Джинн и воины-дьяволы - Керр Филипп - Страница 1

Британский писатель Ф.Б. Керр, известный взрослым как автор детективов, снова отправляет своих юных читателей в удивительные приключения по всему миру вслед за Джоном и Филиппой Гонт — детьми, в каждом из которых проснулся добрый джинн. Опасности, испытания, мрак неизвестности, случай и конечно же волшебство — всем этим пронизана четвертая часть эпопеи «Дети лампы».

На сей раз на близнецов возложена поистине сверхъестественная миссия: спасти человечество от козней их злейшего врага Иблиса. Дети попадут в мир духов и столкнутся с таинственными китайскими терракотовыми воинами. По дороге им будут встречаться самые неожиданные персонажи: от знаменитого путешественника Марко Поло до монгольского хана Хубилая.

Посвящается

Чарли и Наоми Керр

Уезжая из Нью-Йорка в Ирак, чтобы стать следующей Синей джинн Вавилона, самой могущественной джинн в целом мире, Лейла Гонт наложила на своего мужа Эдварда заклятие Мафусаила. Мафусаил, как известно, — древнейший из персонажей Библии, в Ветхом Завете написано, что он прожил почти тысячу лет. Как вы догадываетесь, заклятие Мафусаила заставляет человека быстро, почти мгновенно постареть.

Миссис Гонт, конечно, не обрекла бы своего мужа на столь ужасную участь без серьезных причин. Она все это придумала, чтобы Джон и Филиппа остались с отцом и ни в коем случае не последовали за ней в Вавилон. Заклятие действовало только в отсутствие близнецов. Если бы дети были дома, мистер Гонт вообще бы ничуточки не постарел. Беда в том, что, когда миссис Гонт накладывала на него заклятие Мафусаила, она понятия не имела, что рядом вовсе не ее дети, а их точные копии, созданные ангелом по имени Африэль. Настоящие же близнецы в это время беспрепятственно путешествовали по Непалу и Индии. В результате, когда дети наконец возвратились в родной дом — на Восточную 77-ю улицу, — их бедный отец был уже дряхлым стариком.

Даже страшно представить, как выглядел мистер Гонт. Таких старых-престарых стариков на земле редко увидишь, разве что в гробу. В отличие от жены и детей, которые были джинн и старели совсем иначе, Эдвард Гонт был мундусянином, то есть простым смертным человеком. Вернувшись в Нью-Йорк, дети обнаружили отца в инвалидном кресле, потому что ноги его превратились в палочки и совсем разучились стоять и ходить. Папа сидел, завернувшись в клетчатый плед, и в этом человеке было совершенно невозможно узнать прежнего мистера Гонта. Если честно, он вообще мало походил на человека — скорее на какой-то скелет из фильма ужасов.

Джон мало знал о стариках и считал, что отец выглядит лет на восемьдесят. На самом же деле он так состарился, что выглядел на все двести пятьдесят. Пожалуй, мистер Гонт уступал по дряхлости лишь тому самому ветхозаветному патриарху Мафусаилу.

Могучий джинн Нимрод, дядя Джона и Филиппы, уверял близнецов, что заклятие его сестры, Лейлы Гонт, перестанет действовать, если дети останутся с отцом.

— Через некоторое время начнется обратный процесс, и ваш отец снова помолодеет. Главное, чтобы вы не уезжали из Нью-Йорка. Я, конечно, побуду с вами. Домой в Лондон я всегда успею.

Мистер Ракшас, тоже джинн, причем весьма преклонного возраста (то есть лет, по крайней мере, ста пятидесяти, ибо джинн живут намного дольше, чем люди), беседовал с близнецами, сидя внутри старинной медной лампы — своего постоянного жилища. Господин Ракшас был согласен с Нимродом: заклятие обратимо. Он посоветовал детям проконсультироваться с Дженни Сахерторт, джинн-доктором.

— Она наверняка подскажет, — говорил он с легким ирландским акцентом, — как облегчить жизнь бедному мистеру Гонту, чтобы самые неприятные издержки старости доставляли ему поменьше беспокойства. Кстати, само общение с молодой женщиной — лучший рецепт от старости.

Но Дженни Сахерторт приехать в Нью-Йорк не могла, с ней удалось только поговорить по телефону. Она предложила Нимроду воспользоваться услугами джинн-медсестры по имени Марион Моррисон.

