Это странное волшебство - Стюарт Мэри - Страница 23
- Предыдущая
- 23/55
- Следующая
«Возьмите нож. Вот. Придется перерезать веревку как можно ближе к хвосту».
Я заткнула нож за пояс, как пират, и понеслась к дельфину. Это не воображение, его красивый глаз стал тусклее, а кожа опять высохла и погрубела. Я положила на него руку и наклонилась. «Только минутку, солнышко, не пугайся, минуточку».
«Нормально?» – приглушенно спросил с лодки Макс. Он привязал веревку к кольцу, она тянулась по воде к дельфиньему хвосту.
«Нормально», – ответила я.
Зашумел мотор, заполнил грохотом ночь. Моя рука на дельфиньем теле. Даже не вздрогнул, не боится такого шума. Потом мотор заработал ровнее и тише, лодка тихо начала отдаляться от берега. Веревка поднялась, задрожала, вода летела с нее, посверкивала, потом веревка натянулась. Мотор заработал быстрее. Петля у основания хвоста врезалась в тело зверя. Очень туго натянута кожа, наверное, очень больно.
Дельфин конвульсивно дернулся, моя рука схватилась за нож, но я сдержалась. Прокусила губу до крови и потела, будто это меня мучили. Мотор ровно шумел, звездный свет струился по веревке… Зверь шевельнулся. Медленно и ровно огромное тело заскользило по песку к воде. Держась рукой за петлю, я пошла с ним рядом. «Получается! Можете очень медленно?»
«Хорошо. Так? Свистните сразу, как он окажется в воде, и остановлюсь».
Дельфин скользил, как морское судно, начавшее спуск на воду. Песок и разбитые раковины под его телом шумели не тише мотора. Наконец дотронулся до воды… Медленно, медленно входит в море. Я шла за ним. Намочила ноги, по колено в воде, по щиколотку. Рука, лежащая на петле, уже под водой.
Теперь мы достигли места, где дно резко углублялось. Почти сразу я оказалась в воде по грудь, захлебываясь прохладной ночной водой. Дельфин стал легче, вода брала на себя его вес. Еще несколько секунд, и поплывет. Шевельнулся только раз, конвульсивно, веревка натянулась тетивой и больно стукнула меня по руке, так что я закричала. Мотор перешел на шепот, и Макс спросил: «Больно?»
«Нет. Давайте дальше, это его поддерживает».
«Еще долго?»
«Почти достаточно глубоко. Он очень тихий. Думаю, он… Боже мой, думаю, он умер! Ой, Макс…»
«Спокойно, моя дорогая. Я иду. Держи, научим его плавать. Скажи, когда».
«Почти… Хорошо! Стоп!» Мотор выключился неожиданно, будто захлопнулась звуконепроницаемая дверь. Тело дельфина рядом со мной подскакивало и болталось. Я обняла его, чтобы удержать.
Макс отцепил веревку, повел лодку под сосны, цепь зазвенела. А вот он и со мной рядом в воде, конец веревки намотан на руку. «Как? Умер?»
«Не знаю. Не знаю. Буду держать, пока отрезаешь веревку».
«Поверни его голову в сторону моря, просто на случай… Давай, старина, поворачивай… Вот так. Отлично. Теперь держись, дорогая, я быстро, как смогу».
Дельфин лежал неподвижно в моих руках, дыхало широко открыто, не в воде, тело тяжело качается, как лодка полузатонувшая. «Все уже хорошо, – говорила я ему шепотом. – Ты в море… В море! Не можешь теперь умереть… Нельзя…»
«Не волнуйся, – веселый голос Макса с другого конца дельфина. – Святой Спиридон за своими присматривает. Не в себе зверь, да? Только бы Бог его продержал в таком состоянии, пока я не снял с него эту проклятую веревку. Замерзла?»
«Не очень», – ответила я, клацая зубами.
Когда он снова склонился над веревкой, мне показалось, что дельфин шевельнулся. Через секунду я была уверена. Мускулы зашевелились под кожей, медленная рябь силы пробежала по мощной спине, плавник двинулся, ощущая воду, попробовал переложить на нее вес… «Он шевелится! Он в порядке. Ой, Макс, быстрее, если он сейчас поплывет…»
«Если он это сделает, отправимся вместе с ним. Веревка мокрая, ничего не получается. Придется отрезать. Нож, пожалуйста».
Когда он просунул лезвие под веревку и начал ее перепиливать, дельфин вернулся к жизни. Огромные мышцы плавно изогнулись, еще, плечи подобрались, закрылось дыхало. Я сказала: «Быстрее! Он уходит!»
