Заря страсти - Барбьери Элейн - Страница 35

• Предыдущая
• 35/70
• Следующая

— Интересно, — насмешливо проговорил он, и в его голосе появились гневные нотки, — почему это я должен верить твоим обещаниям?

Его глаза мерцали двумя манящими темными огоньками, и Рива почувствовала, как к ее горлу подступил неприятный комок. Поняв, что ситуацию надо исправлять немедленно, она порывисто шагнула вперед и прижала палец к губам Джеффа, а затем, приподнявшись на цыпочки, легко коснулась губами его губ.

— Ты должен верить мне, Джефф. Пожалуйста, верь мне…

И вдруг все вокруг закружилось. Рива просто представить себе не могла, что волна страсти может накрыть ее так мгновенно и неожиданно. От прикосновения к его губам у нее по спине побежали мурашки и мучительно заныло где-то внизу живота. Испугавшись, что вот-вот упадет в обморок, она обхватила его руками за шею и, после того как ее тело соприкоснулось с его горящей плотью, окончательно забыла, где находится и зачем пришла сюда. Неведомая дотоле жажда заставляла ее крепче прижиматься к Джеффу; в полузабытьи она ерошила его темные волосы, гладила шею, льнула к нему, как кошка.

Подняв на руки, Джефф понес ее на кушетку и, не переставая целовать, осторожно стал снимать с нее платье, лаская каждый дюйм ее тела. Откинув голову, Рива вкушала неземное удовольствие его трепетных ласк, а все ее естество желало лишь одного — чтобы сейчас, прямо в это мгновение, их тела стали единым целым.

Однако на сей раз ее желанию было не суждено сбыться, потому что вслед за негромким стуком из-за двери раздался робкий голос капрала:

— Майор Бэнкс, мисс Теодора Лонгворт просила передать, что она ждет вас и мисс Синклер в столовой.

Джефф нервно клацнул зубами и сдавленно произнес:

— Спасибо, капрал, мы сейчас будем.

Когда шаги капрала стихли, они вновь кинулись друг другу в объятия. Джефф опустил лиф платья и стал ласково целовать ее грудь, чуть покусывая соски. Рива застонала. Выдерживая медленный ритм, он поводил языком вокруг сосков одной груди, слегка сжимая другую… но в тс? момент, когда Рива уже была готова молить его овладеть ею, он внезапно отстранился.

— Рива Синклер, — хриплым прерывающимся голосом заговорил Джефф, — запомни раз и навсегда: ты моя женщина, и ни один другой мужчина на земле не посмеет прикоснуться к тебе. Я был твоим первым мужчиной, и так останется навсегда. Что бы ты себе ни придумывала, как бы ни старалась уверить себя, что ничего ко мне не чувствуешь, я знаю: ты таешь от моих поцелуев, тебе приятны мои ласки, и ты не можешь устоять против меня так же, как я не могу контролировать себя рядом с тобой. Мы созданы друг для друга, и мне все равно, сколько времени тебе понадобится, чтобы понять эту простую истину.

Рива тяжело дышала и не осмеливалась поднять на него глаза, а Джефф все продолжал говорить:

— Твоя тетя ждет нас, и мы не будем заставлять ее волноваться, не правда ли? Я мог бы овладеть тобой сейчас, но не хочу ставить твою репутацию под сомнение. Мне достаточно быть уверенным, что ты в моей власти и знаешь об этом.

Глаза Ривы заволокли слезы, и Джефф осторожно прикоснулся губами к ее губам.

— Не надо плакать, моя хорошая. Ты знаешь, что я схожу с ума от твоих глаз и готов бежать куда угодно по первому твоему зову. Тебе не надо продавать себя или заключать со мной соглашение. Одно ты должна помнить всегда: если ты снова попытаешься убежать от меня, я найду тебя на краю света, так и знай. Найду и верну обратно, потому что ты — моя женщина, Рива Синклер.

— Что это за место, Рива? Где я?

Рива готова была плакать от радости, когда Фостер произнес слабым голосом эти слова. Теперь она была окончательно уверена, что с ним все будет в порядке. А ведь еще вчера ему предрекали скорую смерть; зато сегодня…

— Ты в госпитале янки, Фостер, и ты очень болен. Чарлз сделал все, что было в его силах, но он не мог тебе помочь, поэтому единственной надеждой на выздоровление стал доктор Райт из госпиталя федералов. Он спас тебе жизнь, и теперь ты идешь на поправку, — торопливо проговорила Рива и приложила прохладную ладонь к горящему лбу брата.

