Ушкуйники - Гладкий Виталий Дмитриевич - Страница 47

• Предыдущая
• 47/70
• Следующая

«Опять опростоволосился! – сокрушенно подумал алхимик. – Знать бы, что Базиль с арбалетом затаился поблизости, и Знич мог бы быть уже моим. Эх!..»

– Вот что, Базиль, приступай-ка немедленно к исполнению моего поручения, – произнес он вслух. – Проследи, будь добр, за этим купцом! Хорошо бы выяснить и его пристанище. Человек он явно приезжий, не местный, значит, остановился на каком-нибудь постоялом дворе… Только будь предельно осторожен! Он опасен.

– Все исполню, мастер! Уже бегу. Только мне потребуется несколько мелких монет.

– Зачем?

Базиль плутовато ухмыльнулся.

– При виде монетки у слуг, как правило, обостряется память и развязывается язык, мастер, – ответил он.

– А ты, оказывается, тот еще хитрец!.. – Торше удивленно покачал головой, но кошелек с мелочью ученику все же вручил. – Поторопись! Надеюсь, он не успел уйти далеко.

Базиль убежал.

Оставшись один, Гийом Торше облачился в неброскую одежду и вооружился любимым посохом «с секретом». Поскольку статус лекаря не позволял ему носить при себе меч (разрешался только нож), знакомый оружейник изготовил по его просьбе длинный прямой клинок в деревянных ножнах, замаскированных под посох. Чтобы обнажить оружие, достаточно было нажать потайную кнопку. С тех пор Юг де Гонвиль, преследуемый папским престолом, никогда не покидал дом без посоха.

Спустя какое-то время алхимик уже переходил по камням обмелевший Кошачий ручей (тот разливался только в половодье), держа курс на Лёбенихт. Добравшись до места, быстро отыскал, мастерскую ювелира Гуго Айхенвальда. Во всяком случае, именно это имя красовалось на вывеске над входной дверью.

Если бы не фартук и окружающая обстановка, ювелир, высокий и сильный человек, мало чем походил бы на ремесленника. Однако мастерская была настоящая: всюду лежали принадлежности для ювелирного дела, заготовки изделий соседствовали на верстаке с необходимыми инструментами… Только вот подмастерьев ювелир почему-то не держал. Впрочем, и звали его не Гуго.

– Здравствуй, Эберхард, – сказал алхимик, когда ювелир закрыл за ним дверь мастерской на засов.

– Здравствуй, Юг, – приветливо улыбнулся тот, и они обнялись. – У тебя что-то стряслось?

– Почему так решил?

– Твоя осторожность, дорогой мой де Гонвиль, давно уже вошла у наших братьев в поговорку. Ты крайне редко общаешься с нами. С другой стороны, это и правильно. Ведь в отличие от всех нас ты – фигура в городе самая известная. А значит, заметная.

– Дел много… – Алхимик чуть виновато развел руками. – Недосуг болтаться по Кёнигсбергу.

– Так ведь и я о том же. А раз сегодня у тебя время нашлось, значит, потребовалась моя помощь.

– Ты угадал. Эберхард, я напал на след «философского камня»!

– Хм… Похоже, у вашей ученой братии один только этот камень на уме, – несколько разочарованно произнес ювелир. – Но если золото, коего у нас было предостаточно, не смогло спасти наш Храм от уничтожения, то стоит ли тратить время на пустые поиски?

– В гибели ордена виновато не золото! – сердито возразил Юг де Гонвиль. – Вина лежит в основном на Великом магистре Жаке де Моле и генеральном досмотрщике Гуго де Пейро. Разве ты забыл, как мы с тобой уговаривали их и даже настаивали поднять всех братьев и собрать войско? Если бы они нас послушали и мы продолжили бы сопротивляться, то давно уже, я уверен, вздернули бы этого подлого предателя веры, королька Филиппа, на первом же суку. Увы! Великий магистр лишь напомнил нам тогда правило ордена тамплиеров: нельзя, мол, поднимать оружие против братьев по вере. Более того, отдал приказ подчиниться королевскому сенешалю[107]. Вот наши братья-рыцари, прежде не боявшиеся даже в одиночку с целым отрядом сарацин сразиться, и пошли безропотно на заклание, как бараны под нож мясника…

– Не суди Великого магистра столь строго, – нахмурился Эберхард. – Теперь один лишь Бог ему судья. Там, – он ткнул пальцем в потолок, – Жак де Моле, сожженный на островке Жаво вместе с прецептором Нормандии Жоффруа де Шарни, держит ныне ответ совсем по другим законам. Былого не вернешь. Нужно думать о будущем. А я верю, что орден Храма возродится. – Он истово перекрестился. – Амен!