Дельфин потянулся из рук. Неожиданная холодная волна окатила меня доверху, когда великанское тело рванулось прыжком прямо в море. Макс громко ругнулся, потом раздался второй всплеск, и он ушел под воду. Я потеряла равновесие и какие-то жуткие секунды думала, что Макс повис на веревке и несется за дельфином в открытое море, как пескарь, попавшийся на удочку. Но когда я перестала падать и тонуть, резко откинувшись назад, Макс вынырнул рядом со мной с перерезанной петлей в руке. Я схватилась за него, почти рыдая от облегчения и восторга. «Ой, Макс!» Опять упала, и он обнял меня. Я почти не заметила, смотрела в темное, звездное море, где очень далеко след морского огня горел и взрывался длинными веселыми петлями и изгибами и исчезал в темноте… «Ой, Макс… Смотри, он плывет, видишь свет? Все, уплыл. Уплыл. Правда, великолепно?»
Второй раз за ночь я была схвачена в охапку и лишена возможности говорить, но на этот раз его ртом, холодным и соленым. Поцелуй продолжался вечность. Мы оба промокли и промерзли до костей, но там, где встретились и сцепились наши тела, я чувствовала, как горяча кожа Макса и как его кровь бьется навстречу моей. Если бы мы были обнаженными, ничего бы не изменилось.
Отпустил. Мы смотрели друг на друга. Я с трудом взяла себя в руки. «Что это было? Штраф за розы?»
«Вряд ли. Назови это кульминационным пунктом бурной ночи. – Отбросил волосы со лба, и я увидела, что он улыбается. – Отдых воина, мисс Веринг. Возражаете?»
«Добро пожаловать. – Воспринимай все легче, думала я, все надо воспринимать легко. – У вас с Адони, должно быть, была веселенькая рыбалка».
«Развеселая. – Он вовсе не притворялся, жизнерадостный и очень довольный собой. – Между прочим, это прорвались чувства, которые я скрывал всю эту жуткую неделю. Не заметила? А отец чувствовал».
«Твой отец? После первой встречи? Не верю. По виду ты мечтал меня линчевать».
«Мои чувства, – сказал он осторожно, – лучше описывать как смешанные. И черт возьми, если будешь продолжать в том же духе и всегда приближаться ко мне в полуобнаженном виде…»
«Макс Гэйл!»
Он засмеялся. «Никогда не слышала, что мужчинам ничто человеческое не чуждо? И некоторым не чуждо больше, чем другим?»
«Если это по-человечески. Ты себе льстишь».
«Хорошо, дорогая, назовем это штрафом за розы. Ты много нарвала, правда? Восхитительно. Иди сюда».
«Макс, так нельзя… Из всех самодовольных… Это странно! Какое время ты выбрал…»
«Любовь моя, раз ты искришься, как кошка, каждый раз, как я к тебе подхожу поближе, что остается делать, кроме как тебя сначала немножко утопить?»
«Заметно, что ты много понимаешь в электричестве».
«Угу. Нет, подожди. А заряд в тебе почти смертельный, да?»
«Сам можешь воспламенить несколько бикфордовых шнуров… Ради бога, мы, наверное, с ума сошли. – Я оттолкнула его. – Вылезай. Готова умереть с тобой и быть похороненной в одной могиле, но не от воспаления легких, это не романтично… Нет, Макс!.. Можешь делать со мной все, что хочешь, но на сухой земле. Вылезай, ради всех богов!»
Он засмеялся и отпустил меня. «Хорошо. Пошли. Господи, я веревку утопил… Нет, вот она. За это тебе тоже пришлось бы расплачиваться, совершенно новая сизалевая веревка, шестьдесят футов длиной…»
«Я тоже пострадала. Платье стоило пять гиней, босоножки – три фунта десять пенсов, а в порядок я все это никогда не приведу».
«Просто жажду за все расплатиться, – сказал Макс жизнерадостно и остановился в восемнадцати дюймах воды.
«Верю, но счет не тебе. Ой, дорогой, ну не будь сумасшедшим, давай выходить…»
«Очень жаль. Кто, по-твоему, будет расплачиваться по счетам дельфина, Аполлон или святой? Я бы на твоем месте выбрал Аполлона. Конечно, если потеряла бриллиант сестры, расплаты ты просто не перенесешь».
«Убийство! Ой, нет, вот он. – Он сиял, в лунном свете совершенно голубой. – Макс, серьезно, спасибо большое, ты такой прекрасный… Я такая дура! Будто ты когда-нибудь мог…»
Он схватил меня за руку и в ту же секунду я увидела свет, маленький танцующий свет, как от электрического фонаря, движущийся по тропе от виллы Рота. Он пробирался между скал, осветил лодку, так что я впервые увидела ее имя – «Ариэль», – потом луч света упал на воду и осветил нас, мокрых и ободранных, вылезающих на берег. В этот момент мы находились как минимум в четырех футах друг от друга.
- Предыдущая
- 23/55
- Следующая
