Спокойное достоинство безмолвия - Виноградова Мария Григорьевна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/24
• Следующая

Аури вышла и вернулась с сотами. Деловито положила их под пресс и принялась вращать рукоятку, пока мед не хлынул вниз, в чистую, прозрачную баночку. Работы на полминуты.

Оставив мед стекать, Аури зажгла ближайшую бесфитильку и развернула штатив так, чтобы тигель оказался на нужной высоте. Открыла пресс, достала плоский лист пчелиного воска, сложила вчетверо и положила в тигель. Воска вышло не очень много, примерно столько, сколько могло поместиться у нее в обеих ладонях. Но, когда она добавит плоды лавра, выйдет как раз достаточно, чтобы заполнить форму.

Аури посмотрела на тающий воск и кивнула. Вещь будет сонная. Сплошь осенняя сладость, трудолюбие и заслуженная награда. Колокольчики тоже придутся кстати. Тут не было ничего такого, чего бы она ему не пожелала.

Будь это свеча обычного поэта, меда и лавра, пожалуй, было бы достаточно. Но ведь он не простой поэт! Нужно что-то еще.

Щепотка камфары подошла бы идеально. Самая чуточка, искорка, намек на что-то летучее. Но камфары у нее не было, и желать этого было бессмысленно. Поэтому вместо этого Аури принесла кусочек идеальной смолы из Порта. Для связи и чтобы душа его оставалась душевной сейчас, когда наступает зима.

Аури помешивала воск тонкой стеклянной палочкой. Она улыбнулась. Какое все-таки редкостное удовольствие — работать настоящими инструментами! Что за роскошь! Дожидаясь, пока растворится смола, Аури насвистывала, помешивая, и улыбалась. Это будет ее секрет. В свече будет еще и ее свист.

Потом она вышла в Мантию и посмотрела на свою идеальную лаванду в серой склянке. Она достала веточку лаванды. Две веточки. Потом Аури ощутила, как в груди у нее вспыхнул жаркий стыд. Не время сейчас сквалыжничать! Он-то ведь никогда не скупится на помощь. Неужели он не заслуживает сладких снов?

Аури стиснула зубы и вытащила из банки сразу половину лаванды. Ох, какая же она все-таки бывает жадная-прежадная!

Обратно в Ковницу. Аури высыпала плоды лавра в измельчитель. И плоды в три вдоха оказались меленько-меленько перетерты. Потом Аури остановилась, глядя на массу перемолотых плодов.

Она знала, как следует правильно себя вести с лавром. Знала способ, требующий терпения. Стереть и сварить восковые плоды. Отфильтровать выварки. Проварить еще раз, осветлить, остудить, отделить воск. Даже с настоящими инструментами на это уйдут часы работы. Много-много часов.

Но он-то ведь придет уже скоро! Она это знала. Знала, что на это нет времени.

И даже если бы у нее в запасе был целый день. Ведь в воске есть начала, которые для него не годятся. Он и так под завязку полон гнева и отчаяния. И гордость… ну, уж этого-то у него с избытком.

Есть, есть способы отфакторизовать все это. Все их она знала. Знала вращающиеся круги известкования. Умела делать возгонку и вытяжку. Умела выделить неисключающее начало не хуже любого, кто когда-либо занимался этим ремеслом.

Но сейчас было не время вымаливать милости у луны. Не теперь. Ей нельзя спешить и нельзя медлить. Бывают вещи, которые слишком важны.

Все как говаривал Мандраг: девять десятых алхимии — это химия. А девять десятых химии — ожидание.

Ну, а остальное? Та крохотная десятая доля десятой доли? Самая суть алхимии — то, чему Аури научилась давным-давно. Она училась этому прежде, чем обрела понимание истинного устройства мира. Прежде, чем узнала способ быть маленькой.

О да! Она обучилась своему ремеслу. Постигла его тайные пути и секреты. Все тонкие, нежные, вкрадчивые пути, которые делают человека истинным мастером в этом искусстве. Так много разных путей! Иные надписывают и описывают. Существуют символы. Обозначения. Бин и связывание. Формулы. Математический аппарат…

Но теперь-то она знала куда больше, чем все это. Многое из того, что она прежде считала истиной, оказалось обычными фокусами. Просто хитроумными способами разговаривать с миром. Это все был торг. Мольба. Зов. Взывание.

Но под всем этим лежала тайная глубина, сокрытая суть вещей. Мандраг ей этого так и не сказал. Пожалуй, он и не знал. Эту тайну Аури открыла сама.

Она знала истинный облик мира. Все прочее было тенью и рокотом далеких барабанов.

Аури кивнула сама себе. Ее личико было суровым. Она сгребла восковые перемолотые плоды в сито и поставила сито над сборником.

Она закрыла глаза. Развернула плечи. Сделала медленный, ровный вдох.

В воздухе висело напряжение. Натяжение. Ожидание. А ветра не было. Аури не говорила. Мир напрягся и замер.

Аури перевела дух и открыла глаза.

Она была маленькая, как уличный сорванец. Ее крохотные ножки, стоявшие на камне, были босыми.

Аури стояла и улыбалась в кругу своих золотистых волос, давя на мир всем весом своего желания.

И все содрогнулось. Все постигло ее волю. Все прогнулось, чтобы ей угодить.

Вскоре Аури вернулась в Мантию с красноватой свечой, в которую была впрессована лаванда. Свеча пахла лавром и пчелами. Она была идеальна.

Аури умыла лицо. Умыла руки и ноги.

Уже скоро. Она это знала. Скоро он придет в гости. Весь огненно-алый, славный, грустный и сломанный. Прямо как она. Он придет и, как истинный джентльмен — а ведь он же джентльмен! — принесет ей три вещи.

Аури улыбалась и чуть не приплясывала. И у нее тоже будет для него три вещи!

Во-первых, его хитроумная свеча, такая таборлиновская. Такая теплая, начиненная поэзией и снами.

Во-вторых, подходящее место. Полочка, где он сможет оставить свое сердце. Постель для сна. Тут ему ничто не причинит вреда.

Ну, а в-третьих? Ну-у… Аури опустила голову и почувствовала, как щеки у нее мало-помалу заливаются краской…

Чтобы выиграть время, Аури протянула руку к каменному солдатику, что стоял в изголовье его постели. Странно, как это она раньше не замечала узора у него на щите? Он был еле виден. Но да. То была башня, окутанная языком пламени. