Девушка в поезде - Хокинс Пола - Страница 30

• Предыдущая
• 30/68
• Следующая

– Не надо, Меган. Ты не можешь… мы не можем… – Он отвернулся.

– Камаль, – произнесла я, и голос у меня дрогнул. Я ненавидела себя за это. – Пожалуйста.

– Это… здесь… Тут не место. В желании нет ничего предосудительного, поверь, но…

Тогда я сказала ему, что хочу быть с ним.

– Это перенос чувств, Меган, – не сдавался он. – Такое бывает. И со мной тоже. Мне следовало поговорить об этом еще в прошлый раз. Мне очень жаль.

Я чуть не закричала. По его словам, выходило, что это обычная банальность, самая что ни на есть тривиальная вещь.

– Ты хочешь сказать, что ничего не чувствуешь? – спросила я. – И что я все это выдумала?

Он покачал головой:

– Ты должна понять, Меган. Мне не следовало допускать, чтобы все зашло так далеко.

Я подошла к нему, положила ему руки на бедра и повернула к себе. Он снова убрал мои руки, взяв за запястья своими тонкими пальцами.

– Я могу потерять работу, – сказал он, и тут я пришла в ярость.

Я отпрянула, резко и гневно. Он попытался удержать меня, но не смог. Я стала кричать, говорила, что мне плевать на его работу. Он пытался меня успокоить – наверное, переживал, что подумает секретарша и другие пациенты. Схватил меня за плечи и крепко сжал, призывая успокоиться и перестать вести себя как ребенок. Он сильно встряхнул меня. Мне даже показалось, что он вот-вот даст мне пощечину.

Я поцеловала его, сильно укусив за нижнюю губу, и почувствовала вкус его крови. Он оттолкнул меня.

По дороге домой я строила планы мести. Я думала о том, что могу ему сделать. Я могу лишить его работы, и даже хуже. Но делать этого я не буду, потому что он мне слишком нравится. Я не хочу причинить ему вред. Сейчас меня выводит из себя даже не то, что меня отвергли. Больше всего меня злит, что не поставлена последняя точка и я не могу начать все заново с кем-то другим – это слишком тяжело.

Я не хочу идти домой, потому что не знаю, как объяснить, откуда взялись синяки на руках.

Понедельник, 22 июля 2013 года

Вечер

Теперь я жду. Как же мучительно пребывать в неведении и ждать, когда все разрешится. Но сделать ничего нельзя.

Я была права, почувствовав утром страх. Я просто не знала, чего следует бояться.

Не Скотта. Затащив меня в дом, он, видимо, заметил ужас в моих глазах, потому что тут же отпустил. Растрепанный, с безумным взглядом, он, казалось, не выносил света и сразу закрыл дверь.

– Что вы здесь делаете? Тут повсюду фотографы и журналисты. Я не могу позволить, чтобы к двери кто-то подходил. Или слонялся рядом. Пойдут разговоры… Они… они готовы на все ради нескольких снимков, чтобы…

– Там никого нет, – заверила я, хотя, честно говоря, особо не смотрела.

Не исключено, что кто-то сидел в машине и ждал развития событий.

– Что вы здесь делаете? – снова требовательно спросил он.

– Я слышала… в новостях. Я просто хотела… так это он? Это его арестовали?

Он кивает:

– Да, сегодня рано утром. Приезжала та самая офицер полиции, чтобы сообщить. Но они… не говорят за что. Наверное, что-то нашли, но от меня скрывают. Во всяком случае, это не Меган. Я знаю, что ее не нашли. – Он садится на ступеньки и обхватывает себя руками, пытаясь унять дрожь. – Я этого не вынесу. Я не могу просто так сидеть и ждать, когда зазвонит телефон. И что принесет этот звонок? Самую жуткую новость? Или… – Он не договаривает и смотрит на меня, будто видит впервые. – Зачем вы пришли?

– Я хотела… Я подумала, что вам не хочется быть одному.

Он посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

– Я не один, – произнес он и прошел в гостиную.

Я осталась стоять, не зная, пойти за ним или уйти, но тут послышался его голос:

– Хотите кофе?

На лужайке курила женщина. Высокая, черные с проседью волосы, стильные брюки и застегнутая на все пуговицы белая блузка. Она расхаживала туда и обратно, но, заметив меня, остановилась, бросила окурок и раздавила ногой.