— Она — отшельница, — пояснила миссис Сахерторт. — Ну, сами знаете, одна из джинн, посвящающих жизнь мундусянам, наиболее достойным представителям человечества. Марион специализируется на помощи тем, кто подвергся злонамеренным джинн-заклятиям или сам навлек на себя беду, неудачно сформулировав свои желания. Я немедленно отправлю ей сообщение, но появится она у вас не сразу. Если не ошибаюсь, она сейчас в джунглях Амазонки — работает там с несчастными индейцами, проклятыми обезьяньей лапой.

— Дженни, дело-то не терпит! — настаивал Нимрод.

— Знаю, — сказала миссис Сахерторт. — Но сама я сейчас отлучиться не могу. Я должна быть с Дыббаксом. — Дыббаксом звали ее непоседливого сына, друга Джона и Филиппы. — Я нужна ему, Нимрод. Особенно теперь, когда он узнал, кто его настоящий отец.

Дженни Сахерторт была из клана добрых джинн. И Дыббакс тоже. По крайней мере, до сих пор он был вполне хорошим… ну разве что немного вредным. Но недавно обнаружилось, что его настоящий отец — Иблис, самый коварный джинн в мире, предводитель самого злого из шести джинн-кланов, клана Ифрит. И сейчас среди джинн, стоящих на страже добра, возникло вполне оправданное опасение, что Дыббакс может легко сбиться с пути и встать на сторону зла.

— Понимаю, дорогая, — сказал Нимрод. — Не тратьте слов, меня не надо ни в чем убеждать. Дыббакс, безусловно, должен занимать ваше время и мысли в первую очередь. Что ж, я буду ждать Марион Моррисон здесь, в Нью-Йорке.

Пока джинн-медсестра не прибыла, семейство было вынуждено поручить мистера Гонта заботам их верной домработницы миссис Трамп. Полагая, что уход за мистером Гонтом потребует немало времени, Нимрод решил вызвать на подмогу из Лондона и своего дворецкого Джалобина.

— Бедняга Джалобин, — сказала Филиппа. — Он ведь терпеть не может Нью-Йорк.

— Это верно, — отозвался Нимрод. — В этом городе ему все отвратительно. Но тут уж ничего не поделаешь. Миссис Трамп в одиночку не справится.

В юности миссис Трамп получила на каком-то конкурсе титул королевы красоты. От красоты мало что осталось, зато домработница Гонтов была добрейшим и к тому же сказочно богатым человеком. Год назад она выиграла кучу денег по лотерейному билету. Она страстно мечтала о выигрыше, и Филиппа, сама не понимая, что делает, исполнила желание миссис Трамп, причем та до сих пор не догадывалась, кто ниспослал ей это несметное богатство. Преданная Гонтам до мозга костей, миссис Трамп продолжала служить у них домработницей — несмотря на все свои миллионы. Она была особенно привязана к близнецам, да и к миссис Гонт — шикарной, великолепной женщине. Но капризы постаревшего мистера Гонта доводили ее до белого каления, о чем она не преминула сообщить детям и Нимроду.

— Сил прямо никаких нет! — в сердцах сказала миссис Трамп. — Он меня то и дело зовет, я топаю наверх, но, пока дойду до его комнаты, он уже забывает, зачем звал. Через две минуты вспоминает, снова звонит, и так без конца. Короче, сил моих больше нет!

— Бедная миссис Трамп, — вздохнул Джон.

Они с сестрой пробовали помогать миссис Трамп ухаживать за отцом, который становился все более вздорным, но старик требовал только миссис Трамп. Дело в том, что он принимал ее за свою жену, миссис Гонт. Кое-какое сходство между этими двумя женщинами и вправду было. Особенно это проявлялось в последнее время, поскольку после выигрыша в лотерею внешность миссис Трамп сильно изменилась к лучшему. Она сходила к дантисту, и ей вставили недостающий зуб. Одежду она теперь тоже носила недешевую. В целом она стала вполне привлекательной женщиной. Но до миссис Гонт, до ее блеска и очарования миссис Трамп было, разумеется, далеко.

Однако мистер Гонт, практически утративший зрение и слух, разницы не замечал. И все потому, что домработница пользовалась теми же духами, что и его жена. А с обонянием у старика все было в полном порядке. Поэтому он называл миссис Трамп «любимая», «радость моя» и «детка» и настаивал, чтобы она сидела радом и держала его за руку.