Кровавое копье - Смит Крейг - Страница 52

• Предыдущая
• 52/91
• Следующая

В самые одинокие свои часы писатели становятся жертвами каких угодно фантазий. Они свято верят, что та книга, над которой они работают, может изменить все на свете. Личные обиды, моральные падения, физические недостатки: все это должно померкнуть, когда воображаемая книга станет реальностью. Но этого не происходит. Жизнь так же бездумно, как прежде, мчится вперед, и ощущение писателя подобно шоку. Как это ни невероятно, книга забыта, ее тираж не распродается, никто не говорит о том, на что ушли годы трудов. Тогда автор находит утешение в похвалах какого-нибудь газетного критика и тешит свою израненную душу надеждами на то, что работа, не оцененная в свое время, будет замечена в будущем.

Но деньги и анонимное послание от поклонника, обещающего карьерный взлет? Ничего подобного Отто не представлял себе даже в самых дерзких мечтаниях! Ран рассмеялся, убрал рейхсмарки в карман, а письмо отложил в сторону. У него полно работы! Французское издание, перевод для которого Отто выполнил сам, он считал очень важным. Фактически он получат второй шанс. Если бы не деньги в конверте, он бы счел это послание чьей-то дружеской шуткой. Но наличность была весьма и весьма реальна. Ран решил, что это выходка либо какого-то ненормального, либо гомосексуалиста. Перед сном он еще раз перечитал письмо. Наутро — еще раз. Хорошая бумага, прекрасный аристократический почерк. Послание было слишком коротким, чтобы наверняка судить о чем-либо, но Рану показалось, что слова подобраны очень старательно, даже изысканно. Значит, не безумец. Возможно, гомосексуалист или… покровитель. «Неужели в наше время еще существуют покровители?» — изумленно подумал Ран.

Берлин, Германия

Лето 1935 года

Так или иначе, чуть позже, летом, Ран собирался посетить Берлин. Он решил: если он сходит по указанному в письме адресу и узнает, что на уме у анонима, ничего страшного не произойдет. В худшем случае просто скажет этому типу, что это предложение ему неинтересно!

Ран остановился в недорогом пансионе и отправился на Принц-Альбрехтштрассе, 7. По этому адресу он обнаружил правительственное здание. Ран был готов уйти. Он почти уверился в том, что письмо оказалось розыгрышем кого-то из его университетских приятелей с кучей денег и весьма своеобразным чувством юмора, но потом он подумал и решил, что вряд ли кто-то в шутку стал бы посылать крупную сумму из Берлина в Париж. Наверное, перепутали адрес. Может быть, он упустил какие-то подробности. Так или иначе, он вошел в здание.

За письменным столом на входе сидел шарфюрер в военной форме. Он приветствовал Рана довольно холодно, но когда тот назвал себя и протянул письмо, выражение лица дежурного изменилось. Он любезно попросил доктора Рана немного подождать и, позвонив кому-то по телефону, говорил чуть ли не шепотом. Ран почувствовал себя очень неловко. В этот момент появился офицер.

— Следуйте за мной, доктор Ран! — приказал он.

Манеры офицера весьма походили на поведение полицейского, собравшегося произвести арест. Несмотря на то что Рану было приятно, что его называют доктором, он все же на миг пожалел, что явился сюда. Во что он влип на этот раз?

— Хочу поинтересоваться, — проговорил он в спину провожатого, — вы мне не подскажете…

— Сюда, пожалуйста!

По всей видимости, молодому человеку приказали хранить молчание.

Они прошагали по нескольким коридорам и вышли к лифту, у которого на посту стоял унтершарфюрер. Войдя вместе с сопровождающим в кабину лифта, Ран разглядел его форму и решил, что она красивая и очень современная. Особенно впечатляюще смотрелись рунические буквы «СС» на воротничке. Ран, конечно, знал, что эти буквы означают «Shutzstaffel» — «охранные отряды». Это некогда мелкое подразделение военного крыла НСДАП разрослось и превратилось в мощную организацию, наделенную собственными полномочиями. Изначально выполнявшая задачу личной охраны фюрера, СС теперь гораздо больше напоминала преторианскую гвардию времен Древнего Рима — элитное воинское подразделение, напрямую подчинявшееся императору. Во времена Древнего Рима командующий преторианской гвардией был вторым по значимости человеком в империи, и все шло к тому, что рейхсфюрер СС, молодой человек по имени Генрих Гиммлер, приближался к такому же статусу. На пальце сопровождавшего его офицера Ран заметил перстень с изображением черепа. Точно такой же он видел на руке у мужчины в гражданской одежде, в поезде по пути в Берлин.

