Слеза святой Женевьевы - Белозерская Алена - Страница 43

• Предыдущая
• 43/54
• Следующая

– В лице головорезов?

– О нет! Это вполне воспитанные люди, только их методы работы не всегда корректны.

– Кто они?

– Назвать имена? – спросил Конрад, и Полина вдруг почувствовала, что он злится.

– Не стоит, – она покачала головой, показывая, что ее любопытство удовлетворено. – Лучше обними меня.

Конрад крепко прижал Полину к груди.

– Почему твой брат кричал на тебя?

– Майкл считает, что мы с Алексом сами навлекли на себя неприятности. А он, непогрешимый, теперь вынужден спасать нас.

– Все старшие браться такие, – произнес Конрад, усмехнувшись Полине в затылок. – Ответственные, с обостренным чувством долга, сильные и требовательные. А криками они просто защищают свое положение лидера в семье.

Полина отодвинулась и пристально посмотрела ему в глаза.

– Ты хорошо знаешь о чем говоришь. У тебя есть брат?

Конрад кивнул, но с легкой заминкой, будто решал, стоит ли признаваться Полине кое в чем важном, сугубо личном, или промолчать.

– Есть. Порой злой, но чаще добрый. Талантливый, однако всегда испытывающий сомнения в себе. Несчастный в личной жизни, зато успешный в профессиональной деятельности. Коварный, смелый и безупречный во всем.

– Похож на моего Майкла.

– Вряд ли Майкл бил тебя.

– Никогда.

В глазах Полины засветилась жалость, что заставило Конрада усмехнуться.

– О нет! Не сочувствуй мне, – сказал он, заботливо поправив слетевшее с ее плеч одеяло. – Я лишь дважды испытал силу руки брата, и, признаться, заслуженно. В первый раз за то, что по моей вине его отчислили из пансиона в выпускном классе. Последний год он был вынужден доучиваться в другой школе. Меня, кстати, оставили, посчитав жертвой обстоятельств.

– Что произошло? – рассмеялась Полина, видя, что Конраду это воспоминание приносит удовольствие.

– Мне еще не было тринадцати. Я украл у учительницы французского языка ключ от ее комнаты. Сделал дубликат и продал старшеклассникам, которые уже давно мечтали узнать, что у нее под блузкой. Скажу честно, дамочка была весьма фривольной особой, кокетничала с юнцами, возбуждала их при каждой возможности, поэтому не удивилась, когда в ее комнату поздним вечером вошли два придурка с торчащими шпагами в брюках. Зато от их наглости растерялся учитель фехтования, который собирался изучать прелести француженки всю ночь. Уже на следующее утро директору школы стало известно, кто продал старшеклассникам ключ, а брат, чтобы спасти меня от наказания, взял вину на себя, за что и был отчислен. Перед тем, как покинуть пансион, он здорово намял мне бока, сказав, что, если я не успокоюсь с авантюрами, приедет и продолжит обучение.

Полина с интересом слушала эту необычную историю. В ней открылась та сторона характера Конрада, которую до этого момента она не замечала:

нежность. Он рассказывал о человеке, перед которым, по всей видимости, преклонялся, ибо голос его был исполнен любви, а в глазах светилось уважение.

– За что он побил тебя во второй раз?

– За то, что нелестно отозвался о нашей матери. Видишь ли, дед оставил ей приличное наследство, вот она самозабвенно и тратит его на альфонсов. Нынешний ее муж, кажется, шестой по счету, мой ровесник. Брат спокойно относится к бурной личной жизни нашей мамочки, я же бешусь каждый раз, когда она сообщает о том, что разводится, а после снова выходит замуж за того, кто младше ее вдвое.

Полина была поражена искренностью Конрада. Она чувствовала, что в его словах нет лжи, только правда, пусть и неприятная. Но, самое важное, он не боялся говорить о ней вслух.

– Спасибо, – прошептала Полина.

– За что?

– За то, что открылся.

– Это не открытость, – покачал головой Конрад и поднялся с кровати. – Это слабость.

– Говорить о том, что на душе? – тихо спросила Полина. – Напротив, это смелость. И это значит, что ты не боишься меня.

– Не боюсь, – Конрад наклонился и поцеловал ее в плечо. – Но знаю, что мне необходимо остерегаться.

– Меня?