— Доктор Райт? — едва шевеля губами, повторил Фостер. — Но как же это? Неужели Чарлз доверился янки?

— Чарлз все время был с тобой во время операции — он не покидал тебя ни на минуту.

— Операции? — Фостер вздрогнул и, с трудом приподнявшись, окинул свое тело беспокойным взглядом, а затем вновь откинулся на подушку. — Слава Богу, — прошептал он, — я думал, что стал инвалидом.

Нет-нет, что ты. — Рива покачала головой. — Ты был ранен в грудь, и ранение очень тяжелое. Тебе сразу оказали медицинскую помощь, а потом приехал Чарлз и вынул пулю; но раны не заживали, и возникло заражение. Вот тогда Чарлз и сказал, что необходимо показать тебя врачу-янки. У янки в госпитале уже были случаи выздоровления в такой же безнадежной ситуации, как твоя.

Услышав за спиной тихий всхлип, Рива обернулась и, взяв расплакавшуюся тетю Тео под руку, подвела ее вплотную к больничной койке, на которой лежал Фостер.

— Боже, какая же я эгоистка, бормочу и бормочу что-то и даже не дала тете Тео слово вставить. Она очень переживала за тебя все это время. Мы не находили себе места, ожидали худшего. Ах, Фостер, как же я счастлива, что все обошлось!

— Мой дорогой мальчик, ты жив! — сквозь слезы произнесла тетя Тео. — Сколько ночей я проплакала, умоляя небеса сжалиться над нами и вернуть нам тебя живым и невредимым, когда завершилась осада Виксберга. Бог внял моим мольбам и привел тебя домой, а потом вновь чуть не отнял у нас. — Слезы текли по ее морщинистому лицу. — И вот теперь ты снова с нами, мой милый племянник.

Фостер протянул к ней руку и слабым движением нежно погладил ее по плечу.

— Тетя Тео, если Бог и может прислушаться к чьим-то мольбам на земле, то это будут ваши мольбы, ибо лишь вы одна заслуживаете милости Божьей.

Теодора порывисто прижала к мокрым глазам кружевной платок и поспешно вышла из комнаты, а ее место возле кровати занял Чарлз. Покачав головой, он задумчиво произнес:

— Фостер, с каждой минутой ты восхищаешь меня все больше и больше. Еще вчера у нас не было никакой надежды на твое выздоровление, а сегодня ты уже быстро идешь на поправку.

Фостер широко улыбнулся:

— Хорошо, если так: ненавижу чувствовать себя беспомощным котенком, которого любой мерзавец может за шкирку выкинуть в канаву. Ты лучше вот что скажи мне, Чарлз, — лицо Фостера приняло озабоченное выражение, — мои дела действительно так плохи, как можно бы предположить, слушая все эти бодрые речи?

— Плохи? — Чарлз прищурился. — Вовсе нет. Вот вчера ты действительно заставил нас поволноваться; зато теперь я как врач со всей ответственностью могу заявить, что скоро ты встанешь на ноги.

Дверь в палату открылась, и вошел доктор Райт. Взглянув на Фостера, он дружелюбно улыбнулся:

— Рад, рад, что мои усилия не пропали даром. А теперь дайте-ка я осмотрю вас, молодой человек…

Чарлз отошел от постели и повернулся к Риве:

— Если не возражаешь, я хотел бы поговорить с тобой, Рива. Почему бы нам немного не прогуляться, пока доктор Райт будет проводить осмотр?

Девушка удивленно вскинула на него глаза:

— А разве ты не останешься с Фостером?

— В этом нет необходимости. — Чарлз продолжал пристально смотреть на нее. — Судя по твоему виду, тебе следует больше бывать на свежем воздухе. Что хорошего, если ты сляжешь сразу после того, как Фостер встанет на ноги?

Рива пожала плечами:

— Ладно, давай поговорим.

Наслаждаясь солнечным теплом, Рива и Чарлз не торопясь шли в сторону холмов. Украдкой поглядывая на своего спутника, Рива пыталась угадать, о чем он собирается говорить с ней, но его лицо оставалось непроницаемым, плотно сжатые губы свидетельствовали о том, что он чем-то сильно недоволен.

Почувствовав ее тревожный взгляд, Чарлз повернулся к ней и обеспокоенно спросил:

— Скажи честно, у тебя что-то случилось? Фостер пошел на поправку, но ты…

— Нет-нет, — быстро отозвалась Рива. — Просто я очень устала за эти дни.

• Предыдущая
• 35/70
• Следующая