Дерзкая любовница - Барбьери Элейн - Страница 24
- Предыдущая
- 24/98
- Следующая
Трепетные веки все еще оставались полуприкрыты, когда Гарет взял в ладони милое лицо
– Взгляни на меня, Анжелика Открой глаза и взгляни на меня Я хочу, чтобы ты видела мое лицо, когда мы станем одним целым Я хочу, чтобы ты приняла меня
Огромные глаза медленно распахнулись. В их глубине что-то мелькнуло, и пульсирующий столб его желаний коснулся трепетного лона. На миг он застыл на пороге этой манящей, влажной бездны – край сознания еще успел уловить, как резко напряглось распростертое под ним тело. Однако сдерживаться дальше Гарет не мог. Все, на что он был способен, – войти в нее, войти немедленно, чтобы заполнить до конца, до отказа, как он и мечтал.
И он совершил этот вожделенный, неистовый, неудержимый рывок – и Анжелика вскрикнула от боли. Оба замерли. Однако уже в следующий миг его взор снова затуманился желанием, и он начал неспешные, ритмичные движения.
И мало-помалу Анжелика растворилась в неведомых ей доселе ощущениях и откликнулась на этот древний, как сама природа, ритм. И вот она застыла, затаив дыхание, на краю удивительной бездны… и приникла что было сил к Гарету, совершившему последний, отчаянный рывок, и закружилась, содрогаясь вместе с ним, окруженная волшебным кольцом его рук.
Гарет поднял голову с благоуханной подушки из ее волос и скользнул взглядом по неподвижному лицу. Анжелика лежала с закрытыми глазами, и длинные ресницы отбрасывали острые длинные тени на раскрасневшиеся щеки. Внезапно Доусон помрачнел и, приподнявшись, внимательно посмотрел на ее бедра…
Вот оно – бесспорное доказательство только что утраченного Анжеликой целомудрия! Не веря своим глазам, он решительно промолвил:
– Анжелика, посмотри на меня.
Веки неохотно поднялись. Гарет заглянул в эти серебристые, прозрачные озера, надеясь проникнуть ей в самую душу:
– Почему ты не сказала?! Если бы я знал… Под его осуждающим взглядом ее лицо мигом утратило недавнюю нежность и беззащитность. Анжелика упрямо тряхнула головой, готовясь дать отпор. Конечно, он был готов платить настоящей, опытной шлюхе, а нарвался на неумелую бестолковую девственницу. И теперь Гарет, конечно, зол на то, что попал впросак. Но и Анжелика имела все основания считать себя жертвой обстоятельств и не собиралась чувствовать себя виноватой.
Безжизненным, мертвым голосом – словно и не было недавних мгновений страсти – она заявила:
– Это не имеет значения.
– Не имеет значения?! Но ведь я…
– Ты получил все, чего желал, – холодно отчеканила Анжелика. – А что касается остального – не случись это сегодня с тобой, случилось бы с кем-то другим в иной день.
От такого признания Гарет оцепенел.
– Почему ты выбрала меня?
Анжелика заколебалась. Его лицо снова исказила гневная гримаса, которая раньше так пугала ее. Подавив в себе последние всплески теплых чувств, она как можно спокойнее ответила:
– Потому что ты – богатый. Я знала, что у тебя найдется не одна золотая монета, и надеялась, что ты сдержишь слово.
Гарет все так же напряженно смотрел ей в глаза – лишь на миг его веки дрогнули. Он молча отпустил Анжелику, отвернулся, встал и протянул ей руку.
Анжелика приняла его помощь и была захвачена врасплох, когда сильная ладонь легла ей на затылок и заставила коснуться губами его губ. Они были горячими и нежными.
Внезапно Гарет прервал поцелуй и хрипло прошептал:
– Анжелика, это стоило золотой монеты. Стоило – до самого последнего пенни.
И опять он удивил Анжелику, подхватив ее и увлекая в пруд. Дойдя до того места, где вода коснулась ее грудей, он резко остановился. Анжелика растерянно заглянула в его застывшее лицо.
– Стой, Анжелика, – и он снова припал к ней в поцелуе. Темные глаза загорелись, когда он прошептал: – Да, предложенные тобой услуги намного превосходят назначенную цену…
Поддерживая ее за талию, Гарет осторожно коснулся рукой гладких бедер, старательно смывая с них алую метку. Ее ресницы затрепетали, дыхание стало учащенным.
