200 дней на юг (СИ) - Кротов Антон Викторович - Страница 37
- Предыдущая
- 37/91
- Следующая
…Пыль!
Пыль отовсюду и везде: из-под колёс грузовика, из-под встречных, пыль на мешках, на пассажирах, пыль в глазах, во рту, в ушах, в носу, под одеждой и на одежде, пыль была просто адская. И ехать надо было не час и не два, а до самого вечера. Я чувствовал себя пылесосом, который давно не вытряхивали. Все пассажиры тоже чувствовали себя не лучше. К тому же ещё и трясло, ибо дорога была типа плоха, и конца ей не было. Это была та самая африканская пыль, которую называл адом, и поделом, древний поэт Киплинг.
Когда мы достигли, наконец, Марсабита, мы потяжелели на пару килограммов от пыли, впитавшейся во все наши поры. Водитель и пассажиры отправились в трассовый "Дом отдыха", где были совмещены едалища и ночевалища. Помыться там было, правда, негде, тоже проблемы с водой, тоненькая такая струйка в кране. Приготовили ужин на раскалённых углях и пошли искать место для ночлега. Кенийский хелпер пытался вписать нас в католическую миссию, но сторож уже спал и дверь нам не открыл. Мы пошли на выход из города; была уже ночь. Неожиданно сзади подъехала и остановилась легковушка; оказалось — полицейские.
— Куда вы идёте?
— Ищем место, где поставить палатку и переночевать.
— Ночуйте в городе! Тут опасно: звери всякие, слоны!
— Ха-ха-ха, слоны живут в зоопарке, а если тут нам попадётся слон, мы его съедим. Ха-ха-ха.
— Не смейтесь, у нас сейчас засуха, слоны и другие звери мигрируют и спускаются к городу в поисках воды. Поэтому, чтобы обезопасить вас от слонов, мы довезём вас до выездного поста ГАИ, можете поставить палатку там.
Мы согласились на то, чтобы полицейские охраняли нас от слонов, и вскоре уже поставили палатку возле маленькой будки поста. Всю ночь мне было плохо, мне снилось, что я огромный пылесос, который забился пылью, и вытряхнуть меня никто не мог.
19 октября, четверг. Пыль-пыль-пыль-пыль!
Утром действительно оказалось, что слоны мигрировали в поисках воды, нам полисмены указали на этих животных на склоне соседней горы, а потом они попадались на трассе, так что я впервые видел живых слонов на воле. Первая утренняя «тойота» провезла нас двадцать километров, свернула с трассы, и мы оказалсь в деревне дикарей.
Дикари жили в маленьких хижинах из соломы и веток, эти хижины были высотой от одного до полутора метров и сверху накрыты мешками от американской гуманитарной помощи, так что кое-где прямо на шалаше виднелась большое синее слово «USA». Сами жители деревни были в красных странных одеждах, а некоторые без них, с луками, копьями и детьми; длинные уши свисали почти до плеч; на шее — украшения типа фенечек. Все одинадцать человек, увидев остановившуюся машину, с гиканьем подбежали и залезли в кузов её и так сидели, пока отлучившийся на минутку водитель не вернулся и не разогнал их. Когда же мы хотели сфотографировать этих колоритных персонажей, одни испугались, а самые смелые произнесли слово «Деньги», так что не такие уж они были и дикари, а вполне сообразительные люди. Вероятно, это были племена масаев, о которых написано во всех книжках-путеводителях.
Когда же мы сидели опять на трассе, к нам подошёл англоговорящий парень лет двадцати, который оказался тоже из такого племени. Его родители отдали его учиться в город, и вот он познал язык, а сейчас находился на родине предков, отпросившись из школы по болезни. Увидев на трассе иностранцев, он подошёл поупражняться в английском языке и доупражнялся до того, что мы с Андреем напросились к нему в гости.
Дом сей представлял собой хижину из ветвей высотой менее полутора метров с узким входом. Внутри окон не было, и свет проникал только через щели между прутьями. Внутри шалаша находился примитивный очаг (пара камней) и семейная кровать в виде шкуры, положенной на земляной пол. Вся внутренность жилища была покрыта сажей, так как дымохода не было, а костёр разводили здесь регулярно. В хижине жила мать пригласившего нас человека, маленькая тихая женщина с кучей бисера на шее, не говорившая по-английски. Вероятно, имелись и другие члены семьи, но сейчас они отсутствовали.