— У вас красивый перстень, — проговорил Ран, все еще надеясь завести разговор с военным.

Ответом было равнодушное «благодарю вас», но не более. Рану пришлось удовольствоваться созерцанием двери кабины лифта, пока она не открылась.

— Сюда, доктор…

Эсэсовец постучал в дверь кабинета. Изнутри послышался голос:

— Входите!

Молодой человек открыл дверь, отдал честь мужчине в штатском, который сидел за большим письменным столом, и отрапортовал, что доктор Ран ожидает аудиенции рейхсфюрера. Мужчина чуть не подпрыгнул на стуле. Поспешно встал, обошел вокруг стола и постучал в следующую дверь. Вскоре появился Генрих Гиммлер.

Ран, узнавший Гиммлера в лицо, остолбенел. Он и представить себе не мог, что один из самых могущественных людей в Германии захочет помочь ему сделать карьеру! Гиммлеру было немногим за тридцать, то есть всего на три-четыре года больше, чем Отто. Темноволосый и худощавый, рейхсфюрер, впрочем, производил впечатление человека энергичного. Подбородок неестественно маленький, глаза — слишком близко посаженные, но в целом лицо приятное. Он выглядел образованным человеком, привыкшим выступать на публике. Манеры выдавали в нем потомственного аристократа. Но воодушевление, с которым Гиммлер стал хвалить его «Крестовый поход против Грааля», явилось для Отто полной неожиданностью. Рейхсфюрер говорил о том, что визит доктора Рана для него чрезвычайно важен по целому ряду причин, и объяснил, что это за причины. Ран в первые минуты плохо соображал. Его только что провели по лабиринтам какого-то правительственного учреждения, и по дороге он боялся, что его вот-вот арестуют. А сейчас он сидит перед Генрихом Гиммлером, и тот ему говорит, что он — автор самой гениальной книги двадцатого века! И рейхсфюрер прочел ее. Конечно, он не собирался хвалиться своими познаниями перед экспертом, но задавал Рану такие вопросы, которые позволяли судить о довольно высокой степени информированности и хорошем уровне фоновых знаний.

Они проговорили почти три четверти часа. Казалось, для главы СС нет ничего интереснее, чем сидеть и рассуждать насчет катаров. Наконец он перевел разговор на тему карьеры Отто. Насколько понимал Гиммлер, доктор Ран в настоящее время вынужден перебиваться случайными заработками, чтобы иметь возможность заниматься исследовательской работой. Так ли это? Ран признался, что аванс от издателя оказался очень скромным, а книга продавалась неважно.

— Но вы заинтересованы в том, чтобы продолжать карьеру писателя и историка? — спросил Гиммлер.

— Да, безусловно! Весь вопрос в том, удастся ли мне это.

Собеседник улыбнулся.

— А что, если бы я взял вас в свой личный штат, с жалованьем, скажем, гауптштурмфюрера? Выделил бы кабинет, приставил к вам секретаря? Вас бы заинтересовало такое предложение?

— Да, конечно. Но разумеется, я бы осведомился о сущности моих обязанностей…

— Вот именно, доктор Ран! У вас не будет иных обязанностей, кроме продолжения начатых вами исследований. — Заметив недоверие в глазах Рана, Гиммлер добавил: — Помимо кабинета и секретаря я готов предоставить в ваше распоряжение научных ассистентов, когда таковые вам понадобятся, и в зависимости от намеченных вами проектов обеспечить солидное финансирование — оплату дорожных и научных расходов, даже экспедиций, если вы решите, что они необходимы.

Борясь с волнением, Ран все же не удержался от вопроса:

— Это серьезно?

Гиммлер улыбнулся. Он и не думал шутить.

• Предыдущая
• 52/91
• Следующая