Выбери любимый жанр

Полчаса до весны (СИ) - Шолох Юлия - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

Зара резко подняла руку и вздохнула сквозь зубы, когда рука будто сама по себе прикоснулась к его щеке, а потом осторожно прижалась к ней. Испытанный восторг и нечто, похожее на торжество, затопили душу теплой и сладкой волной.

Он вздрогнул, но не отстранился, а все так же настойчиво, будто боясь потерять какую-то необъяснимую связь, смотрел на Зару.

- Там написано… что я тебя безумно любила. Просто с ума сходила. Готова была все отдать. Что это такое? Я не понимаю. Я ничего не помню. Как это может быть? Я много болела, но это…

Когда она сюда шла, то не собиралась говорить всей правды. Зара собиралась просто задать пару наводящих вопросов и попытаться вспомнить, какое отношение он имел к ее прошлой, забытой жизни. Просто хладнокровно и продуманно прощупать почву и удалиться, а потом уже решать, что к чему. Но сейчас не смогла промолчать. Почему-то казалось, что прикасаться к его колючей щеке вполне себе допустимо и даже больше, очень правильно, и что ему можно рассказать обо всем.

Несмотря на неподвижность Басалыка, Зара слышала, что его сердце колотится так же сильно, как и ее собственное. Она забыла, где находится, забыла, что происходит, про людей которые находятся в соседних комнатах и могут в любой момент выйти в коридор и застукать их вместе. Про свою жизнь, работу, общую комнату, кровать в углу с жестким бельем, пахнущим хлоркой, про листы из дневника, найденные в вещах старого хранилища.

Про все.

Басалык дернул головой, отчего прижался к ее ладони сильнее, но словно изумляясь самому себе, тут же отшатнулся обратно и застыл.

Это имя ему не шло. Совсем не подходило.

От позы, когда он старался не шевелиться, на его лбу от напряжения выступил пот. Неожиданно он поднял руку и тяжело опустил ей на плечо, схватился за него, сжав почти до боли, и неизвестно, чего он хотел – оттолкнуть Зару прочь или наоборот, обнять так, чтобы кости захрустели.

Они заговорили одновременно.

- Кто ты такой? – с отчаянием выдохнула Зара, которая не могла заставить себя перестать его гладить. Не могла заставить не прикасаться к его теплой коже, к человеку, которого все опасались и никто не знал.

- Кто ты такая? – одновременно спросил Басалык, наклоняясь ближе, будто не смог больше сопротивляться притяжению и сдался.

Их взгляды сомкнулись в единый замок, отпирающий тайное, и дверь приоткрылась...

Глава 1. Прибытие

Руки отваливались. Тяжеленный чемодан пришлось тащить самой, потому что, понятное дело, таксист без дополнительной платы «не нанимался». А дополнительной платы она себе позволить не могла, как и улыбаться, рассчитывая на бесплатную помощь. Никакая милая улыбка не затмит собой потрепанную выцветшую куртку и похожую на котелок шапку.

Впрочем, привычка обходиться своими силами оказалась как нельзя кстати. Жаль только, одно колесико чемодана сбилось вбок и теперь тормозило движение, а тонкая ручка до боли впивалась в ладонь.

Кветка добрела до ворот, отпустила чемодан, с облегчением вздохнула, разминая большим пальцем оставшийся на коже след, красный и глубокий, и только тогда заставила себя поднять голову, будто налитую свинцом – и посмотреть вверх.

Островерхая черепичная крыша академии, казалось, воткнута в облачное небо, как штырь. Массивные стены из серого камня выглядели мертвыми, где-то высоко блестели узкие окна, а каменные стражники, охраняющие высоченный забор, пристально смотрели своими черными глазками-бусинами – единственным, что у них шевелилось, когда они наблюдали. Ходили байки, что они умеют меняться – и тогда комок перьев, острых самих по себе, дополнялся клювом-иглой и пронизывающим воем-свистом. Этакая сирена, только способная подлететь вплотную и наподдать клювом в мягкое место. Вранье, конечно, пока квартам оживление мертвого недоступно. Да и опыт есть - такие же охранники были в детском приюте, где Кветка проводила неделю, обучаясь в школе, а на выходные возвращалась в приемную семью. Кроме нее в семье было еще восемь детей, причем все старшего возраста, поэтому Кветка всегда оставалась крайней – ей доставалось мытьё посуды, грязная обувь, уборка и даже огород, который держали, чтобы разнообразить питание качественными домашними овощами. Много работать она привыкла уже лет с семи и честно считала, что детей усыновляют именно для того, чтобы они работали. Это ведь дешевле, чем нанимать слуг.