Не в силах противостоять снова запылавшему в груди огню желания, Анжелика отдалась во власть волшебного океана любви. Она погружалась в него целиком, безропотно, она тонула в нем и сливалась в одно целое с разбуженным к жизни водоворотом страстей гораздо полнее, чем раньше с холодной прозрачной водой. Девственное, не знавшее мужских рук тело готово было разорваться на части от острых, удивительных ощущений. Она таяла в его руках, она становилась податливой как воск. Анжелике было невдомек, насколько эта игра страстей захватила самого Гарета.
Он с трудом оторвался от ее губ и промолвил, любуясь отрешенным лицом:
– Я не могу насытиться тобою, милая… Задержавшись на миг, чтобы сполна насладиться ощущением полного, безраздельного обладания, он заглянул ей в глаза. Серый безжизненный лед в их глубине растаял, он превратился в серебристый бархат, манящий, моливший о новом чуде. И Гарет с радостью откликнулся на эту мольбу и погрузился в этот страстный взор так же, как погружался в ее тело.
Задыхаясь, она зажмурилась и приникла к нему всем телом – как вдруг Гарет остановился. Хриплый, настойчивый шепот заставил ее вновь распахнуть глаза.
– Анжелика, посмотри на меня! Назови мое имя, милая!
– Гарет… – одними губами выдохнула она, не отводя взгляда. – Гарет, что ты…
– Скажи, что хочешь меня, Анжелика!
– Гарет… пожалуйста…
– Скажи!
Сердце билось так, что захватывало дух, и она не выдержала:
– Я хочу тебя, Гарет…
– Повтори еще раз!
– Я хочу тебя, Гарет…
Он низко застонал и рванулся вперед, рванулся изо всех сил, и в следующий миг неистовость разрядки ослепила их обоих, сплетя воедино два тела, достигших предела блаженства.
Гарет не сразу пришел в себя. Бережно прижав к себе легкое тело, он поспешил на берег, где снова уложил Анжелику на покинутую недавно подстилку и прикрыл краем влажной ткани. А потом осторожно улегся рядом, следя, как приподнимаются пушистые ресницы, как маленькая рука машинальным движением пытается отвести с лица мокрые волосы. Он тихонько вложил в мягкую ладошку два золотых и сжал тонкие пальцы.
Анжелика испуганно вскрикнула, как будто холод металла пронзил ее до самого сердца. Глаза Гарета превратились в два бездонных колодца, и невозможно было прочесть, что таится в их черной глубине. Наконец он нашел в себе силы прошептать.
– Здесь два золотых, Анжелика. Двойная плата. Анжелика все так же ошеломленно смотрела ему в глаза, чувствуя, как леденеет все внутри. Ее пальцы сжали монеты.
Глава 4
Эстебан торопливо спускался со второго этажа отцовского особняка. Как всегда, он был одет с чрезвычайной тщательностью и не поленился еще раз одернуть превосходно облегавший фигуру сюртук и расправить белоснежные кружева крахмальной сорочки. Холеные пальцы пробежались по идеальной – волосок к волоску – прическе и тонкой ниточке усов.
Было совсем рано. Гости еще не проснулись, что было весьма кстати. Эстебану давно осточертели ухаживания за Долорес Валентин. Хотя она считалась достаточно привлекательной и обеспеченной девицей, из которой наверняка получится превосходная жена. Она, несомненно, готова хранить семейный очаг и плодить детей, покуда мужу будет угодно пускаться во все тяжкие на стороне. Понимая это, Эстебан уступил настояниям матери и уделил некоторое внимание юной и наивной Долорес. Все равно рано или поздно неугомонная матушка их обвенчает.
Эстебан давно перешагнул тот возраст, когда юным аристократам положено заводить семью и одаривать своих родителей кучей внучат. По-видимому, именно это обстоятельство и заставило отца с матерью протестовать против его затянувшегося пребывания в столице. И хотя у Эстебана не было ни малейшего желания расставаться с веселым и беззаботным существованием в Мехико, ему пришлось подчиниться, ибо родители решились на самую суровую меру и ограничили его в средствах.
Впрочем, теперь он готов был признать, что вернулся в Реал-дель-Монте не зря. Как раз в это время на асиенде появилась Анжелика Родриго. Он до сих пор отлично помнит их первую встречу. Эстебан как раз заглянул на кухню в поисках Хуаниты, этой ненасытной маленькой сучки. Алчность сей юной особы не поддавалась описанию, и она всегда с охотой исполняла все прихоти молодого хозяина.
- Предыдущая
- 24/98
- Следующая
