Полечу в пропасть (СИ) - Коллинз Саманта - Страница 4

      И вот я уже подхожу к своему столику, но чувствую, что кто-то схватил меня за плечо. Я оборачиваюсь. Это Джеймс - самый популярный мальчик в школе. Он, кстати, парень Крисс. Неприятный тип, но безумно красивый. Его прикосновения опаляют кожу, я прямо таю на месте. У него красивые, зеленые глаза и черные волосы. Он не может не понравиться. Я понимаю, что ничего доброго с этого не выйдет, наверно, Крисс опять задумала какой-то розыгрыш.

      — Привет, Дженн, — говорит он. Сам Джеймс Метьюс знает мое имя? Это шутка такая, да?

      — Привет, что надо? Твоя девушка придумала какой-то розыгрыш, и ты решил помочь ей в этом? Ну, давай, говори, не томи, — ехидным голосом сказала я. Он усмехнулся.

      — Да нет, я просто хотел пригласить тебя на вечеринку, — стоп, что! Это правда? Он сказал, или мне послышалось? Мне кажется, я единственная девушка в школе, которая ещё ни разу не была на грандиозных вечеринках Метьюса. Об этом позаботилась моя любимая Крисс и, конечно же, я думаю, она упрашивала его, чтобы он меня не звал. Точнее, чтобы меня около его дома и за километр не видели. Но я с этим смирилась, и даже не стала возражать. А что мне там делать? У меня нет друзей, не с кем идти. Лишний раз позориться? Нет, спасибо, я уже достаточно натерпелась. — Завтра, восемь часов, в моем доме. Вот адрес, — он протянул мне бумажку. — Придешь? — и вот тут я засомневалась. Во мне боролись два чувства: решимость и осторожность. Каждое в какой-то степени было правым. На секунду я впала в ступор, не зная, что выбрать. А затем я подумала, что я парюсь? Я никогда не ходила на вечеринки.

      — Да, постараюсь прийти, — вежливо ответила я, и мистер Красивая Задница улыбнулся. Он развернулся и ушел, а я же пошла к своему столику. Я была в предвкушении. Что на этот раз задумала Крисс? Я уверена, она будет играть не по правилам, но я готова. Целиком и полностью.

      Я начала есть свой ленч. Когда подкрепилась, то вышла со столовой, и, конечно же, одноклассники шептались обо мне. Да и не только одноклассники.

      Последний урок. Слава Богу, этот час настал. Я думала, не доживу. Я дохожу до класса геометрии, быстро сажусь на свое место и жду звонка. Ученики медленно заходят в класс, и конечно же, кидают на меня свои злобные взгляды. Я уверена, что Крисс уже всех их обработала, и все будут действовать мне назло. Просто держи себя в руках, Дженн.

      Первый десять минут вроде бы всё было нормально, но, к сожалению, это не так. Одноклассники тыкали на меня пальцем, перешептывались о чем-то. Я старалась не обращать на это внимание, но, понимаете, трудно делать это, когда весь класс пялится на тебя, да ещё и откровенно презирает. Мне-то с этими придурками ещё учиться. Хотя и немного, но учиться.

      Ух. Всё. Мое терпение лопнуло. Я встала с места и проорала:

      — Может, хватит?! — все дети тут же дрогнули, а учительница возмутилась.

      — Мисс Грин, садитесь, быстро! Вы что себе позволяете? — завыла она. Меня её мнение сейчас почему-то не очень волновало.

      — Если вы думаете что я тупая, то ошибаетесь. Что, вам уже наша любимая Крисс мозги промыла, и все дружно начали операцию «давай-уничтожим-Дженн-с-лица-Земли»? Так похлопайте себе, у вас получилось! И знаете, теперь, зная, какие вы гниды, я меньше всего хочу быть в вашем обществе. Вы делаете всё ради нашей богатой девочки и зачем? Чтобы она вас уважала? Полюбила? О Боже, да вы для неё подстилки, не больше, она вами только и делает, что пользуется. А вы и рады, — я лукаво усмехнулась и посмотрела на нашу красотку. — А теперь, извините, миссис Бенс, но меня тошнит, я пойду, — я быстро начала сметать все вещи с парты в рюкзак.       Учительница кричала на меня, но я на это не обращала внимание. Больше всего сейчас я хочу уйти отсюда.

      Я мигом выбегаю из класса, одноклассники замерли, а мне всё равно. На улице дождь, я бы сказала, ливень. Я выхожу туда и нахожусь в эйфории. Да! Я это сделала! Я высказалась.

