Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня! - Штерн Борис Гедальевич - Страница 52

• Предыдущая
• 52/128
• Следующая

— Ур-ра!

— После завтрака — всем на уколы к доктору Вольфу.

— «неразборчиво»…!

— Кто это сказал?… Хуан, ты что, совсем «неразборчиво», без мата не можешь?… Скажу доктору, чтобы он всадил тебе твердой рукой и от всей души! Всем на уколы! Да, про елку забыл. Рафа! Где дядя Сэм?!

— Да тут я!

— Елка еще стоит?

— А куда она денется?

— Убрать елку к «неразборчиво»! Новый год закончился!

— Минуточку… По старому стилю еще не… Есть!

УКОЛЫ.

По дороге на уколы состоялся многозначительный разговор с дядей Сэмом.

— Минуточку, командор.

— Чего тебе, Рафа?

— Вы сказали, чтобы я продал диваны, ковры и компьютеры и четыре года платил бабе Вале и тете Кате по полной ставке.

— Да, я так сказал.

— Тогда я вас не понимаю.

— А что тут непонятного? Ты. Ковры. Диваны. Компьютеры. Кварки. Баба Валя. Тетя Катя. Четыре года. Полные ставки.

— Все понятно. Одно непонятно: четыре года.

— Да, я ошибся. Не четыре, а три с половиной года.

— Может быть, вы хотели сказать «год-полтора»? — осторожненько намекнул дядя Сэм.

— Ах, вот ты о чем! Год-полтора, пока не вылетим? Нет — три с половиной! Три с половиной года!

— Вы это серьезно, командор?

— Мы выйдем в финал, Рафа. Через три с половиной года мы будем играть в финальном матче чемпионата Мира.

— Вашими бы устами да баб целовать!

«ПРИМ. РЕД.

Лакуна восстановлена по требованию автора «Отчетов»:

«- А у тебя что, своих уст нет? Или уже не стоит на баб? Тогда подай заявление, подпишу. Мне настоящие мужики нужны. До конца.

— У меня с концом все в порядке, командор».» — Ты с кем, Рафа? Со мной? Или?…

— Конечно с вами, командор!

— До конца?

— Ну!

— Тогда передай по конюшне: через три с половиной года мы играем Матч Смерти.

— Сегодня же передам.

— Но только после уколов.

— С кем именно будет финал, командор? Ваш прогноз?

— Вот этого я не знаю. Я не оракул, Рафа.

— Боюсь, что с конфедератами из Западной Конференции.

— С зеками? Очень даже может быть. Но ты не боись — бояться всегда успеем.

«Помню свой первый укол, лет этак…дцать тому назад. Помню доктора Вольфа во-от с таким шприцом.

— Ну-с, кто из пас не трус? — спросил доктор.- Снимайте штаны, мои хорошие. Трусы пока не надо. Кто желает уколоться первым?

Все жеребцы поджали хвосты и оттягивали это удовольствие, я в том числе. Укол был жеребячий — «керосин-навигатор» — от всех болезней, включая СПИД, бубенную чуму и астральный сифилис. Первым пошел Лобан. Высокомерно взглянул на нас, трусов, расстегнул ремень, спустил штаны и вошел в кабинет на ровных ногах со спущенными штанами. Как молоды мы были! Сейчас бы он ни за что не пошел первым. Через минуту в кабинете что-то упало, еще через минуту перепуганные Гуго и Хуго вынесли в коридор худое обморочное тело Лобана и принялись его отхаживать.

— Ну-с, кто второй не трус? — невозмутимо спросил доктор Вольф.

— Я,- сказал я и стал решительно снимать штаны, потому что понял: если уж такой железный стоик, как Лобан, не выдержал укола, то мне можно не беспокоиться и не тянуть резину — все равно меня тоже вынесут из кабинета.

— Теперь трусы,- сказал Вольф.

Я спустил трусы.

— Позвать Гуго и Хуго, чтобы тебя поддержали? — спросил доктор, натягивая поршнем полный шприц своего керосина.- Это единственное, что я могу для тебя сделать.

Я отказался. Ничего, как-нибудь упаду сам.

— Второму трудней всего,- уважительно сказал Вольф и не дрогнувшей рукой всадил мне шприц в правую ягодицу.

Я не упал только потому, что был за себя спокоен,я был настолько уверен — упаду в обморок, что только потому и не упал.

