долго соображал о причинах моего столь неадекватного поведения, но наконец у него хватило ума проследить за моим взглядом. Наглое животное продолжало сидеть в уголочке, как мне показалось, злорадно ухмыляясь.

– Вот черт! – выругался Кащей. – Опять завелись, заразы!

И маленькая молния, выпущенная с его пальцев (причем левой руки), не оставила от грызуна ни единой косточки. Противно пахнуло паленой шерстью.

Я тоже умею испепелять молниями, правда, не совсем бесследно, после меня обязательно что-нибудь остается. Но когда я вижу мышь, у меня отказывают все инстинкты, кроме бегательного и лазательного, и к магии я не способна вообще в такие моменты.

Я вытянула шею, чтобы как следует удостовериться в полном исчезновении причины моего позорного поведения. Кащей смотрел на меня теперь не так неприязненно, а скорее с любопытством и легкой иронией. Уголки его губ приподнялись в подобии улыбки.

– И ничего смешного нет, – обиженно пробубнила я.

– Это всего лишь мышь, – пояснил он.

А то я сама не догадалась! Всего лишь… Это «всего лишь» стоило мне половины моих нервных клеток, между прочим, а они, как известно, не восстанавливаются. Я бросила гневный взгляд в сторону моего тюремщика и поползла по периметру стола, зорко всматриваясь в каждый уголок и щелку.

– Нет больше их, всего одна забежала какая-то, – успокоил меня Кащей, уже окончательно развеселившись.

– А ты уверен? – Чувство осторожности в таком деле никогда не помешает.

– Уверен. Слезай со стола.

Я грузно сползла с жертвенника и встала на еще трясущиеся ноги, с опаской поглядывая по сторонам. Надо же было так опозориться! Сначала с метлой, теперь вот с мышью. Не везет мне на благородные поступки, давно знаю, поэтому и стараюсь держаться от них подальше.

– Неужели злобная ведьма так сильно боится мышей? – удивленно спросил Кащей.

– Боюсь, – честно призналась я. Чего уж теперь храбриться-то?

– А как же страшные зелья, в основу которых входят мышиные и крысиные хвостики? Смертельные отвары из ногтей полуразложившихся мертвецов, зловещие заклинания, приносящие моровые поветрия? Кровавые шабаши на Лысой горе?

– По себе судишь? – Меня передернуло от одной мысли об этом. – Я такими кошмарами не занимаюсь.

– А чем ты занимаешься?

Я пожала плечами. Посвящать его в свои дела желания не было. Баба-яга – она и есть Баба-яга. Какие могут быть еще объяснения? Хотя неизвестно, насколько безгранична человеческая фантазия, особенно когда дело касается всяких ужасов. Такого напридумывать могут…

Кащей совершил вокруг меня круг почета, внимательно осматривая со всех сторон, будто покупал пальму в кадке для тронного зала, и остановился напротив.

– Что-то мне подсказывает, что ты совсем не та, за кого себя выдаешь.

Я гордо вздернула нос. Пусть думает что хочет, мне-то что? Выбраться бы поскорее отсюда, а то там Сенька небось волнуется.

Кашей тем временем повозился возле камина и, повернувшись ко мне, протянул пузатый бокал с красной жидкостью.

– Что это? Кровь невинно убиенных младенцев? – с ужасом спросила я.

– Нет, – равнодушно пожал плечами колдун. – Это кровь той самой мышки, которая тебя так напугала.

Я рыпнулась было обратно на спасительную поверхность стола, но вовремя одумалась. Ну какая может быть кровь мышки? Я от страха совсем мозги растеряла, если там еще оставалось, что терять.

• Предыдущая
• 26/83
• Следующая