Мой брат Михаэль - Стюарт Мэри - Страница 24

• Предыдущая
• 24/35
• Следующая

Саймон посмотрел на меня удивленно, ввинчивая лампочку в ванной. Скоро зажегся свет, он опять спросил:

— Вы уверены, что все в порядке?

— Совершенно, Саймон, где Нигель?

— Ни малейшего понятия. Спать он не ложился, это очевидно.

Несмотря на жуткий беспорядок, простыня была явно нетронутой. Даниэль стояла у двери, прислонившись к стене с ленивой грацией, ее глаза казались длинными и сонными под густыми ресницами. Она закурила и бросила спичку на пол, не отводя взгляда от Саймона, рассматривая его всего.

Он спросил прямо:

— Мужчина был с тобой? Как он вошел?

— Впустила в окно.

— Брось, Даниэль. Это двенадцать футов. Не скажешь же ты, что рвала простыни на полоски или он залез по твоим волосам. Ты отперла ему дверь, или у него есть ключ?

— Непонятно, какого черта ты решил, что это к тебе относится, но да, я ему открыла.

— Прямо относится. Мало того, что он здесь шлялся без надзора, так еще и набросился на меня с очевидными намерениями — маленькая деталь, да? Что он делал в комнате Нигеля?

— Откуда я знаю?

— В конечном итоге он выпрыгнул из твоего окна, мог сделать это и сразу.

— Легче выйти через дверь, ключ в замке.

— Зачем он зашел сюда?

Она пожала плечами.

— Наверное, услышал твои шаги, не знаю. Я сказала ему, что почти все комнаты пусты, он рискнул. Все. Устала от этих инквизиторских пыток и иду спать.

Она выпрямилась, демонстративно потянулась и зевнула, как кошка, показав все свои красивые зубы.

Саймон нащупал в кармане брюк пачку сигарет, дал мне одну и наклонился ее зажечь. Он опять дышал ровно, если бы не ссадина на шее и не засохший пот, никак нельзя было бы и подумать, что несколько минут назад он в темноте боролся за свою жизнь.

Даниэль вдруг спросила язвительно:

— А что ты вообще здесь делаешь, Камилла?

— Услышала шум и вышла.

— И получила нокдаун. Он тебя не повредил?

— Надеюсь, не больше, чем я его.

Она совершенно обалдела, и это неожиданно доставило мне удовлетворение:

— Ты его?.. Как?

— Ударила по шее фонарем. Сильно.

— Ударила его? Не понимаю, какое твое дело… Он мой любовник, и если я хочу впускать его сюда…

— Он пытался убить Саймона, и не притворяйся невинной, мне и лично было за что ему мстить.

Она взглянула на меня почти тупо:

— За что мстить?

— Да. Вспомни, сегодня утром…

Она поняла. Саймон спросил резко:

— О чем вы говорите, что случилось?

— Ничего. У Камиллы воображение разыгралось. Она думает, что Димитриос… Господи, это так глупо, что и говорить не о чем. Это была шутка, надоело, ухожу.

Она бросила на пол недокуренную сигарету. Я встала.

— Минуточку, — сказал Саймон крайне приятным голосом. — Пожалуйста, не уходите, Камилла. Мы забыли о Нигеле. Даниэль, как ты думаешь, где он? Он сказал что-нибудь вечером?

Я сказала:

— Думаю, я знаю, куда он пошел.

Саймон тер рану на шее носовым платком.

— Похоже, вы сегодня очень много знаете.

— А то! — Даниэль остановилась в дверях. — Говори!

— Я просто догадываюсь, но… Саймон, помните, мы говорили с Нигелем про путешествие через горы? На стройке украли мула, мне сказали утром, а я видела, как мальчик уходил и старался, чтобы его не заметили…

— Где? — спросила Даниэль.

— Здесь, рядом со студией.

— В какую сторону он пошел?

— Не видела, куда-то на Парнас.

— Ну, может, и так, — сказал Саймон. — Думаю, что делает Нигель, его личное дело, может, он и ушел на несколько дней. Лучше, наверное, убраться в его комнате и уходить.

— Я уберусь, — сказала я, — можно только я посмотрю вашу шею? Даниэль, может, соберешь с пола осколки стекла?

Она посмотрела на меня с неприязнью, на этот раз вполне обоснованной.

— Сама справишься. Я устала. Ты забыла, я сегодня ночью совсем не спала и, господи, как мне сейчас нужен сон…

Она зевнула, посмотрела на меня узкими глазами и быстро ушла, закрыв за собой дверь. Скоро хлопнула дверь ее комнаты.