– Чрезмерной близости, – вдруг жестко ответил Конрад. – Спокойной ночи, дорогая.

– Уходишь? – всем телом напряглась Полина, не ожидавшая, что он покинет ее в тот момент, когда они только начали узнавать друг друга.

– Не хочу напрасно тратить время. Моему телу не разговоры нужны, а секс. К сожалению, ты сейчас на скамейке запасных.

– Ну и убирайся! Иди, поищи другого игрока, скотина!

Услышав ругательство в свою сторону, Конрад остановился и рассмеялся.

– Такой ты мне нравишься больше. Твердой и ядовитой. Adios, мадам Матуа.

После ухода Конрада Полина еще долго ругалась с ним в мыслях. Дважды она изгоняла его из своей жизни, дважды прощала и милостиво разрешала вернуться. Она ненавидела Конрада за выказанное пренебрежение, но восхищалась его неприступностью, которая влекла и щекотала нервы. Под утро Полина, измученная размышлениями, уснула и открыла глаза, когда часы показывали десять. Приняв душ и быстро одевшись, она выбежала из номера и направилась к дому, в котором жила красавица с безмятежными синими глазами. «Я уже иду, Тони, – со злостью подумала она, представив лицо девушки, но тут же мысли ее вернулись к Конраду. – Интересно, почему этот нахал не звонит? Мог бы разбудить, а еще лучше заехать. Будь он рядом, я чувствовала бы себя спокойнее».

После возвращения из Вены Тоня пребывала в страшной растерянности. Она не знала, что ей предпринять, одно понимала: оставаться в доме Астрид опасно. Но куда идти, чтобы уберечься, не предполагала. Интуиция твердила, что, где бы она ни скрылась, ее все равно найдут. Смерть Хорвата внесла окончательную путаницу в ее и без того нелегкое положение. Тоня была уверена, что от Франца избавились только для того, чтобы он не смог помочь ей начать новую жизнь в другой стране, подальше от Мюнхена, в котором ее преследовали неизвестные люди. «Неизвестные?» – тут же усмехнулась Тоня. Нет, теперь она явно предполагала, кто стоит за всеми несчастьями, случившимися с ней. Тоня обвиняла во всем Полину Матуа. «А может, она убила Франца, чтобы наказать меня за то, что я отдала ей фальшивое колье? Господи, он ведь ни в чем не виноват! Это же я обманула ее, не Франц. Почему она не пришла ко мне?»

Тоня одновременно обвиняла Полину и находила оправдания. «Нет, она не показалась мне подлой. Да и Конрад… он был мил со мной. Он – хороший человек и так тепло отзывался о Матуа. Хотя они ведь сообщники и не станут поливать друг друга грязью». Тоня вспомнила, как Конрад довез ее до дома Астрид, галантно поцеловал на прощание руку и взял обещание позвонить, если ей вдруг понадобится помощь. Помощь действительно была необходима. Но разве можно просить о поддержке у того, кто, скорее всего, и устроил эту безжалостную охоту?

Окончательно запутавшись в бессвязных догадках, Тоня расплакалась. Стены дома долго слушали громкие рыдания и невнятные слова, которые она произносила вслух, обращаясь к Астрид.

– Ты меня втянула во все это, – шептала она. – Помоги же.

Неожиданный звонок в дверь заставил вскочить с дивана. Момент был весьма пикантным. Только что она умоляла о помощи, и немедленно, словно отвечая на ее горячую просьбу, позвонили в дверь. Это мистическое сочетание событий заставило напрячься и с осторожностью выглянуть в окно, чтобы увидеть, кто стоит на террасе.

– Открывайте, Тоня, – послышался хорошо знакомый голос. – Я вас вижу.

Полина Матуа помахала девушке рукой и указала на дверь. Тоня горько усмехнулась и с дрожащими коленями направилась встречать ненавистного визитера.

– Собираетесь меня убить? – без удивления в голосе спросила она, пропустив Полину внутрь.

– Я пришла за помощью, – в том же тоне ответила Полина и в этот момент Тоня заметила кровоподтеки и раны на ее лице.

– Что с вами случилось?

– Дорогая, не только вы глубоко увязли в этом деле. Меня тоже наказали из-за вашей шутки.

– Из-за колье? – прошептала Тоня. – Не стойте на пороге. Проходите в гостиную.

• Предыдущая
• 43/54
• Следующая