Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня! - Штерн Борис Гедальевич - Страница 20

• Предыдущая
• 20/128
• Следующая

Тушенка застряла у Бел Амора в горле. Он успел отвернуть фотонный буксир в сторону небольшой, зато такой понятной черной дыры, которая мирно рентгенировала неподалеку, ловя пролетающий мусор, — в эту дыру, на крайний случай, можно было бы провалиться и вызвать спасателей, — но громоздкая баржа продолжала плыть по инерции, а потом вильнула, как хвост собакой, и затянула буксир прямо в омут, — лишь черный ящик под Стабилизатором успел взвыть, оглашая внутреннюю тревогу для всех служб Охраны Среды… взвыл и захлебнулся.

«Значит, кто-то клюнул», — подумал Бел Амор.

Из уравнений постэйнштейновской теории единого поля всем хорошо известно, что в тихих омутах черти водятся.

Стабилизатор рассказывал, как однажды выловил из шестимерного болотца матерого вурдалака, который тут же набросился на Стабилизатора, стремясь попить кровушки, но обломал клыки; а потом, когда его вязали, матерился на чем свет стоит, — но одно дело рыбацкие байки и заумная асимметричная математика параллельных миров, и совсем другое — самому угодить в зеркальный казуистический объект… на этот счет даже инструкций не существует, кроме одной, негласной: «Сиди тихо и не высовывайся!»

Бел Амор наглухо задраил иллюминаторы, проверил герметичность шлюза, застегнул на себе все пуговицы, кнопки и молнии и осторожно выглянул.

Со всех сторон, как огни на болоте, светились зеркальные квазары, а в тихом омуте стояла гнетущая тишина, — ни гравитационных всплесков, ни голодного рентгеновского щелкания черных дыр, ни ветерка, ни дуновенья только окончательно поврежденный Стабилизатор хрипел:

Инфракрас

Угас.

Ультрафиолет

Сместился в синий

Цвет.

Значит, осень.

На осине

Иней.

Значит, восемь.

Сколько зим, сколько лет

Отпечаталось в лужах?

И стрелки скрестил

В циферблатных рожах

Ужас.

Вскоре Стабилизатор заткнулся и уже не подавал признаков жизни. Силовой трос лопнул, а баржа кувыркалась неподалеку, выбрасывая из пробитой кормы облака картошки с консервами.

Не появлялись пока ни бесы, ни призраки, ни вурдалаки с вампирами, но Бел Амор хорошо знал их повадки: подсекли и затаились, рыболовы.

Что ж, на такой рыбалке, где неизвестно кто клюнул, где не ты, а тебя поймала какая-то нечистая сила, следовало оставаться невозмутимым и действовать по принципу «кто кого пересидит» — то есть, сидеть и ждать, когда эта самая нечисть сама себя проявит.

Бел Амор съел полную банку тушенки, не наелся, облизал ложку и прислушался к своим ощущениям… но ничего нового или странного в себе не обнаружил. Он был таким, как всегда: звезд с неба руками не хватал, за наградами не гонялся, но любую опасную ситуацию пытался обернуть если не на пользу, то и не во вред себе.

Опять выглянул… какая-то Тень-Отца-Гамлета вроде бы проплыла мимо буксира, оглянулась, погрозила пальцем и исчезла…

Но, может быть, ему показалось.

Значит, землепроходцам на дальнем форпосте придется потерпеть, пока для них не снарядят другую баржу, другой буксир и другого пилота; а ему, Бел Амору, следует оставаться на месте, не трепыхаться и ожидать черт-те чего: начальства, экспертов, санитаров, персональной охраны, медицинских обследований и средневековых анализов на бешенство.

Если все счастливо закончится, его, пожалуй, за все страдания наградят орденком…

Но Бел Амор сразу отогнал эту бездельную мысль о награде, — сейчас первым делом следовало выяснить пространственно-временные параметры этой лужи, чтобы стало понятней: кто же все-таки клюнул?

Первыми, к неудовольствию Бел Амора, появились не патрули Службы Охраны Среды, а, как водится, худющие и нечесаные дезертиры на своих драндулетах. Это бродячее племя стихийных борцов за мир обладало способностью становиться плоскими, как лист бумаги, — их можно было просовывать хоть под дверь, а уж в фотонную теплушку укладывать стопками целую армию.

Вояками они были смелыми, но невезучими: в атаку шли ребром, невидимо для врага, но при малейшем гравитационном ветерке их разворачивало поперек мировых меридианов, и тогда они гибли пачками; в разведке же их губило много шелесту после просачивания на спиртовые склады противника. Они терпеть не могли воевать, но — что поделаешь! — чтобы выйти в обжитый космос из своей Двумерной провинции, им приходилось вербоваться в первые подвернувшиеся во Вселенной армии, получать небольшой аванс, а после первого же боя дезертировать и добывать пропитание бродяжничеством и мелким воровством.

Бел Амор отметил, что внутреннюю тревогу для Службы Охраны Среды эти двумерки перехватить не могли, а сюда примчались, учуяв запах картошки с тушенкой, — правда, в омут лезть побоялись, свернулись в рулоны и с нетерпением ожидали развития событий, надеясь все же поживиться. Бел Амор понял, что от непрошеных свидетелей тут скоро отбоя не будет, и перестал обращать на них внимание.

Но вот прибыл первый патруль Охраны Среды, увидел такое дело, присвистнул и сочувственно помигал Бел Амору фарами.

За ним прилетели еще две «ОСы» и начали осторожную разведку границ омута.

Потом пожаловал начальничек — колодообразный, покрытый корой интендант, временно исполняющий обязанности (ВРИО) коменданта Охраны Среды — типичный армейский тыловой сундук из добродушных, с толстенной шеей, переходящей прямо в фуражку — таким надо отдать должное: в мирные времена у них на воинских складах полный порядок, и в отставку они уходят полковниками (такие тоже нужны).

ВРИО коменданта, поскрипывая, выбрался из «ОСы» и жизнерадостно спросил:

— Ну как?

— Девяносто восемь, — ответил Бел Амор с внезапной злостью к этому бездельнику.

— Чего «девяносто восемь»? — удивился ВРИО коменданта, в который раз попадаясь на эту первобытную подначку. Он никак не мог понять, что его не утверждают в должности коменданта (прежний комендант Охраны Среды третий год пребывала в декретном отпуске) именно за его жизнерадостность, постоянную удивленность и соглашательство.

— А чего «ну как»?

— Да, верно, — немедленно согласился ВРИО коменданта. — Один-ноль в твою пользу. Однако ты здорово влип! Здесь, как минимум, девятимерное болото с левым завихрением… И позитронного робота угробил. Молодец, поздравляю!

Услыхав, что его угробили, Стабилизатор на мгновенье очнулся и пробормотал из облаков картошки с консервами:

Я пил из чаши бытия,

Хотя края отгрыз не я.

Бел Амор промолчал. Он все еще надеялся, что угодил от силы в восьмимерную топь по пространственно-временной шкале Римана-Лобачевского, в компанию ведьм, леших и домовых, но рывок очень уж был силен — похоже, ВРИО коменданта прав: дернул крупный бес из девятимерного пространства, где параллельные линии уже не то чтобы пересекаются, а начинают кое-где переплетаться в жгуты…

Дело, кажется, принимало дурной оборот.

Тем временем ВРИО коменданта принялся прогонять с места происшествия мирных двумерных бродяг, но двумерки, лениво развернувшись, так обложили его, что ВРИО пропустил момент прибытия двух своеобразных фоторепортеров одного из «Вечерних новостей», другого — из «Утренних».

Все они похожи, как близнецы, из-за круглых глазищ с автоматической диафрагмой, да и новости у них всегда одинаковые, потому что промышляют с утра до вечера в насиженных горячих точках. Сюда они примчались на подножке «Скорой помощи» и уже снимали все, что видели, щелкая кривыми клювами.

ВРИО коменданта попытался отогнать фоторепортеров — они его тоже сняли.

Но вот прибыла комендантская рота, а с ней пять тысяч арестантов из Метагалактической гарнизонной гауптвахты.

• Предыдущая
• 20/128
• Следующая