Парящий дракон. Том 2 - Страуб Питер - Страница 12

• Предыдущая
• 12/55
• Следующая

– Где здесь включается свет?

И тут то ли экран стал более ярким, то ли глаза его привыкли к темноте, но он наконец-то все рассмотрел. Повсюду, по всему залу, валялись на полу в лужах крови мертвые люди. Это походило на страшную шутку: куда бы Бобо ни бросил взгляд, везде – на сиденьях, в проходе среди растоптанных кукурузных хлопьев – друг на друге валялись окровавленные тела.

На следующие несколько секунд Бобо Фарнсворт, видимо, сошел с ума. Он страшно, протяжно закричал, побежал к первому ряду и наткнулся на тело Марка Йоханссена, лежащее лицом к проходу. Светлые волосы Йоханссена залила темная субстанция, напоминающая шоколад, рот был открыт.

На сцене, в футах четырех от трупа Йоханссена, расползлось огромное пятно крови и внутренностей, посреди которого еще можно было различить толстую человеческую руку.

Бобо подумал, что он последний живой полицейский в Хэмпстеде.

И прежде чем профессионализм помог ему прийти в себя от пережитого шока, Бобо услышал тихий свист, что поднимался откуда-то с пола. Пленка порвалась, и звуки обрезало как ножом. Постепенно тихий свист и неясный шепот переходили в стоны.

Не все были мертвы. , Бобо бросился из зала; он бежал по проходу, ступая в лужи крови. Добежав до входа, прежде чем броситься к телефону и вызывать полицию штата и "скорую помощь" Хэмпстеда, Сарума и Кинг-Джорджа, Бобо еще раз обернулся.

И экран поглотил его, Бобо оказался внутри него.

– Я увидел нечто безумное, – рассказывал Бобо месяц спустя Грему Вильямсу, – на это было невозможно смотреть.

Они находились в доме Грема, и Бобо нервно встал, засунув руки поглубже в карманы брюк.

– Эта девочка жила тут с вами, недолго, да? Пэтси Макклауд?

– Да, она была тут, – ответил Грем.

– А больше не живет?

Грем покачал головой.

– Я потому спрашиваю.., вы вряд ли поймете это, но тем не менее я скажу. Дело в том, что когда я стоял и смотрел там на экран, то внезапно подумал о ней. Я увидел ее лицо, подумал о ее лице, вернее. Как будто она могла бы помочь мне. Я действительно хотел ее увидеть.

– Я прекрасно понимаю это, – сказал Грем. – Вы даже сами не знаете, как это важно.

Бобо мрачно, почти сурово посмотрел на него.

– Быть может. Да, я помню тот день.., на Кенделл-Пойнт.

Я никогда его не забуду, обещаю вам. Я думал тогда, что Ронни умерла.., и там были вы, эта девочка, Пэтси, и другие парни. Вы все выглядели красивыми. Красивыми. Даже сейчас вы красивы – старый горбатый.

– Поскольку Пэтси лет на десять, а то и на пятнадцать старше вас, то, наверное, вам нужно прекратить называть ее девочкой, – заметил Грем. – И у меня нет горба.

– Так же как его не было у этого звонаря в Нотр-Даме.

Вы знаете, что мы должны практически заново формировать полицейское отделение? На это понадобится не месяц и не полтора. Я думаю, год. А может быть, и больше, – Бобо скрестил руки на груди и сделал несколько шагов к столику с пишущей машинкой. – Но тогда, тогда я словно влюбился в эту девочку, простите, эту женщину… Грем, вы знаете, как я волновался о Ронни. Но эта женщина, она просто потрясла меня. Если понадобилось бы, то я бы умер за нее.

– Вернемся к театру Натмега, – предложил Грем.

Бобо прекратил бессмысленное вышагивание между диваном и столиком с пишущей машинкой.

– Да. Именно это вас и заинтересовало, не так ли? И знаете, что самое смешное? Самое смешное, что я обещал самому себе никогда никому об этом не рассказывать. Никогда не рассказывать о том, что я видел на изрешеченном пулями экране. Я бы не хотел, чтобы меня считали первым кандидатом на свободное место в психушке.

– Большинство людей дают себе такие же обещания.

– И нарушают их тут, у вас.

– Некоторые.