– Амен… – эхом откликнулся Юг де Гонвиль и тоже осенил себя крестным знамением. А после недолгой паузы продолжил: – Прости, я не очень точно выразился. На самом деле я имел в виду «священный огонь» язычников, веками горевший в их святилище на острове Рюген. Просто он как две капли воды похож на «философский камень», благодаря которому Раймонд Луллиус пополнял нашу казну золотом.

– Не может быть!

– Я видел тот камень у Луллиуса. А второй, точно такой же, держал сегодня ночью в руках, Эберхард, – с горечью в голосе признался алхимик. – Но, к сожалению, не уберег. Не смог уберечь. Проклятый колдун-вайделот, проникнув в мой дом дьявольским способом, отнял у меня «священный огонь»…

– Но как?! Как это могло произойти?!

…Когда Юг де Гонвиль закончил повествование, лицо ювелира было мрачнее тучи.

– Я понял твою задумку, – задумчиво проговорил он после недолгого размышления. – Ты верно мыслишь, Юнг. Пусть наши сокровища достались королю Филиппу и папе, но кое-что нам все уже удалось припрятать. К сожалению, слишком далеко и от этих мест, и вообще от Европы. А золото – много золота! – нам сейчас не помешало бы. И, как ты понимаешь, не корысти ради. Просто только золото способно помочь возрождению нашего ордена! Имея солидный золотой запас, мы могли бы подкупать сановников самого высокого ранга, а то и королей, казна у которых, как известно, вечно пуста. Увы, наших убиенных братьев уже не вернешь, но, по счастью, остались те, кому повезло избежать эшафота. Вот вместе с ними и начнем восхождение к вершине.

– Мне нужны помощники, Эберхард, – озвучил наконец алхимик цель своего визита. – Я пойду по следам колдуна и – клянусь Бернаром Клервосским[108]! – найду его.

– Людей у нас, Юнг, немного, но думаю, двух-трех рыцарей я тебе найду. Все они, как и мы с тобой, живут здесь под чужими именами, поэтому для долгой отлучки из города вам нужно будет придумывать себе веские поводы. Сам я, к сожалению, составить тебе компанию не смогу: жду со дня на день вестей от наших братьев, обосновавшихся в стране русов. Кстати, судя по их более ранним донесениям, только там можно жить свободно, ибо руки папских убийц до тех краев не дотягиваются…

– Как скоро я смогу воспользоваться услугами твоих рыцарей?

– Уже завтра они будут в твоем распоряжении, Юнг. Деньги на дорожные расходы я выделю из нашей общей казны…

Распрощавшись с Эберхардом, алхимик заторопился в обратный путь. Дома его уже ждал Базиль. Судя по сияющим глазам мальчика, с поручением мастера он справился.

– Рассказывай… – Гийом Торше устало опустился в кресло и взял со стола кубок с вином, заботливо наполненный Базилем.

– Купец привел меня прямо на постоялый двор, где остановился. Я видел и его слуг, и охрану!

– Много их?

– Человек двадцать. Половина – воины. Вооружены с головы до ног!

– Хорошо, ты свободен, мой мальчик. Деньги можешь оставить себе. Заслужил.

Базиль сверкнул ангельской белозубой улыбкой и упорхнул. А Юг де Гонвиль крепко задумался.: «Нужны еще люди, трех рыцарей не хватит. Если бы можно было облачиться по полной форме!.. Но нельзя – обнаружим себя раньше времени. Значит, мечи, щиты и кольчуги придется везти в саквах. А купец-то далеко не прост, ох не прост!.. И не факт, что поляк. За ним явно стоит сильный хозяин, ибо инициатива поисков Знича может исходить только от главы государства. Купец же не обладает нужным капиталом ни для длительного поиска, ни для содержания многочисленной охраны: о его статусе наглядно свидетельствует убогий постоялый двор, выбранный для проживания… Интересно, кто же его хозяин?..»

На улице загудели воинские рожки и трубы. Юг де Гонвиль выглянул в окно: по мостовой мерно вышагивала колонна кнехтов. Очередной отряд Тевтонского ордена выступил в поход на Литву.

• Предыдущая
• 47/70
• Следующая