А теперь еще академия…

Роскошь и основательность здания поражали. И не только поражали, они прямо фыркали, насмехались и всячески давали понять – тебя тут не ждут.

Кветка и сама это знала. Кожу покрыли противные мурашки, и не только от осеннего злого ветра – а еще и от дурного предчувствия. Того самого предчувствия, когда ничего не можешь изменить и готовишься терпеть.

Как последняя капля, указывающая на ее положение в социальной лестнице, скрипнули ворота и стремительно стали отъезжать в сторону. Только тогда она поняла, что стоит посреди дороги. Кветка наклонилась и снова схватила ручку чемодана, морщась от боли. Она дергала его изо всех сил, но пару секунд топталась на месте и этого оказалось достаточно, чтобы машина вовсю загудела.

- Эй, свали с дороги, – крикнул в приоткрытое окно раздраженный женский голос.

Кветка, не поднимая глаз, дернула чемодан еще раз и наконец оттащила в сторону.

- Очередная шалашовка прибыла, - прокомментировала вслух девица и нажала на газ. Машина рванула. Будь дело после дождя, Кветка окатило бы из луж с ног до головы, но повезло.

Стоило насторожиться – если повезло, пусть даже по мелочи, значит, впереди сильное невезение.

Теперь стены казались еще мрачнее, а у охранников в глазках появился злорадный блеск.

Кветка опустила голову, не рискнув посмотреть машине даже в след. Жизнь научила не делать ничего, что примут за вызов, молчать, прятаться и терпеть. Она была самой натуральной и совершенно неисправимой трусихой. Да, была, а кем еще можно вырасти, если тебя с раннего детства затюкали старшие «братья и сестры»?

«Ты медуза» - говорил кто-нибудь из них, бесцеремонно вытряхивая ей под ноги корзину грязных вещей, требующих стирки, или сваливая посуду в раковину. - «Медузе – медузья жизнь», – говорили они.

Поэтому Кветка не отличала приют от приемного дома - она не любила находиться ни в одном из этих мест. Училась, впрочем, неплохо, с удовольствием оставалась на дополнительные занятия и, повзрослев, так же, как сверстники, полюбила прогулки в темноте и танцы.

Ну а старшие, которые украдкой от взрослых обижают и отвешивают затрещины младшим - кто через это не проходил?

Кветка не решилась больше отпускать ручку чемодана, так и стояла, вцепившись в него, пока ворота не закрылись.

Все, что за этими стенами, заранее не нравилось, причем сильно, но выхода не было.

Она подошла к калитке в виде арки, украшенной чугунным плющом, и нажала на звонок. Переговорное окошко тут же загорелось – узкогубая молодая женщина с яркими голубыми глазами и в форме обслуживающего академию персонала внимательно уставилась на нее и отрывисто спросила:

- Да?

- Добрый день. Я прибыла на обучение, курс минималистов. Мое имя Кветка Царелора.

Женщина отвела взгляд, просматривая что-то, лежащее перед ней на столе.

- В списке такая не значится.

- То есть как?

Теперь от страха ощутимо тряхнуло. Как не значится?

- Вас нет в списке, - невозмутимо повторила женщина и так поджала свои и без того узкие губы, что они практически исчезли.

- Подождите!

Мысль, что сейчас женщина возьмет и отключится, а ей придется остаться тут, на улице, в незнакомом месте, без денег и знакомых, превратила Кветку в соляной столб.

– Когда подавали документы? – сжалилась собеседница.

- Я не подавала. Две недели назад мне пришло оповещение.

- Оно у вас?

Кветка отпустила чемодан, который немедленно принялся клониться на бок и почти свалился на асфальт. Одной рукой она схватилась за него, стараясь удержать, прижимая к ноге, как брыкающуюся козу, а другой останавливая ремень сумочки, заскользившей с плеча.

2
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело