Где бы ты ни скрывалась - Хейнс Элизабет - Страница 6

• Предыдущая
• 6/87
• Следующая

В общем, так: я сидела на кухне, ужинала, и тут в дверь постучали.

Я замерла. Все тело застыло. Кажется, я даже перестала дышать. В домофон не звонили, так что стучал кто-то из соседей. Или же наружную дверь снова оставили на «собачке» — тогда в подъезд мог зайти кто угодно. Но даже если надо было бы бежать, спасаться, мое оцепеневшее тело не пустило бы меня, оно не желало даже слегка сдвинуться с места. Я почувствовала, как по щекам моим катятся слезы.

Снова стучат, еще громче. Что делать? Раньше ко мне никто никогда не стучал.

Из кухни мне была хорошо видна входная дверь, обычно из «глазка» с освещенной площадки в комнату пробивается желтый лучик. А сейчас его не видно — стоявший за дверью загородил лучик своим телом. Кто он? Что ему надо? Я пристально смотрела на дверь, будто надеялась разглядеть сквозь эту деревянную преграду какого-нибудь злобного великана. Я боялась дышать, уже кружилась голова и покалывало пальцы.

Шаги. Он уходит! Я прислушалась. Идет не вниз по лестнице, а вверх. А вот хлопнула дверь верхней квартиры.

Так вот кто это был! Сосед сверху. Уф…

Я несколько раз видела из окна гостиной, как он выходит из дому или, наоборот, возвращается. Однажды он вошел в парадное в тот момент, когда я собралась выходить. Я отметила, что он хорошо захлопнул входную дверь, — это меня немного успокоило, хотя, конечно, все равно пришлось на всякий случай проверить. Велосипед внизу пока не появился, в саду его тоже не было, — может быть, он оставляет его где-то еще?

Мой новый сосед приходит и уходит в разное время, никакой определенности. Это раздражает. Вот миссис Маккензи вообще не выходит из дому, тут все предсказуемо. Каждый вечер она открывает дверь, чтобы поздороваться со мной, и я слышу, как у нее в квартире орет телевизор. Этот ор проникает сквозь пол и в мою квартиру. Может, кого-то это бы напрягало. А я вот люблю. Меня это успокаивает.

И вот, нате-здрасте, в доме появился мистер Непредсказуемый.

Чего ему надо? Уже почти девять, поздно в гости ходить.

А может быть, у него кончился аспирин? Или мало ли что еще? Отдышавшись и успокоившись, я даже собралась сама к нему подняться. И тут же мысленно представила нашу беседу:

«О, привет, это вы стучали? А я была в душе…»

Нет, стоп, какой душ! Откуда я тогда узнала, что это он стучался?

«Ненормальная. Совсем чокнутая, — привычно мелькнуло в голове. — Нормальные люди так себя не ведут».

Да пошли все куда подальше! Кто, черт возьми, может решить, что в этом мире нормально, а что нет?

Я почему-то не сомневалась, что найду его в кафе, и точно: он сидел за столиком и читал «Таймс» — в белоснежной, с распахнутым воротом рубашке, такой свеженький после душа.

Я немного стушевалась — не могла решить, подойти поздороваться первой или сделать вид, что я его не заметила, — но тут он поднял глаза от своей газеты. Он не улыбнулся, просто пару секунд смотрел мне прямо в глаза… странно так, мне показалось, что это начало. Или, скорее, момент выбора. Я еще могла повернуться и уйти. Но я осталась. Забрезжила надежда.

Тут он улыбнулся, и меня словно подхватило ветром и понесло в его сторону.

— Привет! — сказала я, кляня себя за отсутствие воображения. — А я видела вас в бассейне.

— Я знаю, — сказал он спокойно. — Я тоже вас видел. — Он аккуратно сложил газету и положил ее на столик рядом с собой. — Что вам заказать?

М-да, теперь уже действительно не уйдешь.

— Если можно, чай, — сказала я.

Он встал, а я уселась в уютное кресло напротив него. Сердце стучало. А я ведь чуть ли не полчаса просидела в раздевалке после душа, чтобы набраться мужества перед возможной встречей. Зря старалась.

Он вернулся через пару минут с подносом, на котором стояли чайник, чашка и молочник, и поставил его на стол.

— Меня зовут Ли, — сказал он, протягивая руку.

Я пожала ее и заглянула в невозможно синие глаза:

— Кэтрин.

Его рука была теплой, пожатие крепким; вечером, засыпая, я все еще ощущала прикосновение его ладони и еле слышный запах его кожи.

Я вдруг растеряла все слова. Даже смешно — обычно меня невозможно заткнуть! Хотела спросить, хорошо ли он сегодня поплавал, но это было бы как-то тупо. Вот бы узнать, есть ли у него кто-нибудь, но это было бы чересчур. Еще очень хотелось знать, специально он ждал меня в кафе или это вышло случайно? Впрочем, я и так знала, что трижды услышала бы «да» в ответ.

— Я как раз гадал, как вас зовут, — сказал он наконец. — Пытался примерить к вам несколько имен, но ничего похожего.

— Значит, по-вашему, я не выгляжу как Кэтрин? А тогда как кто?

Пару мгновений он смотрел мне в глаза.

— Не помню. Теперь я знаю, что вы — Кэтрин, и это лучшее для вас имя.

Под его взглядом я поперхнулась, залилась краской и решила сосредоточиться на чае. Так оно безопаснее. Помешивала, понемножку, по капельке, добавляя молоко, пока чай не обрел нужный оттенок.

— Почему же я больше ни разу не видел вас в «Ривер-баре», Кэтрин? — спросил Ли. — Вы туда больше не ходили или это просто мне так не везло?

— Не ходила. Много было дел.

— Понимаю. Семейных дел?

Ага, ему тоже интересно, есть ли у меня семья.

— Нет, дел с друзьями. У меня нет семьи. Родители умерли, когда я училась в университете, братьев и сестер у меня тоже нет.

Он сочувственно кивнул:

— Да, одной нелегко. А мои предки живут в Корнуолле.

— А, так вы из Корнуолла?

— Из небольшой деревни под Пензансом. Я сбежал оттуда при первой же возможности. Жить в деревне не всегда приятно — очень уж там любят совать нос в чужие дела.

Мы помолчали.

— Так, значит, вы работаете в «Ривер-баре»?

Ухмыльнувшись, Ли допил свой кофе.

— Ну да, именно там, три раза в неделю. В основном подменяю друга, когда ему надо. А вы поужинаете со мной сегодня вечером?

Я не ослышалась? Сегодня? Вот это напор… Я удивленно вскинула на него глаза. Во взгляде Ли мелькнула напряженность, хотя голос звучал ровно.

Я улыбнулась и отхлебнула из чашки.

— Конечно, с удовольствием!

Допив чай, я поднялась, пряча в карман визитку с телефоном. Проходя по фойе к выходу, я спиной чувствовала его взгляд. У дверей оглянулась, чтобы ему помахать. Все еще смотрел. Я махнула ему рукой, но он словно бы через силу улыбнулся, думая о чем-то своем.

Выходные у меня проходят по-всякому, иногда нормально, иногда это сплошная нервотрепка. Очень многое зависит от даты. Например, в магазины я хожу только по четным дням. Ну, 13-го числа, понятное дело, из дому лучше вообще не высовываться. По нечетным дням я могу ходить в спортзал, но только если на улице пасмурно или дождь, а если солнечно — ни за что. Еще по нечетным дням я не могу готовить, приходится есть холодное или разогревать.

Для чего все эти правила, спросите вы? Только для того, чтобы успокоить мой больной мозг. Он не дает мне покоя ни днем ни ночью, передо мной постоянно возникают картины того, что было, а следом — что могло бы быть. Это как смотреть фильм ужасов снова и снова и каждый раз умирать от страха. Но если я делаю все правильно, в нужном порядке и ритме, мозг на время успокаивается. Если я правильное количество раз проверю квартиру, то смогу не только выйти на улицу, но даже в течение нескольких часов почти не беспокоиться, разве что чуть-чуть, будто я что-то забыла, но не могу вспомнить, что именно. Но чаще всего так не получается. После занудных проверок и перепроверок замков, дверей и зазоров я весь день извожу себя сомнениями: все ли я сделала как надо? И меня неотвязно преследуют жуткие видения: я вхожу в квартиру, а там меня поджидает что-то ужасное. Потому я и не хожу одной дорогой два раза подряд — а вдруг за мной следят? В общем, сами видите. Дурдом.

Но что поделаешь — приходится прилаживаться к своим фобиям. Иногда я изменяю правила или придумываю новые. Например, на прошлой неделе я заметила, что снова начала считать ступени. Я думала, что давно избавилась от этой привычки, и вот пожалуйста — опять! Я изо всех сил стараюсь с собой бороться, но получается не очень. И чем дальше, тем становится хуже…

• Предыдущая
• 6/87
• Следующая