CITY - Барикко Алессандро - Страница 17

• Предыдущая
• 17/92
• Следующая

этого нет ни в одной женщине всякой женщине потерявшей на улице каблук-шпильку: и если в этом состоит подлинность то столица находилась бы под землей и подвергалась вспышкам крошечных отверстий, о которых извещали бы светящиеся гравированные объекты на бронированной поверхности реальности, языки пламени, указующие кратчайший путь, сигналя о вратах, ангелы, — излагает профессор Мартенс в своей лекции номер 14. И добавляет: и я не собирался говорить о Мадлен Пруста. Что касается замужней женщины, то при таком представлении она кажется непристойно домашней, буржуазной, кухонной / она нейтрализует жар подлинного отверстия, доводя его — кто знает, почему — до незначительности непроизвольной памяти / безвольно распростертые на врачебных кушетках, со вскрытыми венами / перед ними вспышки видений земных недр, как они бурлят, обнаруживая вытесненные в подсознание личность и индивидуальность / мы можем только жалеть их, как при почечной колике, делать дренаж, вызывая нормальное мочеиспускание в воспоминаниях, воспоминания / память / диурез души / непростительное малодушие / как будто, — излагает профессор Мартенс в своей лекции номер 14, спускается с кафедры и приближается к Гульду, — как будто человек, словно заколдованный видением черного каблука-шпильки, точно такой же: со своей биографией и своей памятью. Это и есть ложь. Глаза, увидевшие вспышку, — безнадежны и неповторимы. Это комбинации произошедшего и созвездия возможного, слитые в последнее мгновение в одной точке. В этом нет ничего субъективного. Каждая вспышка происходит по объективным причинам. И подлинное, которое уродует реальность

думать, будто глаза способны быть только реальными, реальными, и только, чувствительные глаза

и позже, только позже, появляется рассказ

который слушают, позже, только позже,

тогда появляется рассказ

который тщится увековечить вспышку и превращает это в рассказ и становится возможно

осмыслить идею, будто можно сделать это

и сколько легкости и силы, чтобы догадываться о вспышке все это время, пока не закончится рассказ

выдуманный рассказ, который нужен был, чтобы суметь что-то сделать, продолжая слушать все это время, в ожидании полянки, спрятанной в низине вспышки, делать шаги и измерения, дыхание, походка, идя в своих ощущениях, дышать временем, пока не ощутишь его в руке, в голосе, и этот миг на открытом месте, и спрямить извилистую нить какого-нибудь заостренного рассказа

ты можешь вообразить что-нибудь прекраснее? — излагает профессор Мартенс в лекции номер 14.

Доцент Мартенс преподавал Гульду квантовую механику. У него было сильнейшее пристрастие к велосипедам, с которых он, впрочем, часто падал по причине запущенного воспаления среднего уха. Его дед сражался в битве за Шарлоттенбург, и он мог это доказать. Так он говорил.

• Предыдущая
• 17/92
• Следующая