Мы предложили сделать чай и даже предложили свою воду (остатки вчерашней за 5 шиллингов) и чайный порошок; женщина развела огонь и закипятила чай в металлической кастрюле (это одна из немногих вещей, имевшихся в доме). После чая мы вышли на улицу (уж очень дымно и темно было внутри) и показали хозяевам фотографии Москвы, чем ввели их в большое удивление: они так и не поняли, что это всё тоже жилища.
Англоговорящий парень предложил нам остаться, но мы предпочли вернуться на трассу. Также он сделал попытку настрелять у нас денег, но мы не профинансировали кенийцев и оставили хозяевам на память только пару открыток. Вернулись на трассу, сильно удивляясь на то, в каких условиях могут жить люди — это было ещё хуже Эфиопии!
Из Марсабита на юг потянулись грузовики одинаковой конструкции. Почти все они везли коров, экспортируемых из Эфиопии, где их очень много. Как вы помните, с севера Эфиопии их тоже везли на юг, так что наблюдалась огромная международная миграция коров. Наверху, над коровами, на металлических трубах, которыми был скреплен кузов сверху, сидели многочисленные пассажиры. Для того, чтобы так ехать, нужно иметь железный зад. Нас тоже подобрал такой грузовичок, и мы тряслись в нём целый день, и отбили зады до синяков, не говоря уже о пыли, которая пропитала нас вдвойне от вчерашнего. Пыль поднималась от встречных грузовиков, от обгоняющих и от самого нашего грузовика, который был такой уже серый от пыли, что она отваливалась слоями там, где кто-нибудь прикоснётся.
Дорогу время от времени пересекали слоны, жирафы, страусы и другие животные, которых я впервые в жизни видел в диком состоянии. Местные жители были тоже ничего — с фенечками, длинными ушами и копьями. Это опять были масаи. А наш грузовик шёл на юг, с толпой других грузовиков, и водители их играли в догонялки, обгоняя друг друга и обдавая пассажиров обоих кузовов просто облаками пыли. Хочу фруктов и проточной воды! Хочу стираться и мыться!
Во тьме позднего вечера мы прибыли, наконец, в Исиоло. 500 километров грунтовки позади, начался асфальт!
Мы с Андреем поблагодарили водителей грузовика и пошли искать ночлег. Первым делом нам на глаза попалась мечеть, да не просто мечеть, а целый молодёжный исламский центр, где готовят молодых людей бороться за победу ислама во всём мире.
Мы уже было постирались (ибо на улице, при входе в мечеть, было много кранов с проточной водой), умылись, помыли голову и ноги, начали раскладывать спальник, и ребята-исламисты, тусовавшиеся вокруг, не испытывали к нам никакой неприязни, но когда я заговорил о ночлеге и признался, что мы не мусульмане, отношение к нам изменилось.
Вокруг нас собралась агрессивная толпа чёрных мусульманских парней, было им лет по 17-18-20, и вперёд вылез низкорослый парниша, вероятно, отличник мусульманской школы, и, указуя на нас, громко возгласил по-арабски:
— (…вероятно, какая-то цитата из Корана, из которой следовало, что ночевать неверным в мечети нельзя…)!!
Все дружно поддержали цитатчика, хотя немногие поняли смысл, ибо, как мы уже убедились, мало кто из ребят понимал даже самые простые арабские фразы и слова. Не все понимали и английский, а у нас были проблемы с суахили. Отличник молча переждал гул одобрения и продолжил обличение нас:
— (…неверный, оскверняющий мечеть, совсем плох… ему надо объявить газават и выгнать из святой мечети…)!! — гул одобрения.
Мы робко попросили позвать имама, чтобы он принял окончательное решение о вписке или отказе в таковой.
— (…во имя Аллаха милостивого, милосердного! беспокоить имама в поздний час — величайший грех! вон отсюда и при выходе не забывайте свои вещи… идите в свою христианскую церковь…)!! — гул одобрения. Толпа увеличивается.
Пришлось нам покинуть мусульманское место и направить свои стопы к католической миссии, которая находилась неподалёку. Ночной сторож открыл нам ворота и позволил поставить палатку на зелёной траве возле церкви, а наутро мы помылись и постирались из шланга с водой. Наука победит!
- Предыдущая
- 37/91
- Следующая
