Маленький оборвыш (др. перевод) - Гринвуд Джеймс - Страница 12

• Предыдущая
• 12/48
• Следующая

Все эти мысли и сотни других, еще более печальных, мучили меня, и, наконец, мне стало так тяжело, что я решился пойти домой или хотя бы побродить около нашего переулка, пока не встретится кто-нибудь из соседей, кто мог бы рассказать мне, что у нас делается.

В это время было уже совсем темно, и по дороге от Смитфилдского рынка к нашему переулку мне встретилось мало прохожих. Я шел очень осторожно, осматриваясь по сторонам, и прятался в подворотни всякий раз, когда мне казалось, что навстречу идет кто-нибудь, похожий на отца или на миссис Бёрк. Мой страх был напрасен, и я в безопасности прошел уже половину Тернмиллской улицы. Вдруг, не доходя совсем немного до нашего переулка, я наткнулся на одного из моих приятелей, Джерри Пепа, мальчика годами тремя-четырьмя старше меня. Впрочем, скорее можно сказать, что не я наткнулся на него, а он на меня. Он бежал через улицу прямо ко мне и обнял меня обеими руками, как будто необыкновенно обрадовался мне.

– Джим! Милый друг! – воскликнул он. – Куда ты идешь?

– Сам не знаю, Джерри, – ответил я. – Хотел сходить домой, посмотреть…

– Разве ты не был дома? Не был с самого утра, с тех пор как убежал?

– Нет, я целый день пробыл на улице. Что там у нас делается, Джерри? Не видел ли ты маленькую Полли сегодня после обеда?

Пеп не отвечал на мои вопросы.

– Если ты не был дома, так иди скорее, – сказал он, схватывая меня за ворот и толкая по направлению к нашему переулку. – Пойдем, пойдем.

Поведение Джерри показалось мне подозрительным.

– Я пойду домой, когда захочу, – заявил я и сел на мостовую. – Нечего толкать меня, Пеп!

– Я тебя толкаю? Вот выдумал! С какой стати мне тебя толкать! Ты же сам сказал, что идешь домой. Стои?шь ты, чтобы тебе оказывали услуги!

– Какие услуги, Джерри?

– Какие? А вот какие: там в переулке все ревмя ревут по тебе – и отец, и мать, и маленькая Полли, даже слушать жалко! Ужинать без тебя не хотят садиться, а у них к ужину приготовлен огромный мясной пудинг с картофелем. Я и думаю себе: они тут убиваются, а бедный Джимми шатается по улицам, боится вернуться домой. Пойду-ка, скажу ему, что бояться нечего. Вот и пошел, а ты валяешься себе на мостовой, да думаешь, что я вру!

Я посмотрел прямо в лицо Джерри, и при свете газового фонаря лицо его показалось мне таким честным, что я перестал сомневаться. А между тем рассказ его был почти невероятен. Все обо мне плачут, мясной пудинг стынет из-за меня! Я почувствовал угрызения совести, и даже слезы выступили на моих глазах.

– Джерри, ты это правду говоришь? – закричал я, вскакивая на ноги. – Ты уверен, что это правда? Ведь ты знаешь, как мне плохо придется, если ты соврал. Ведь ты знаешь, как она меня бьет и таскает за волосы!

– Ей-Богу! Все воют о тебе, точно весь дом горит! А отец хуже всех! Да если ты мне не веришь, войди в переулок – и услышишь его голос от дома Уинкшип. Он просто готов убить себя от горя!

– А Полли? Что она, здорова? Не сломала ли она себе какой-нибудь кости, когда я уронил ее с лестницы сегодня утром, не разбила ли носа в кровь? Не вскочила ли у нее шишка на голове?

– Ах, вот ты чего боишься! – весело сказал Джерри. – Полно, она совсем здорова! Когда ее подняли, она хохотала как сумасшедшая. Ее понесли к доктору…

– Как, зачем же к доктору, Джерри? Ведь ты говоришь, она не ушиблась?

– Да разве я сказал к доктору? – проговорил Пеп, отворачиваясь от меня в смущении.

– Сказал, сказал, Пеп. Ты сказал, что ее понесли к доктору.

– Ну, так ведь я не сказал, зачем. Я только сказал, что когда ее подняли, она хохотала. Ну, она так сильно хохотала, что они даже испугались, подумали, не больна ли она, и снесли ее к доктору.

Совершенно успокоенный и утешенный этим объяснением, я, радостно подскакивая, пустился к переулку Фрайнгпен. Джерри шел рядом со мной, весело болтая. Мы уже были в нескольких шагах от переулка, как вдруг к нам подскочил один мальчик, также из моих знакомых, и схватил меня за руку.

– Поймали, Джерри! – закричал он. – Ведь пополам, так, что ли?

– Пополам? – воскликнул Джерри, хватая меня за другую руку. – Это с какой стати? Я гоняюсь за Джимми с тех пор, как его отец вернулся домой. Я первый поймал его.

– А я тебе говорю пополам! – настаивал другой мальчик, крепче ухватывая меня за руку. – Я следил за вами с тех пор, как вы встретились, без меня тебе не дотащить его до дому. Нечего болтать, веди его!

– Не поведу! Джим Бализет что сказал? Кто первый его поймает и приведет домой, тому даст шиллинг[8]. А о втором он ничего не говорил!

– Не болтай! – повторил другой мальчик; он был сильнее Джерри. – Иди же, иди, – эти последние слова относились ко мне. – С тобой-то уж я делиться не стану, тебя отец до полусмерти изобьет, как только ты вернешься домой.

Не помня себя от страха, я выскользнул из их рук и упал на мостовую, крича во все горло, что скорее умру, чем сделаю еще хоть шаг к нашему переулку. Так как на мне не было сапог, то я не мог очень сильно лягаться, но все-таки довольно удачно отбивался от них ногами и не давал им схватить себя.

Оба мальчика были в отчаянии. Низкий изменник Пеп побледнел от злости. Он был известен своей трусостью, но тут у него вдруг случился припадок храбрости. Он повернулся к своему противнику и со всего размаха ударил его кулаком по лицу. Мальчик стоял секунду неподвижно, ошеломленный ударом, и пристально смотрел на Пепа, потирая зашибленный нос, потом вдруг одним прыжком бросился на него, повалил на землю и принялся колотить изо всех сил.

Несчастье врага было мне так приятно, что я, забыв об опасности, несколько минут любовался на эту сцену. Однако в голове моей мелькнула мысль: «Пока они дерутся, мне надо спасаться!» Я в ту же секунду вскочил на ноги и с быстротой молнии пустился бежать, пока мои противники били друг друга, валяясь в грязи посреди улицы.

Я побежал назад в ту сторону, откуда пришел, и снова очутился в Смитфилде, в той части рынка, где провел бОльшую часть дня. Никто не преследовал меня, и на базаре было еще темнее и тише, чем полчаса назад, когда я ушел оттуда. Теперь я уже знал, что вернуться домой – безумие. После разговора между Джерри Пепом и его товарищем я не сомневался, что и отец, и миссис Бёрк страшно рассержены на меня. Отцу так хотелось скорее расправиться со мной, что он даже обещал целый шиллинг тому, кто меня поймает. Для него это были большие деньги: на шиллинг он мог купить себе три кружки пива. Но если я не вернусь домой, что же мне делать? Где я буду спать?

До сих пор я всегда спал на более или менее удобной постели. Неужели же мне ночевать там, где я сижу? Да, пожалуй, отчего же нет? Я хорошо поужинал, а ночь не особенно холодна. Одну ночь можно переспать кое-как; свернусь здесь в уголке да и засну! Светает теперь рано, и тогда…

Тогда… Да что же я буду делать тогда? Где бы я ни заснул, когда я проснусь через несколько часов, настанет другой день и мне придется самому добывать себе пропитание. Сегодня я проснулся дома, там же позавтракал. На ужин я, правда, получил деньги не из дома, но нельзя же всегда питаться таким путем. Я должен, прежде чем ложиться спать, сообразить, за какую работу взяться, и завтра с утра искать себе занятие. За какую же работу мне взяться? Конечно, за лаяние. Пойду завтра на какой-нибудь рынок, высмотрю там разносчика подобрее и предложу ему свои услуги. Если он спросит у меня, сколько мне нужно в день, я скажу ему…

Да, хорошо так рассуждать: пойду на рынок и высмотрю себе хозяина. А что как он меня возьмет, да я окажусь неспособным к работе? Что если мой голос недостаточно силен и звучен? Какой я глупый, что не испробовал его до сих пор! Столько часов я один брожу себе по базару и ничего не делаю, точно я какой-нибудь богач! Надо было тотчас приниматься за работу. Было еще не поздно, всего десятый час, и я удалился в самую середину свиного ряда, чтобы начать там свои упражнения.

• Предыдущая
• 12/48
• Следующая