В комнате Нигеля стояла тишина, которую мы, англичане, называем беременной. Но, по крайней мере, больше не приходилось подавлять желание обсуждать Даниэль… Мы встретились глазами в зеркале.

— Хотел избавиться от нее, да?

— Постепенно приучаешься читать мысли?

— Почему? Кроме, разумеется, очевидных причин.

Он помрачнел.

— Потому, что мне это не нравится, Камилла. Слишком многое случается. То ерунда, то, возможно, очень важные вещи. Даниэль и этот мужчина, например… Или она и Нигель, начинаешь думать…

— Тогда я права. Повернись к свету и дай посмотреть шею… ты не хотел говорить при ней о мальчике? Шрам, наверное, останется, у тебя есть в комнате что-нибудь, чем продезинфицировать?.. Думаешь, он не ушел в горы?

— Да. Нет. Есть чем продезинфицировать, думаю, что не ушел.

— Тогда не забудь помазать, а кровь остановилась… А какое отношение все это имеет к нам, то есть к тебе, конечно?

— Этот грек… Говоришь, его зовут Димитриос?

— Да, я встретила его вчера на обратном пути. Они были вместе.

— Что там, кстати, случилось утром? Что ты ему должна?

— Да ерунда. Он говорил мерзким тоном, как людей сбрасывают с горы, а мы были близко к краю, он видел, что я боюсь, и веселился… И Даниэль вместе с ним. А я чувствовала себя дурой.

— Камилла, я вижу ничего тебе не взбрело в голову по поводу этого Димитриоса.

— Взбрело в голову? В каком роде? Он мне не нравится, и я думаю… — Тут до меня дошло. — Димитриос!

— Вот именно. Ты помнишь? У Ангелоса есть брат Димитриос Драгумис. Он живет в Итеа, обрати внимание в Итеа.

— И я там видела джип… Даниэль из Афин поехала прямо туда! Если это тот самый Димитриос, то брат Ангелоса — ее любовник, и я видела его дом. Она была в гостях ни у какой ни Елены, а у него, и я готова спорить, даже если джип не доказательство, что в это время она была там!

— Ты уверена, что это та же машина?

— Точно, я же сказала, что узнала куколку. Кто-то возился с мотором, не Димитриос, но все равно, я чувствую, что права. Это тот же Димитриос. Это полностью объясняет, почему она проявляет к тебе такой интерес. Или частично.

Он не обратил на это внимания.

— Ну допустим, любовник Даниэль — Димитриос Драгумис. Есть ли у нее подруга Елена неизвестно, но в Итеа она ездила часто. Она рассказывала, что купаться, что нашла там заливчик с чистой водой, но где, не объясняла. Она могла там встречаться с Димитриосом, который выезжал ловить рыбу. Я говорил тебе, что он рыбак?

— Она сказала, что он гид.

— Гида с таким именем в Дельфах нет, точно знаю, а раз уж он решил врать… — Не закончив предложения, он уставился на свою сигарету. — Допустим, он отправил Даниэль в Афины нанять машину по делу жизни и смерти, то есть чертовски срочно.

— Допустим.

Он поднял глаза:

— Дорогое удовольствие. И зачем рыбаку машина?

Я опять села на кровать.

— Не знаю. Продолжай.

— Она это сделала, но нашла предложение получше, не отменила заказ и не сообщила его имени. Отбросим весь бред о мсье Саймоне и неожиданное вмешательство мисс Камиллы Хэвен. О чем говорят действия Даниэль?

— О срочности и секретности?

— Именно. Очень хочу понять, чего может быть срочного и секретного у Даниэль и Димитриоса, двоюродного брата Ангелоса.

Пауза. В открытое окно влетел жук, громко стукнулся об стену и прожужжал обратно в темноту.

— Но машина, — сказала я, — почему машина? Зачем рыбаку машина из Афин, да еще таким странным способом?

— Об этом я и говорю. Он рыбак, у него есть лодка. А теперь и джип, полученный из Афин, о котором никто не знает. Для меня это значит одно — транспорт.

— Срочный секретный транспорт… Но, Саймон, это — абсурд.

— Почему?

— Я понимаю, к чему ты ведешь. Думаешь, он нашел сокровище Ангелоса, раньше обнаруженное Михаэлем. И джип и лодка нужны, чтобы… Ой!

• Предыдущая
• 24/35
• Следующая