Каньон Холодных Сердец - Баркер Клайв - Страница 56

• Предыдущая
• 56/161
• Следующая

Тодд взял тетрадь и пролистал ее. Почти три четверти страниц оказались исписаны, причем некоторые из них были разбиты на две графы. Тодд открыл первую попавшуюся страницу, которая разделялась на колонки. В левой из них перечислялись имена, но разгадать значение правой ему оказалось не под силу. Иногда в ней значились чьи-то имена, но гораздо чаще фигурировали буквы и символы, порой напоминавшие странные математические записи. Его недоумение немало позабавило Катю.

– Относись к этому как к наследию истории, – не переставая дразнить его улыбкой, произнесла Катя.

– Какой такой истории?

– Истории лучших времен.

Тодд полистал страницы еще раз. Время от времени ему попадались на глаза знакомые имена: Норма Толмадж, Теда Бара, Джон Джилберт, Клара Боу. Все они были в свое время кинозвездами.

– Ты их всех знала? – спросил он Катю.

– Да, конечно. Тот, кто хотел поразвлечься, всегда приезжал ко мне в каньон. Каждый уик-энд мы устраивали вечеринки. Иногда у бассейна, иногда в доме. А иногда мы организовывали охоту по всему каньону.

– Охотились на зверей?

– Нет. На людей. Люди исполняли роли зверей. Мы их подстегивали кнутами, заковывали в цепи и… Ну, ты сам понимаешь.

– Кажется, начинаю понимать. Ну и ну. Как я погляжу, тут бывал даже Чарли Чаплин.

– Да, причем частенько. Обычно он приезжал со своими девчушками.

– Девчушками?

– Он любил совсем молоденьких.

Тодд в недоумении поднял бровь.

– И ты не возражала?

– Я противник всех «нельзя». Их исповедует тот, кто боится собственных инстинктов. Разумеется, когда живешь среди людей, приходится следовать общепринятым правилам. В противном случае рискуешь провести всю жизнь за решеткой. Тебя запрут на замок и выкинут ключ. Но здесь, в моем каньоне, жизнь течет совсем по-другому. Его назвали каньоном Холодных Сердец, потому что считали, что у меня душа как лед. Но какое мне дело до того, что болтают люди? Пусть говорят, что хотят, и платят деньги за маленькие радости в жизни. Я же хочу, чтобы в моем королевстве люди свободно предавались удовольствиям. Хочу, чтобы здесь никому не грозили осуждение и наказание. Видишь ли, это своего рода Эдем. Не хватает только змея. И ангела, чтобы тебя отсюда изгнать, когда ты сделаешь что-нибудь дурное. А почему? Потому что ничего дурного не существует.

– Так уж совсем ничего?

Когда Катя взглянула на него, в ее глазах играл огонек.

– О, ты, верно, имеешь в виду убийство? Один раз, а может, два у нас в гостях были и убийцы. А также сестры, принудившие к половой связи своих младших братьев. И сыновья, трахавшие своих матерей. И даже один мужчина, который заставлял детей сосать ему член.

– Что?!

– Ха! Что, потрясен? А между тем его звали Лоуренс Скимпелл. Красивее мужчины мне не довелось встречать в жизни. Он сошелся с «Уорнер Бразерс», где пообещали сделать его звездой. И не просто звездой, а суперзвездой. Но однажды на студию заявилась одна особа и заявила, что у нее от Скимпелла ребенок. Уорнеры, будучи людьми законопослушными, решили уладить дело полюбовно. Предложили ей деньги и заверили, что со временем оформят усыновление ребенка. Каково же было для них узнать, что на самом деле Скимпелл является не отцом ребенка, а его любовником!

– О боже!

– Больше о Лоуренсе Скимпелле мы никогда ничего не слышали.

– Занятно. Но я не верю ни единому слову из этой истории.

Она рассмеялась с таким видом, как будто и вправду в своем рассказе немного приврала.

– Оказывается, твое имя тоже здесь присутствует, – заметил Тодд. наткнувшись на упоминание Кати Люпи. – Рядом с большим списком мужских имен…

– О, это мы устраивали соревнование.

– И ты была с каждым из этих мужчин?

– Это был мой каньон. И сейчас он мой. Я делаю здесь все, что хочу.

– И позволяешь другим делать все, что они хотят?

– В той или иной степени. – Она вернула Тодду книгу. – Видишь символы рядом с именами?

Тодд кивнул, хотя и не слишком уверенно. Разговор принял такой оборот, который был ему не слишком по душе. Одно дело говорить о свободе в каньоне Холодных Сердец, но совсем другое – позволять Кате хвастаться рассказами о том, как дети сосут мужской член.

– Каждый из символов имеет свое значение, – произнесла она. – Посмотри вот сюда. Эта тильда означает змею. А вот эта узловатая веревка говорит, что кого-то связывали. Чем больше узлов на веревке, тем сильнее человек хотел быть связанным. Например, вот здесь… Бэрримор… у него на веревке шесть узлов. Значит, он хотел, чтобы его очень крепко связали. А здесь изображены язычки пламени. Это означает…

– …Что ему нравилось, когда его поджигали?

– Что он был слишком нетрезв. В последнее время я перестала его приглашать, потому что напивался он до неприличия. От его присутствия не было никакого удовольствия.

– Значит, ты все-таки вершила некоторое правосудие.

– Да, пожалуй, – немного поразмыслив, ответила Катя.

– А он не разболтал вашего секрета, другим? После того, как ты перестала его приглашать? Не стал трепаться направо и налево о том, что здесь происходило?

– Конечно нет. А о чем он мог порассказать? Даже у него были свои правила приличия. Кроме того, в этом бассейне в то или иное время побывала половина Голливуда. А другая половина была весьма не прочь последовать примеру первой. Никто ничего не говорил, но все всё знали.

– Что… именно? Что здесь устраивались оргии? Что женщины трахались со змеями?

– Да. Знали все, что здесь творилось. Но главное – из каньона Холодных Сердец люди возвращались совершенно в другом состоянии духа.

– Что ты имеешь в виду, говоря о состоянии духа?

– Только то, что это означает. И не делай такое удивленное лицо. Душа и тело между собою крепко связаны.

Между тем лицо Тодда выражало полное недоумение.

– Однажды Луиза Брук мне сказала; «Я ни на что не променяю свою свободу». Наряду с остальными она не раз бывала у нас на вечеринках, но в конце концов все бросила и уехала. Она утверждала, что мы пытались похитить у нее душу, и что ей до смерти это надоело.

– Поэтому она перестала сниматься?

– Да. Но Луиза была редким исключением. Кому как не тебе знать, как это происходит. Тебя затягивает слава, точно наркотик. Слава – весьма коварная особа. Киношники это знают и ловко этим пользуются. Каждые два года тебе позарез нужно сниматься в хитах, в противном случае ты начнешь страдать от никчемности. Не так ли? Поэтому, пока тебе отпускают твою порцию времени на съемочной площадке, ты находишься у них в кулаке.

Во время разговора Тодд безотрывно листал записную книжку – не потому, что проявлял к ней большой интерес, а потому, что не хотел встретиться взглядом с Катей. Все, что она говорила, являлось истинной правдой, но ему было больно это слышать. Особенно теперь, когда из-за жажды зрительского внимания он причинил себе непоправимый вред.

Позади Пикетта раздался какой-то звук. Тодд посмотрел в зеркало, ограждавшее полки бара. Но не задержал взгляда на собственном изуродованном лице, а устремил его к двери, мимо которой, как ему показалось, кто-то прошел.

– По-моему, там кто-то есть, – шепнул он. Однако хозяйка сохраняла невозмутимый вид.

– Конечно, – подтвердила она, – ведь они знают, что мы здесь. – Катя взяла у него из рук книгу и закрыла ее. – Позволь мне представить тебя им.

– Постой, – потянулся он к связке фотографий, которые женщина также достала из сейфа. Они по-прежнему лежали на стойке бара.

– Тебе не стоит пока смотреть их.

– Я только одним глазком.

Он принялся просматривать фотографии, которых насчитывалось около сорока. В большинстве своем они сохранились хуже, чем книжка. Снимки были сделаны наспех, поэтому изображения получились не в резкости и с плохой выдержкой; на многих фото к тому же имелись темно-коричневые пятна. Тем не менее, почти все фотографии вполне можно было разглядеть; снятые на них сцены красочно подтверждали непристойные и пикантные подробности Катиного рассказа Они запечатлели не просто акты соития мужчин и женщин, но наиболее изощренные формы получения сексуального наслаждения.

• Предыдущая
• 56/161
• Следующая