      Молча смотрю в небо, улыбаюсь. Капельки стекают по моему лицу и щекочут меня.

      Я начинаю бежать, бежать, что есть силы, я уже не думаю про какие-то приоритеты, судьбу, будущее. Я думаю об этом дне. Об этом мгновение. Я бегу, бегу, бегу. Я чувствую её. Я чувствую свободу. Пускай, она будет короткой. Потом я приду домой, опять будут крики, ссоры и другие передряги. Но это будет потом. А для меня главное сейчас.

Я полностью промокла. Волосы будто после душа. Но это не важно. Не важно.

      Я хочу быть собой. Я хочу жить. И мне все равно на других людей, на этот мир или на другие миры. Мне всё равно. Абсолютно на всё.

      Сколько всего есть планет? Восемь, девять? А может и больше. Сколько всего есть миров? Один? Два? Мы никогда этого не узнаем. Есть ли потусторонний мир? Да? Нет?

      Зачем жить в ожидании чего-то? Всё, что нам надо для жизни — у нас под носом, просто мы не осознаем это и тратим время впустую.

***

      Я стою на пороге своего дома. У меня какое-то плохое предчувствие. А может быть и нет. Я давно разучилась управлять своими чувствами. Я была бы рада научиться этому вновь. Я не могу себя заставить что-то делать, если я делаю что-то, то только из-за состояния своей души. Я не могу заставить делать себя то, что не в моих принципах. Иногда это освобождает, но чаще это не так.

      Звонок. В дверях стоит отец и смотрит на меня презрительным взглядом. Я уже видела этот взгляд. Сейчас будет ссора. Я прохожу в гостиную. Мой вид ужасен. Я вся мокрая, и уверена, что сейчас меня будут ругать, как никогда раньше.

      — Дженнифер Грин! Почему мне звонит ваша учительница геометрии и говорит, что ты сбежала с урока! — папа зол. Папа очень зол. — Ты же должна понимать, что это твой выпускной класс! У тебя скоро экзамены, а мне тут ещё учительница звонит, и говорит, что моя дочь сначала высказала свое мнение о классе на повышенных тонах, а затем сбежала. Ты понимаешь, что вообще творишь?

      — Да, папа понимаю. Была неправа. Извини, — а что мне сейчас делать? Говорить, что я просто не вытерпела напряжение? Напряжение, которое мне создала Крисс? Он потребует объяснений. Я не хочу с ним это обсуждать. Он подходит ко мне и ложит свои руки мне на плечи.

      — Дженни, я же вижу, что-то случилось. Почему ты так усердно скрываешь это? Вчера сбежала, сегодня сбежала. Что с тобой творится? Ты можешь нормально мне объяснить, в конце концов, – нет, папа. Не могу.

      — Со мной ничего не творится. Я просто устала.

      — Устала? От чего? Убегать? Ну да, это же такой непосильный труд, — парировал он. Нет, нет, нет, пап. Тут всё гораздо сложнее. Всё гораздо глубже. Он не поймет. Никто не понимал, и он не поймет. Я не хочу, чтобы он понимал. Я сама не хочу понимать. Не хочу.

      — Нет. Я просто устала, пап.

      — Ладно, всё понятно с тобой. Домашний арест — неделя. Отдохнешь, — только не это! Зачем? Зачем ему всё это? Он же прекрасно знает, что если я на домашнем аресте, то я только и делаю, что смотрю телевизор или сижу в разных сетях. Он хочет окончательно уничтожить меня?

      — Но…

      — Никаких «но»! Я сказал домашний арест. И это не обсуждается. А сейчас, Дженнифер, ты идешь в свою комнату учить уроки, — я вспыхнула от ярости.

      Ну и что? Спорить с моим папой бесполезно, он всегда стоит на своем. Я, еле не плача, бегу в свою комнату. Я не хочу больше здесь находиться. Где-нибудь, мне всё равно, но только не здесь.

      Когда я вошла в комнату, она оказалась пустой. Круто! Ещё и Фиби нет. Она единственная, кто мог бы меня успокоить — но нет, ничего.

      Я сажусь на кровать и смотрю в потолок.

      — Почему? Почему я до сих пор жива? Никудышнее существование. Мне плохо. Мне плохо, слышишь? Господи, почему ты так со мной? Ты же видишь. Всё хуже и хуже. Почему бы тебе просто не убить меня, зачем ты оставляешь меня в живых? Я не могу находиться здесь, мне сложно, ты слышишь, мне сложно! — мой голос срывается на крик. — Почему! Почему!