Вампиры города ветров - Нейл Хлоя - Страница 10

• Предыдущая
• 10/72
• Следующая

Фиаско Селины не способствовало налаживанию отношений между Кадоганом и омбудсменом. Гринвичский Совет не признал власть Чикаго над Селиной, несмотря на ее отвратительные поступки. Поскольку она сама была членом ГС, Совет решил, что у нее есть право на некоторые послабления. Например, ее не приговорили к вечному заключению в тюрьме округа Кук. Потребовались невероятные дипломатические усилия моего деда, чтобы добиться ее высылки в Европу. Это значило, что моему дедушке, поклявшемуся служить и защищать Чикаго, пришлось освободить вампиршу, которая пыталась убить его внучку. Не стоит говорить о его чувствах по этому поводу. С другой стороны, Этан сам был связан преданностью ГС. О неловкость, имя твое — вампир!

— Каким бы ни был источник, Страж, теперь у нас есть информация. Давай ею воспользуемся, хорошо?

Я ухмыльнулась в ответ: я становилась Мерит, когда Этану что–то было нужно, и Стражем, если он реагировал на мою вспыльчивость. Надо сказать, последнее случалось часто.

— Они заподозрят, что Мерит что–то нужно, — заметил Люк. — Значит, необходима легенда.

— И не просто легенда, — согласился Этан, — а история, которая сойдет даже для ее отца.

Мы молча размышляли. Как глава «Мерит пропертиз», одной из самых больших компаний по недвижимости в городе, мой отец разбирался в продажах достаточно хорошо, чтобы понимать, когда ему хотят что–то втюхать.

— Как насчет легкого семейного злорадства? — наконец, предложил Люк.

Этан и я посмотрели на него.

— Объясни, — велел Этан.

Люк нахмурился, отсутствующе почесал щеку и снова обмяк на диване.

— Ну, я думаю, вы об этом уже упоминали. Она — член одной из ключевых семей Чикаго, а теперь — Страж одного из самых древних американских Домов. И она изображает младшую дочь, триумфально возвращающуюся в общество, некогда отвергшее ее. Начнешь с отца. Сначала сблизишься с ним; изобразишь холодную, уверенную и жеманную девицу, будто наконец усвоила знаменитую манеру Меритов — Он хлопнул, явно чтобы поставить акцент. — Бум. Патриарх принимает ее обратно в стадо.

Этан открыл рот, закрыл, затем снова открыл:

— Интересный подход.

— «Династию» без конца крутят по кабельному телевидению, — сказал Люк.

Уфф!

Интересная информация касательно главы безопасности.

Этан смотрел на него некоторое время, думая, как отреагировать.

— Бог с ней, с поп–культурой, но твой план потребует от Мерит значительного актерского таланта. — Он одарил меня оценивающим (и не слишком лестным) взглядом. — Не уверен, что она справится.

— Эй! — хихикнув и не подумав, кто он и какую власть имеет надо мной, я легонько ущипнула Этана за руку.

К счастью, он не выпрыгнул из кресла и не прибил меня хотя воззрился на то место на своем щегольском черном костюме, где я до него дотронулась.

— Притворство — не самая сильная моя сторона, но я уверена, что смогу прикинуться надменной, — ведь у меня отличный учитель. Хотя есть план получше.

Этан выгнул брови:

— Мы все внимание, Страж.

— Роберт, — объявила я. — Он будет нашей легендой.

Несмотря на наше продолжительное отчуждение, а может быть, из–за него, пару недель назад отец явился ко мне вечером, в день моего двадцативосьмилетия, чтобы попросить о помощи моему брату Роберту, который должен принять бразды правления «Мерит пропертиз» и установить контакты с состоятельным сверхъестественным населением города. Я отказалась по ряду причин. Первой была скорость, с которой Этан накажет меня за то, что посчитает предательницей в пользу людей. Второй — неприязнь к отцу.

На его заявление о моем долге перед семьей я возразила в столь решительной манере, что он удивится моему отступлению. Но если подумает, что я хочу помочь Роберту установить связи с суперами, полагаю, проигнорирует собственное удивление и будет торжествовать.

— Неплохо, — заметил Этан. — И когда ты добьешься встречи с отцом, подаришь ему невероятный контакт.

На этот раз была моя очередь приподнимать брови.

— И какой же?

— Меня, естественно.

Да. Именно это я и предполагала.