Бобо засмеялся:

– Ладно, черт с вами. Я бы никогда этого не сделал, если бы не тот день на Кенделл-Пойнт. Только поэтому.., я до сих пор не могу понять, что же в действительности там произошло.

Грем молча смотрел на Бобо.

– Договорились. Хорошо. Помните, я говорил, что стоял около дверей буквально несколько секунд? Так вот, все, что я видел, тоже длилось совсем немного времени, секунды, – его голос становился все громче, глаза широко открылись, – То, что я увидел.., это была Ронни. – Бобо засунул руки поглубже в карманы брюк. Грем подозревал, что он крепко сжимает их в кулаки, пытаясь преодолеть безумное желание закричать, заплакать и затрястись от ужаса пережитого. – Это длилось несколько секунд, но мне этого хватило.

– Вы не должны… – Грем не успел договорить.

– Нет, я хочу. Да, Грем, я сам хочу рассказать об этом.

Разве не для этого я здесь? Я увидел ее похороненной, я увидел Ронни лежащей в гробу; какие-то омерзительные твари поедали ее: крысы, огромные белые черви, похожие на змей. Они откусывали от нее куски. Но она еще не была мертва, и она кричала. Она кричала изо всех сил, Грем. И так продолжалось до тех пор, пока она не умерла, – лицо Бобо искривилось. – И сейчас я расскажу вам, что я понял, когда шел в вестибюль звонить по телефону после этого ужасного видения. Я понял, что просто заглянул в глубину собственного сознания. Понимаете? Понимаете, что я хочу сказать?

Часть меня хотела, чтобы Ронни умерла этой ночью, Грем.

Часть меня устала ухаживать и опекать ее. Поэтому я уложил ее в гроб, Грем, и глубоко закопал в землю. Но она еще была жива, и потому она так кричала оттуда.

Грем попытался было произнести что-то успокаивающее, но Бобо остановил его движением руки:

– Не нужно. Вы просто не знаете остального. Ронни заснула той ночью, и представляете, что ей приснилось? Как вы думаете, что ей приснилось этой ночью? Видение хлынуло из сознания на экран, вернее, на то, что осталось от экрана, и оттуда влилось прямо в ее сознание. И это чуть не убило Ронни, потому что она знала, она знала, откуда пришла к ней эта страшная пытка. Она никогда не говорила, но знала.

И это почти убило ее, Грем. Когда я вернулся домой, она лежала на полу без сознания. Такая горячая, словно провела все это время в какой-то чертовой пустыне. Температура, наверное, приближалась к сорока. Она практически умерла той ночью. И если бы она умерла, то это произошло бы потому, что я убил ее.

– Нет, – ответил Грем, но он знал: то, что сказал Бобо, по крайней мере наполовину было правдой. И Ронни знала это, раз Бобо больше не живет вместе с ней. Между ними встал Гидеон Винтер с его дьявольской способностью проникать в самую суть неопределенных человеческих отношений.

– Знаете, – сообщила Сара своему новому напарнику, – у меня странное ощущение.

– У меня это странное ощущение длится недели полторы, – ответил Юлик Бирн. – Я с трудом ем.

– Бедняга. Ирландец, который не может есть. Для вас это должно быть пыткой.

– У меня такое впечатление, что мои внутренности просто усохли. Так что там за идея у вас возникла, если более точно выразить то, что вы хотели сказать?

Юлик расхаживал по редакции. Он отпустил секретаршу на час раньше, и теперь они с Сарой сидели в задней комнате, где хранились микропленки. Кроме них в редакции никого не было. "Биксби" лежал перед ними на длинном столе, открытый на разделе "Убийства".

– Вы обратили внимание на даты всех этих историй?

Примерно каждые тридцать лет в Хэмпстеде происходят ужасные вещи. Я думаю, что "Телпро" – это просто одна из составляющих какого-то процесса.

– Но мы знаем, что сейчас "Телпро" действительно стоит за всем происшедшим, – раздраженно сказал Юлик. – Я звоню к Ходжесу по пять раз на день, и единственное, что мне сообщает его китайская домоправительница, это что он все еще на конференции. Они что-то затевают. Мы к тому же получили снимок Лео Фрайдгуда.

– Стоит ли "Телпро" за убийством Стоуни Фрайдгуд?

Можем ли мы так сказать, Юлик?

– Нет. Думаю, что все-таки не можем.

– Ну а остальные смерти…

• Предыдущая
• 12/55
• Следующая