Обретенная любовь - Джойс Бренда - Страница 15

Девушка попыталась высвободить руку, но не смогла.

– Ты не имеешь права приказывать мне, будто я какой-нибудь моряк из твоей команды – или твоя сестра.

– Ты совершаешь ошибку. Иногда, Элис, мне хочется перекинуть тебя через колено и хорошенько отшлепать, как маленького ребенка. Ты самая упрямая женщина, которую я когда-либо встречал. Ты играешь чувствами моего рулевого, не осознавая, как это эгоистично и опасно.

– А разве ты не играешь чувствами Луизы? – гневно парировала она. – Хотела бы я знать, почему ты с таким предубеждением относишься лишь к Уильяму Монтгомери, но не к прочим моим поклонникам, например Джеймсу Огилви? Не ревнуешь ли ты меня?

Глаза его расширились.

– Вовсе я тебя не ревную. Я считаю тебя членом семьи, а не кем-то еще. Мы знаем друг друга тринадцать лет!

Уязвленная, девушка отступила на шаг назад:

– Я не член твоей семьи. Мы не связаны кровными узами!

– Да неужели? Погоди-ка минутку – а сама ты, случайно, не ревнуешь? Неужели ты пытаешься добиться моего внимания? – недоверчиво спросил Алексей.

– Ничего подобного! – в панике вскричала Элис.

Молодой человек взирал на нее пристально, скептически:

– Я знаю тебя так же хорошо – нет, даже еще лучше, – чем собственных сестер! Мне известен твой образ мыслей и твои желания – мне известно, что ты собой представляешь. Иногда мне кажется, что я знаю тебя слишком хорошо! Когда я вхожу в комнату и вижу тебя, то думаю: «Это Элис, хорошенькая избалованная принцесса, с которой я знаком всю свою жизнь».

Девушка дрожала всем телом. К глазам ее подступили слезы, но она не хотела, чтобы Алексей заметил их.

– Хочешь сказать, что считаешь меня своей сестрой? И что даже не заметил, как я превратилась в привлекательную взрослую женщину?

Губы его сжались в тонкую линию.

– Ты, несомненно, красива, но я никогда не обращал на это внимания.

Элис продолжала смотреть на него, оскорбленная до глубины души.

Взгляд Алексея скользил по ее лавандовому платью.

– Ненавижу это платье, – напряженно произнес он и зашагал прочь.

Девушка же была настолько шокирована, что не могла сдвинуться с места. Она думала о том, что, когда Алексей видит ее в комнате, то замечает не привлекательную молодую женщину, но избалованную маленькую принцессу, то есть девочку, которую он знает всю свою жизнь и считает почти сестрой.

– А мне очень нравится ваше платье, – мягко произнес Монтгомери. – В нем вы выглядите особенно изысканно. Не плачьте, Элис, прошу вас.

Развернувшись, девушка встретилась с ним взглядом. Его серые глаза светились заботой. Смутно она осознала, что он подслушивал, но это вдруг перестало иметь для нее какое-либо значение. Сердце ее было разбито.

Все же ей удалось улыбнуться Монтгомери.

Он сделал шаг вперед и взял ее за руку.

Элис не могла понять, отчего ей так хотелось оказаться в объятиях Алексея де Уоренна. Она не знала даже, почему считала его своим другом. Он был отвратителен, думал, что имеет право вмешиваться в ее жизнь и относиться к ней как к сестре, одновременно обхаживая эту потаскушку – вдову Кокрейн. И никому не было до этого никакого дела. Элис никто никогда прежде не отвергал. Она не знала второй такой дебютантки в Ирландии, которая бы получила за два года целых пять предложений руки и сердца. То, как с ней обошелся Алексей, вообще не должно иметь для нее значения – совсем нет!

Если Уильям действительно решит всерьез ухаживать за ней, ей следует даже поощрить его. Этот мужчина добр и искренен, он не осуждает ее и не называет продажной девкой. Он не считает ее избалованной и эгоистичной, а обращенное к ней слово «принцесса» в его устах звучало как высший комплимент. Алексей же употреблял это слово презрительно, точно клеймил позором ее характер!

Элис протанцевала на балу обещанные ею восемь танцев, старательно растягивая губы в притворной улыбке. Привлекательный сквайр, сэр Роберт Хэйвуд, вдовец тридцати пяти лет, считался завидным женихом. В прошлом он наносил Элис несколько визитов, но до этого вечера она никогда не обращала на него внимания. Сегодня же, когда они танцевали, она улыбалась ему, принуждая себя не смотреть по сторонам, чтобы случайно не встретиться взглядом с Алексеем.

Дружбе их пришел конец. Элис больше не находила его очаровательным и привлекательным. Энергичный мальчуган, которого она некогда любила, превратился в ужасного низкого типа. Девушка надеялась лишь, что на этот раз он уйдет в плавание на пять лет. Также она мечтала, чтобы Луизе все же удалось опутать его сетями брака. И поделом ему!

На глаза ей навернулись слезы. Девушка никак не могла понять, отчего ей так больно. Чтобы испытывать боль, нужно прежде всего быть неравнодушным, а она уж точно ничего подобного к Алексею де Уоренну не чувствует. Элис часто заморгала, чтобы прогнать слезы, и широко улыбнулась своему партнеру по танцу – вальс только что окончился.

– Никогда прежде вы не казались мне такой милой, как сегодня, мисс О’Нил, – отвешивая ей поклон, произнес Хэйвуд. – Я и не подозревал, что вы так превосходно танцуете.

Элис взяла бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта, стараясь выбросить Алексея из своих мыслей и из своей жизни, но одновременно надеясь, что он заметил, как много у нее поклонников. Не то чтобы она старалась заставить его ревновать – это в ее намерения не входило. Ей не было дела до того, ревнует он или нет, но другие мужчины находили ее привлекательной и не считали, что у нее испорченный характер.

Шампанское имело очень приятный вкус.

– Благодарю вас, сэр Роберт. Спасибо за прекрасный танец. Также смею надеяться, сэр, что вы не станете дольше игнорировать меня, как делали это в последние несколько месяцев.

Элис потягивала шампанское, отдавая себе отчет, что выпила больше, чем ее обычные два бокала, но ей было все равно. Без помощи спиртного ей ни за что не совладать со своими нелепыми непонятными слезами.

– Я не знал, что вы хотите снова видеть меня, – покраснев, ответил Хэйвуд. – С удовольствием нанесу вам визит.

Элис взяла с него обещание, что он непременно приедет к ней на днях. Когда Роберт отошел, она поспешно допила шампанское и устремилась на танцевальную площадку с Джонатаном Синклером, одним из тех мужчин, что делал ей предложение. Он был очень напряжен, щеки его раскраснелись, и Элис поняла, что он все еще желает ее. Кружа ее под звуки вальса, Синклер заметил:

– Вот уж не думал, что вы удостоите меня хоть единым танцем, мисс О’Нил.

– Конечно же я стала бы танцевать с вами, – с улыбкой ответила Элис. – Я ждала этого весь вечер!

Он непонимающе воззрился на нее:

– Почему вы так добры ко мне?

– А вы полагали, что я буду вести себя грубо, сэр? – воскликнула девушка, притворяясь оскорбленной и касаясь рукой его плеча.

– Разумеется, нет, – заверил Синклер, сбиваясь с шага. – Я считаю вас настолько доброй, насколько вы красивы!

– Когда вы в следующий раз нанесете мне визит, я непременно все вам объясню, – пообещала Элис.

Тоненький голосок в ее голове запротестовал, предупреждая, что она зашла слишком далеко и что непременно раскается в этом, когда он воспользуется ее приглашением.

– Я приду завтра, – тут же сказал Синклер. – С вашего позволения, конечно.

– Буду ждать вас, затаив дыхание, – весело отозвалась девушка.

Протанцевав еще два танца, Элис была вынуждена сделать перерыв, чтобы восстановить дыхание. Стоя у стола с закусками, она поймала на себе взгляд Монтгомери, находившегося в противоположной стороне комнаты. Он улыбался ей, и она улыбнулась в ответ. Они танцевали два раза, и он зарекомендовал себя превосходным и искусным партнером. Что еще более важно, он проявлял к ней неослабевающий интерес. Возможно, Алексей прав и его приятель действительно искренне в нее влюблен.

Так отчего же ей не следует поощрять его? Монтгомери был моряком, а она сама – дочерью капитана флота. И отцу ее он, похоже, нравился – этот мужчина очаровывал решительно всех вокруг! К тому же Элис не нужно было охотиться за большими деньгами, потому что она сама являлась наследницей значительного состояния.