Люк взглянул на меня:

— Звони домой как можно скорее. Пусть они думают, что ты хочешь вернуться под их крыло. Спроси, намечаются ли какие–нибудь интересные приемы.

— Да, мой капитан!

— Что ж, теперь, когда мы разработали стратегию, — сказал Этан, хлопая себя по коленям и поднимаясь, — ты можешь идти.

— Люк, сделай приготовления, о которых мы говорили.

Приготовления, о которых они говорили? В прошедшем времени?

— Постойте, — сказала я, тыкая пальцем в сторону Этана, возвращавшегося на свое место за столом. — Что из нашего прелестного плана вы двое уже обсудили, до моего прихода?

Этан одарил Люка задумчивым взглядом:

— Что, Лукас, много?

— Достаточно, — кивнул Люк.

— Не стоит недооценивать обмен информацией среди сотрудников, — самодовольно заявил Этан.

Я хмыкнула.

Предатель Люк цапнул ломтик сельдерея с тарелки. встал с кушетки и похлопал меня по плечу, проходя мимо, жест одновременно дружеский и снисходительный.

— Спасибо, что ты пришла, Страж. Мы благодарны.

Стул Этана скрипнул, когда он устроился за столом. Затем он провел руками по волосам и уставился на монитор компьютера.

— Если мы закончили, — заметила я, — я пойду наверх.

Люк устроился на стуле напротив стола Этана, который занялся проверкой почты или иными электронными делами. Его пальцы летали по клавиатуре, как у пианиста.

— Дa, Страж. Иди.

Люк пожевал сельдерей и помахал огрызком в мой адрес.

— Хорошего вечера, солнышко.

Я оставила их наслаждаться триумфом.

Я никогда не любила тратить время на болтовню. Была одержима книгами и балетом и не относилась к тем подросткам, которые проводили вечера дома в обнимку с телефонной трубкой. Я так и не привыкла к этому чуду техники. Разумеется, время от времени звонила старшему брату и сестре, Роберту и Шарлотте, поинтересоваться, как дела. Учась в университете, договаривалась с Мэллори о совместном обеде в Петле. Но болтовня с Джошуа и Мередит Мерит — совсем другой коленкор…

Уже была почти полночь; мои родители, скорее всего, спали, готовясь к очередному дню в высших сферах чикагского общества.

Из–за внутреннего спора с самой собой — спят они или нет, — вернувшись в комнату, я провела первый час нового дня с батончиком мюсли и книгой в руках. Но потом решила, что тянуть бесполезно; села, скрестив ноги, на кровати и уставилась на телефон, ругая себя на чем свет стоит за клятвы, принесенные Этану Салливану.

Я сделала вдох, собралась с силами, набрала номер родителей и с удовольствием услышала четкую запись на автоответчике.

— Вы позвонили в резиденцию мистера и миссис Джошуа Мерит, — объявила моя мать. — Боюсь, сейчас мы не можем ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала.

Раздался гудок. Я закрыла глаза и изобразила небрежную самоуверенность, о которой мы с Этаном и Люком говорили.

— Привет, это Мерит. Я хотела поговорить с вами обоими. Вкратце: теперь, когда положение вещей… изменилось… и я тоже, думаю, будет неплохо восстановить кое–какие отношения, — Я почувствовала отвращение, но продолжила: — И начать общаться с правильными людьми…

Меня прервал щелчок — звук поднятой трубки. Я молча выругалась — цель была так близка!

— Что ж, дорогая, — сказала моя мать, явно не спавшая, несмотря на позднее время, — ты не могла выбрать более подходящее время для звонка. Брекенриджи устраивают прием в пятницу вечером — коктейль в честь Урожайной коалиции в Лоринг–парке. — (Поместье Брекенриджей располагалось в пригороде.) — Я не смогу пойти, — продолжила она, — у меня другая встреча. Но отец будет. И разумеется, Брекенриджи. Тебе следует прийти и поздороваться с мальчиками Бреков.

Урожайная коалиция — это продуктовое хранилище Чикаго. И хотя повод был похвальный, меня не радовала мысль находиться в одном помещении с отцом. С другой стороны, первый светский ужин, и я сразу попадаю на задний двор Брекенриджей. Или, точнее, в их курятник, с вампиром на буксире. Боже, прости меня!

• Предыдущая
• 10/72
• Следующая