— Зер гут! — похвалил доктор Вольф и протянул мне ментоловую конфетку.» На этот раз уколы прошли без падающих происшествий, но доктор Вольф отменил на сегодня все тренировки. «Ур-ра» никто не кричал. Весь день провели на парах с ошпаренными задницами. Известие о предстоящем через три с половиной года финальном Матче Смерти восприняли с черным юмором.

ТРЕНИРОВКИ.

Легкая быстрая разминка с распухшими задницами: 20 приседаний с пудовыми валунами на плечах.

По свисту. Начали. Сели… Встали… Сели… Встали… Потом легкий кросс — пять кругов вокруг Метрополии по маракканнской орбите с полной боевой выкладкой и на своих двоих. Не отставать! Марш! Марш! Пошли! Я шел в хвосте на одном маршевом движке и пинал отстающих (хотя это не мое дело пинать; это дело второго тренера,- но Войнович все еще думает): Давай-давай! Подтянись! — Потом заезжал вперед и увлекал за собой первачей: — Давай-давай! Первой тройке — по сто грамм «Соломона» перед обедом!

— За чей счет? — тяжело дыша, спрашивали они и убыстрялись.

— За счет председателя ФУФЛА!

Нет, так дело не пойдет. Главный тренер не должен гонять жеребцов, как обыкновенный пастух. Пусть Войнович быстрее думает.

К ПРОБЛЕМЕ ПОСТОРОННЕГО НАБЛЮДАТЕЛЯ.

Войнович продолжает думать. Лежит на нарах и думает, а мне надо объявлять плохую новость об отчислении из конюшни одиннадцати жеребцов. Насчет нар я, конечно, преувеличил,дядя Сэм купил нормальные панцирные кровати с матрацами.

В столовую Войнович не спускается, даже в коридор не выходит,- он не завтракает, обед и ужин носят ему в номер. Иногда он стоит у окна и смотрит на Шишкин Лес. Он держит себя, как Посторонний Наблюдатель, а я каждый день вкалываю, как какой-нибудь младший капрал в казарме, провожу изматывающие тренировки на Третьем полигоне (специалисту понятно, что это значит) и контрольные игры в Поясе астероидов (что это такое, понятно и неспециалисту). Однажды вхожу к нему,- Войнович стоит у окна спиной к дверям, постель разобрана, на столе пепельница с окурками, под столом пустая бутылка из-под «Соломона». Опять думает. Даже не поинтересовался — кто вошел? Я спросил:

— Что надумал?

— Я ничего не понимаю,- ответил он. Даже не оглянулся.- Хоть убей, не понимаю! Почему тебя назначили Главным тренером?

— Ты завидуешь, что ли?

— Нет! — вскричал Тиберий.- Ты мне друг, я рад за тебя, но тут какой-то подвох, я за тебя боюсь. Не понимаю! Объясни!

«А что я мог ему объяснять? Все и так было ясно. Второй тренер называется «пойди-принеси», а Войнович хочет быть Первым. Его кандидатура выдвигалась председателем Суром, но дженераль Гу-Син ее не одобрил. Предлагалось также назначить двух главных тренеров — меня и Войновича, но эту идею не одобрил Президент, и был прав,- в двух равноправных первачей я тоже не верю, эти тандемы иногда бывают успешны, но всегда недолговечны,один из тренеров вытесняется и уходит, значит, и при успехе не было равноправия; ну, а при трех главных — были и такие эксперименты — получается сплошной процесс под названием «лебедь раком щуку».

Тиберий все это очень хорошо чувствует. В моем назначении он заподозрил какой-то подвох. Я сослался на рекомендацию Лобана и на то, что сам толком не понимаю, в чем тут дело.

(Я-то понимал, но не имел права ему объяснить.)»

— Не понимаю, не понимаю…- опять забормотал Войнович и улегся на панцирную кровать пузом вверх.- Лобан со всеми перессорился. Я понял бы, если бы вместо Лобана ФУФЛО пригласило какого-нибудь держиморду во-от с такими кулаками… ну, кого-нибудь вроде Сайгона. Или Гробшильда. Это понятно. Или какого-нибудь умненького интеллигента, вроде Ваньки дер Стула, а к нему вторым тренером приставили бы того же Гробшильда. Или Сайгона. Или даже тебя. Тогда никаких вопросов. Но тебя — Главным Тренером?! Ты же без направления, без царя в голове, ты же авось-небось и вывози нелегкая… Не понимаю!

Он прав, этот Посторонний Наблюдатель. Я тихонько удалился.

ТРЕНИРОВКИ.

• Предыдущая
• 52/128
• Следующая