На условиях любви - Стивенс Сьюзен - Страница 22

• Предыдущая
• 22/33
• Следующая

Неужели он не понимает? – подумала Кейт, стараясь не слишком откровенно пялиться на роскошную фигуру Ги. Его плоский торс грудь и живот – были сплошным переплетением мускулов, а полоска темных волос, сбегая вниз по загорелой груди, скрывалась под поясом бриджей… Кейт вздрогнула, когда Ги передвинулся, но он всего лишь сорвал стебелек травы и принялся его посасывать. В какой-то момент, глядя на эти твердые чувственные губы, Кейт уже собралась прильнуть к нему и… но нет, Ги обратит все в шутку, так что Кейт откинулась назад. Она была достаточно близко от Ги, чтобы слышать его дыхание, и достаточно далеко, чтобы слышать голос разума.

– Мне было приятно видеть тебя вчера в замке, – лениво, почти нехотя протянул Ги. Тебе понравилось?

Понравилось ли ей? Кейт пришлось помолчать пару секунд, прежде чем заговорить.

– Самым прекрасным моментом для меня было появление твоей матери.

– Она тоже была рада тебя видеть, – негромко сказал Ги. – Можешь мне поверить.

– И ужин был замечательный, и вино тоже, добавила Кейт, припоминая весь вечер до мельчайших подробностей. – И обстановка была великолепная… но ты, очевидно, и сам об этом знаешь.

Ги промычал что-то, что Кейт восприняла как требование продолжать, но что еще она могла сказать? Когда Меган уехала домой, Кейт чувствовала нечто, разлитое в воздухе.

Теперь-то она понимала, что это был всего лишь плод ее фантазий.

– Мечтаешь, Кейт?

Пришла ее очередь пробормотать что-то нечленораздельное.

Ги перевернулся на бок, оперся на локоть.

– Прошлым вечером… тебе все понравилось?

Хороший вопрос, но не вовремя, сокрушенно подумала Кейт, перекатываясь на живот.

– Я прекрасно провела вечер. И Меган тоже.

– Хорошо, – пробормотал Ги, щекоча травинкой шею Кейт. – Потому что я хочу пригласить тебя снова.

– Правда? – Кейт повернулась к нему, чувствуя, как бешено колотится сердце.

– Да, я подумал, что на этот раз покажу тебе подземелье. Что скажешь?

– То самое, в которое, по словам Меган, тебя стоит запереть?

– То самое, – насмешливо протянул Ги, проводя травинкой по обнаженной руке Кейт.

Его губы изогнулись в довольной улыбке, когда он увидел, как Кейт вздрогнула. – Ты все такая же чувствительная, Кейт?

Много лет назад это ощущение определялось словом «щекотно»… и это было вполне невинное определение, в отличие от «чувствительная».

– Расскажи мне о подземелье, – севшим голосом попросила она, надеясь отвлечь Ги, потом положила голову на скрещенные руки в ожидании ответа.

– Там темно, тихо и сухо, – начал Ги очень мягко, снова занявшись шеей Кейт. Он отодвинул мягкие пряди золотисто-рыжих волос и медленными ритмичными движениями принялся водить стебельком туда-сюда, – тепло и очень-очень уютно.

– И что там теперь? – Кейт с трудом заставляла себя лежать спокойно – такие, сильные ощущения пробуждали в ней движения Ги.

– А это зависит от того, кто там находится, прошептал он.

Кейт задержала дыхание. Она чувствовала теплое дыхание Ги на своем ухе, оно шевелило ее волосы, ласкало кожу – наверняка сейчас…

– Может, искупаемся?

– Искупаемся? – Резко выдернутая из своих грез, Кейт перевернулась на бок и уставилась на Ги. И совершила ошибку, потому что теперь Ги возвышался над ней, и Кейт ничего не оставалось, как смотреть ему прямо в глаза.

Он легко мог поцеловать ее – стоило только немного опустить голову и…

– Мне кажется, холодная вода освежит нас обоих, – объяснил Ги, становясь на колени.

Потом, вскочив на ноги, скинул сапоги и закричал:

– Давай, Кейт, наперегонки!

У Кейт появилось ощущение, что у нее вместо костей желе, и горит она так, что если полезет в воду, то та закипит. Но у нее не было выбора, и Кейт побежала вниз по берегу, по пути потеряла опору и приземлилась бы прямо на гальку, проскочив мимо Ги, если бы он вовремя не удержал ее.

– Ты всегда принимала вызов, – заметил он и, подхватив Кейт на руки, решительно вошел в воду.

– Пусти меня! – яростно отбиваясь, потребовала Кейт.

И Ги, сделав еще несколько шагов, выполнил ее просьбу. Он разжал руки, и Кейт на секунду оказалась под водой.

– Негодяй! – завопила она, вынырнув и бросаясь на Ги. Ей повезло – она сбила его с ног, и они оба упали в воду. Ги поднялся первым и, вытащив Кейт, со смехом поставил ее перед собой.

– В былые времена я бы запер тебя в подземелье за такую проделку, – сообщил он. – Или выпорол бы…

– Ты не посмел бы! – выпалила Кейт.

Мгновение они стояли друг против друга, разгоряченные, и воздух между ними раскалился добела. Одежда Кейт, промокнув насквозь, мало что скрывала, а Ги, с его влажными густыми черными волосами, прилипшими к щекам, обнаженный до пояса, был похож скорее на цыганского барона, чем на французского аристократа. Потом, с воинственным кличем, Кейт толкнула его, снова окунув в воду, и громко взвизгнула, когда он ринулся за ней в погоню.

Сначала Ги позволил ей опередить его впрочем, как и всегда, но постепенно нагнал, и наконец они оказались на ее любимой поляне тенистом тихом месте, где она пряталась ребенком. Деревья здесь образовывали сомкнутый круг, так что легко можно было поверить, что ты очутился в сказочной стране, куда нет ходу никому другому. Здесь даже пение птиц звучало приглушенно, а солнечный свет сочился сквозь листву золотисто-зеленоватым мерцающим потоком… На этих лучах, должно быть, катаются феи, думала в детстве Кейт…

Ги подхватил ее на руки и понес на середину поляны.

– Ну и что мне теперь с тобой делать? спросил он, опуская Кейт на зеленый мох.

– Отпустить, – пробормотала Кейт.

– У меня есть идея получше, – возразил Ги, опускаясь на колени рядом с ней.

– И какая же? – спросила Кейт, отбрасывая с лица спутавшиеся пряди золотых волос.

– Вот такая, – ответил Ги, привлекая ее к себе.

Кейт все еще переполняло возбуждение от погони, так что хватило небольшого толчка, чтобы перенаправить эту энергию в другое русло. Прикосновения твердой груди Ги к ее телу, едва прикрытому прозрачной тканью, было достаточно. С негромким возгласом Кейт обвила шею Ги в попытке прекратить эту муку. Почему бы не поцеловать его и не заставить ответить на поцелуй? Но Ги схватил Кейт за запястья и отстранил от себя, пока она не оказалась лежащей на земле, едва переводящей дух, изнемогающей.

• Предыдущая
• 22/33
• Следующая