– Полиция? – с сомнением поинтересовалась она, входя на кухню.

– Нет, я…

– Это Рейчел Уотсон, мам, – пояснил Скотт. – Женщина, которая сообщила мне об Абдике.

Она медленно кивнула, словно объяснение Скотта мало что проясняло, и окинула меня быстрым взглядом с ног до головы:

– Понятно.

– Я просто…

У меня не было уважительной причины тут находиться. Не могла же я признаться, что хотела все узнать и увидеть собственными глазами.

– Что ж, Скотт вам очень признателен за сочувствие. Мы ждем новостей о том, что сейчас происходит. – Она шагнула ко мне, взяла под локоть и мягко развернула к входной двери.

Я взглянула на Скотта, но он смотрел не на меня; его взгляд был устремлен куда-то далеко за пути.

– Спасибо, что заглянули, миссис Уотсон. Мы действительно вам очень признательны.

Я очутилась на пороге, и входная дверь за мной захлопнулась. Я перевела взгляд на улицу и увидела их: Том толкал перед собой коляску, а Анна шла рядом. Заметив меня, оба замерли. Анна поднесла руку ко рту и тут же нагнулась, чтобы подхватить ребенка. Львица защищала своего детеныша. Мне стало смешно и захотелось сказать, что я здесь не из-за нее и что ее дочь меня совершенно не интересует.

Меня выставили за дверь. Мать Скотта дала ясно понять, что мне тут не место. Меня прогнали, и я разочарована, но это не важно, потому что Камаль Абдик арестован. Его взяли, в этом есть и моя заслуга. Я поступила правильно. Детективы взяли его, и теперь Меган найдут и вернут домой.

Понедельник, 22 июля 2013 года

Утро

Том разбудил меня поцелуем, лукаво улыбаясь. Сегодня ближе к обеду у него назначена встреча с клиентом, и он предложил взять с собой Эви и пойти позавтракать в кафе за углом. В этом кафе мы встречались, когда у нас только завязались отношения. Мы сидели у окна – она работала в Лондоне, поэтому мы не боялись, что она может пройти мимо и увидеть нас. Но все равно это прибавляло остроту ощущениям: а что, если она вернется домой раньше – например, почувствует себя плохо или забудет какие-то важные документы? Я мечтала об этом. Я так хотела, чтобы настал день, когда она увидит его со мной и сразу поймет, что он больше ей не принадлежит. Сейчас даже трудно себе представить, что было время, когда я мечтала о ее появлении.

Поскольку Меган исчезла, я старалась тут не ходить – возле их дома у меня мурашки бегут по коже, – но к кафе по-другому не пройти. Том шел чуть впереди и катил коляску: он что-то напевал Эви, и она смеялась. Мне очень нравится ходить вот так втроем. Я вижу, как прохожие смотрят на нас и думают, какая мы чудесная семья. Это наполняет меня гордостью, в своей жизни я ничем не гордилась так сильно.

Я чувствую, как меня переполняет счастье. Мы подходим к дому номер пятнадцать, и его дверь открывается. Мне кажется, что у меня галлюцинации, потому что я вижу ее! Рейчел! Она выходит, чуть медлит, потом видит нас и замирает на месте. Это ужасно! На ее лице появляется какая-то странная улыбка, похожая на гримасу, и я, не раздумывая, наклоняюсь к коляске, вытаскиваю из нее Эви и прижимаю к себе. Она пугается и начинает плакать.

Рейчел быстро направляется в сторону станции.

Том окликает ее:

– Рейчел! Что ты тут делаешь? Рейчел!

Но она только ускоряет шаг и почти бежит, а мы так и стоим на месте. Том поворачивается ко мне, видит выражение моего лица и говорит:

– Давай вернемся домой.

Вечер

Дома мы узнали, что в связи с исчезновением Меган кого-то арестовали. Какого-то мужчину, о котором я никогда не слышала и который был психотерапевтом Меган. Я почувствовала облегчение, поскольку в голову лезли самые жуткие мысли.

– Я же говорил, что тут замешан какой-то знакомый, – сказал Том. – Так всегда бывает, разве нет? В любом случае мы даже не знаем, что произошло. Не исключено, что с ней все в порядке. Может, она просто с кем-то сбежала.

• Предыдущая
• 30/68
• Следующая