Паром - Искандер Фазиль Абдулович - Страница 16
- Предыдущая
- 16/98
- Следующая
Изменить размер шрифта:
16
Молитва за Гретхен
Двадцатилетней, Господи, прости
За жаркое, за страшное свиданье,
И, волоса не тронув, отпусти,
И слова не промолви в назиданье.
Его внезапно покарай в пути
Железом, серой, огненной картечью.
Но, Господи, прошу по-человечьи.
Двадцатилетней, Господи, прости.
Баллада о блаженном цветении
То было позднею весной, а может, ранним летом.
Я шел со станции одной, дрозды трещали где-то,
И день, процеженный листвой, стоял столбами света.
Цвела земля внутри небес в неповторимой мощи.
Четыре девушки цвели внутри дубовой рощи.
Над ними мяч и восемь рук, еще совсем ребячьих.
Тянущихся из-за спины, неловко бьющих мячик.
Тянущихся из-за спины, как бы в мольбе воздетых,
И в воздухе, как на воде, стоял волнистый след их.
Так отстраняются, стыдясь минут неотвратимых,
И снова тянутся, любя, чтоб оттолкнуть любимых.
Так улыбнулись мне они, и я свернул с дороги.
Казалось, за руку ввели в зеленые чертоги.
Чертоги неба и земли, и юные хозяйки…
Мы поиграли с полчаса на той лесной лужайке.
Кружился волейбольный мяч, цвели ромашек стайки.
Четыре девушки цвели, смеялись то и дело,
И среди них была одна — понравиться хотела.
Всей добротой воздетых рук, улыбкою невольной,
Глазами — радостный испуг от смелости крамольной.
Был подбородка полукруг еще настолько школьный…
Всей добротой воздетых рук, улыбкою невольной.
А я ушел своим путем и позабыл об этом.
То было позднею весной, а может, ранним летом.
Однажды ночью я проснусь с тревогою тяжелой,
И станет мало для души таблетки валидола.
Сквозняк оттуда (люк открыт!) зашевелит мой волос,
И я услышу над собой свой юношеский голос:
— Что жизнь хотела от тебя, что ты хотел от жизни?
Пришла любовь, ушла любовь — не много и не мало.
Я только помню — на звонок, сияя, выбегала.
Пришла любовь, ушла любовь — ни писем, ни открыток.
Была оплачена любовь мильоном мелких пыток.
И все, что в жизни мне далось — ни бедной, ни богатой.
Со мной существовало врозь, уничтожалось платой.
И все, что мужеством далось или трудом упорным,
С душой существовало врозь и становилось спорным.
Но был один какой-то миг блаженного цветенья.
Однажды в юности возник, похожий на прозренье.
Он был превыше всех страстей, всех вызубренных истин.
Единственный из всех даров, как небо, бескорыстен!
Так вот что надо было мне при жизни и от жизни.
Что жизнь хотела от меня, что я хотел от жизни.
В провале безымянных лет, у времени во мраке
Четыре девушки цветут, как ландыши в овраге.
И если жизнь — горчайший вздох, то все же бесконечно
Благодарю за четырех и за тебя, конечно.
Однажды девушка одна
Однажды девушка одна
Ко мне в окошко заглянула.
Смущением озарена.
Апрельской свежестью плеснула.
И после, через много дней,
Я замечал при каждой встрече.
Как что-то вспыхивало в ней
И что-то расправляло плечи.
И влажному сиянью глаз.
Улыбке быстрой, темной пряди
Я радовался каждый раз.
Как мимолетной благодати.
И вот мы встретились опять.
Она кивнула и погасла,
И стало нестерпимо ясно.
Что больше нечего терять.
Камчатские грязевые ванны
Солнца азиатский диск,
Сопки-караваны.
Стой, машина! Смех и визг.
Грязевые ванны.
Пар горячий из болот
В небеса шибает.
Баба бабе спину трет.
Грязью грязь сшибает.
Лечат бабы ишиас.
Прогревают кости.
И начальству лишний раз
Промывают кости.
Я товарищу кричу:
— Надо искупаться!
В грязь горячую хочу
Брюхом закопаться!
А товарищ — грустный вид.
Даже просто мрачный:
— Слишком грязно, — говорит.
Морщит нос коньячный.
Ну а я ему в ответ:
— С Гегелем согласно,
Если грязь — грязнее нет,
Значит, грязь прекрасна.
Бабы слушают: — Залазь!
Девки защекочут!
— Али князь?
— Из грязи князь!
— То-то в грязь не хочет!
Говорю ему: — Смурной,
Это ж камчадалки…
А они ему: — Родной,
Можно без мочалки.
Я не знаю, почему
В этой малокуче,
В этом адовом дыму
Дышится мне лучше.
Только тело погрузи
В бархатную мякоть…
Лучше грязь в самой грязи,
Чем на суше слякоть!
Чад, горячечный туман
Изгоняет хвори,
Да к тому же балаган.
Цирк и санаторий.
Помогает эта мазь.
Даже если нервный.
Вулканическая грязь,
Да и запах серный.
Принимай земной мазут,
Жаркий, жирный, плотный.
После бомбой не убьют
Сероводородной!
А убьют — в аду опять
Там, у черта в лапах,
Будет проще обонять
Этот серный запах.
Вон вулкан давно погас,
Дышит на пределе!
Так, дымится напоказ,
Ну, а грязь при деле.
Так, дымится напоказ,
Мол, большая дума,
А внутри давно погас.
Грязь течет из трюма.
Я не знаю, почему
В этой малокуче,
В этом адовом дыму
Дышится мне лучше!
Вот внезапно поднялась
В тине или в глине.
Замурованная в грязь,
Дымная богиня.
Слышу, тихо говорит:
— В океане мой-то… —
(Камчадальский колорит)
Скудно мне цевой-то…
И откинуто плечо
Гордо и прекрасно,
И опять мне горячо
И небезопасно.
Друг мой, столько передряг
Треплет, как мочало,
А поплещешься вот так —
Вроде полегчало.
16
- Предыдущая
- 16/98
- Следующая
Перейти на страницу:
