Игрушки Анкалимы - Иванов Александр Анатольевич - Страница 4

Сын понял, что ляпнул лишнего и в придачу сдал сестру, так как я и не знал, что Анна приезжала в эти выходные.

– Батя, прости, а?

– Она хоть одна была?

– Да. Приезжала по моей просьбе. – Он замялся.

– Проверить, как тут поживает дед-развратник? Угадал?

– Да. Прости!

– Да ладно. Потом поговорим.

– Хорошо. Жду. – Сын решил поскорее закончить разговор и отключился.

Посмотрев на часы, я решил, что пора собираться, и пошёл переодеваться, но сначала нужно было разбудить Эрику.

Впрочем, это не понадобилось.

– Ты уезжаешь? – спросила двадцатилетняя темноволосая девушка, спускаясь по лестнице со второго этажа.

…С Эрикой я познакомился три года назад, хотя нет, не так…

Я подъезжал к воротам своего дома, когда увидел, что дорогу мне преградила высокая длинноногая девушка в чёрной короткой кожанке и светло-синих облегающих джинсах.

– Здравствуйте, Владислав Иванович, меня зовут Эрика, и мне очень нужно с вами поговорить, – заявила она приятным грудным голосом и выжидающе-требовательно посмотрела на меня своими пронзительными голубыми глазами. Я в первый раз за долгое время растерялся и не знал, как себя дальше вести. Но меня выручила сама девушка. Видя моё хмурое лицо, она, видно, подумала, что я соображаю, как от неё избавиться, и торопливо проговорила: – Владислав Иванович, мне очень-очень нужно с вами переговорить. Выслушайте меня, пожалуйста, а потом решайте! – Её голос и лицо стали решительными, и я пригласил её в дом.

– Я тебя слушаю, – сказал Эрике, сидящей на диване в гостиной моего дома, и подал ей чашку кофе.

Она заговорила, временами делая маленькие глоточки горячего напитка.

– Я хочу вам предложить себя!

Пил бы я в это время кофе…

– Мне очень нужно поступить в институт, а денег нет. Вы не думайте, что я какая-то там проститутка. Нет. Просто я сама из детдома, и столько денег никогда у меня не будет, а на панель, как мои подружки, не хочу. Вас запомнила, когда вы дарили компьютерный класс, а потом много раз видела по телевизору.

– А то, что ты предлагаешь, это что? – удивился я.

– Раньше такую девушку называли содержанкой. – Она немного выгнула спину, и мой взгляд невольно скользнул по её высокой груди. Заметив мой взгляд и мило улыбнувшись, продолжила, грациозно поправив свои длинные чёрные волосы: – Я ведь вам нравлюсь?

– Нравишься, – согласился я и поражённо понял, что соглашусь на её предложение.

– Итак, я готова предложить себя в ваше полное распоряжение, а взамен вы оплачиваете мою учёбу и проживание. На время действия нашего договора я ни с кем не занимаюсь сексом и молчу о наших взаимоотношениях…

– Стоп, – прервал я Эрику и, сам не ожидая от себя такого, стал говорить: – Первое: мы переходим на «ты». Второе: на кого хочешь учиться? Третье: спать со мной не нужно. Четвёртое: деньги дам лишь после сдачи вступительных экзаменов и без мухлёжа. Ясно?

И что это я? У многих моих знакомых было и по несколько таких содержанок, но я этим не страдал, а тут… Бред.

– С первым – согласна. Второе – хочу стать нанобиологом. Третье – это мы ещё посмотрим, – прозвучало как угроза. – Четвёртое – экзамены сдам честно! – И как-то по-детски добавила: – Клянусь!

Продержался я около трёх месяцев, а потом… было много-много секса, сам от себя не ожидал…

Эрика поцеловала меня и повторила свой вопрос, вернувший меня из воспоминаний в реальность.

– Да, уезжаю. Семейные дела. Приготовь, пожалуйста, завтрак, а я в душ.

По её личику понял, что своим отъездом ломаю какие-то её планы, но она прекрасно знала, что для меня моя семья важнее всего на свете и поэтому не стоит возмущаться или делать ещё какую глупость, что может поставить меня перед выбором, который вряд ли ей понравится. Эрика очень хорошая и умная девушка, она даже смогла найти свой уголок в моём сердце, но семья есть семья.

Идя в душ, невольно вспомнил, что нужно сегодня заехать в банк и сделать подтверждение о переводе в оговорённых с банком случаях на счёт Эрики ста тысяч американских тугриков. Это всё моё предчувствие чего-то непонятного и тревожного, что касается лишь меня. А мне не очень хотелось, если что, оставить уже близкую девушку ни с чем.

В банке меня после моего звонка уже ждали и подписание документов много времени не заняло, так что к сыну подъехал, как договаривались, и тут же попал в оборот.

Мастерская располагалась в бывшем Доме пионеров, который Виктор выкупил, сделав там что-то типа исторического клуба. Он у меня, благодаря своей матери, был фанатом древней истории, а с недавнего времени к клубу прибились толкиенутые. В общем, кошмар. Толпа сдвинутых разного возраста в одном месте. Чур меня.

Я поздоровался с сыном, оглядел его статную, мускулистую фигуру, красивое, породистое лицо, и на сердце потеплело. Он очень был похож на свою мать, аристократку в десятом поколении, и как я смог, такой простоватый парень, покорить её тогда? Ведь только благодаря ей я стал тем, кто есть: богатым и успешным. И в жизнь никто не догадался, что я – детдомовский, а не из благородных кругов. Лера, Лера… Стало чуть грустно.

Сын подвёл меня к накрытому манекену и сдернул ткань.

– Ну как? – Его глаза горели торжеством.

– И это я должен буду надеть? – с сомнением спросил, оглядывая манекен, облачённый в блестящий чешуйчатый доспех со вставками из жёлтого металла.

– Да. Ты не переживай, он очень лёгкий. Наниты.

– И Анна об этом знает?

Виктор чуть вздрогнул.

– Ясно. Если узнает, тебе каюк.

– Но ты ведь не скажешь этой мегере?

– Нет, и лишь в том случае, если этот доспех будет единственной твоей работой, а то облачишь в такое весь свой сброд…

– Я что, похож на сумасшедшего?

– Если честно, да!

– Батя!

– Смотри.

– Понял.

– Ладно, рассказывай и показывай.

И Витя начал мне объяснять, что они с внучкой придумали.

– Какой-то текст глуповатый, тебе не кажется? – спросил я, прочитав речовку.

– Это же дети. Ты что, собрался перед ними выступать, как на совете директоров? – удивился сын.

И то правда.

– Туплю, – согласился я. – А что там с подарками?

– Они в моей машине, упакованные в серые коробки, отдашь Татьяне Олеговне, она тебя встретит, я ей уже позвонил и предупредил. Смотри, там, в машине, мои вещи, не отдай случайно и их.

– Нужны мне твои железки, – хмыкнул я.

– Эти железки стоят почти тридцать тонн мёртвых президентов.

– Чего? – опешил я.

– Это за мои деньги всё куплено и сделано.

– Дорогие у тебя игрушки, и в детстве ты ими не был обделён…

– А твоя игрушка-то подороже моих будет.

– Не понял! – прорычал я, закипая. – Рассказывай!

Сын обречённо начал говорить, старательно не смотря мне в глаза.

– Это всё Анна начала, когда у тебя появилась Эрика.

Опа, вот и момент истины! Хотя дочь можно понять. Отец на старости лет ушёл в блуд. Живёт с малолеткой, которая мало ли что может учудить. Разведёт папу на бабло или, ещё похуже, замуж за него выскочит. Да-а, понять можно, но как-то неприятно, когда за тобой следят. Всё это я и высказал, но сын меня ещё больше удивил.

– Так-то оно так, но есть один нюанс. Мы не против, даже если бы ты на ней и женился.

– Чего? – От изумления я, наверное, выглядел как идиот – с открытым ртом и выпученными глазами.

– Неожиданно? – улыбнулся сын. Я же промолчал, и он продолжил: – Твоя Эрика – настоящий гений. Самородок, каких уже практически нет. Наш технический отдел можно весь разогнать, оставить её одну, и корпорация даже ещё больше будет процветать. Не ожидал?

– Нет. – Я еле справился с новым удивлением. – Продолжай.

– Она появилась у нас полгода назад и принесла полную разработку техпроцесса, формулу и прочее, ты думаешь, чего? А того, что бы её сделало уже сейчас очень-очень богатой девушкой, но она всё это отдала лишь за лабораторию! – Сын просто дрожал от возбуждения. – Представляешь, лекарство от импотенции и все права на него за какую-то лабораторию. Она заявила, что досрочно оканчивает институт, там ничего нового она уже не узнает и хочет перейти исключительно к практике! Она, видите ли, хочет продолжить работу над полным симбиозом нанитов и человека. Когда я посмотрел её наработки, то у меня чуть крыша не улетела. Анна, узнав о таком деле, вцепилась в твою Эрику как клещ. О чём они договорились, я не знаю, но расстались довольные обе. Сестрица так и не призналась, но, думаю, поделили тебя.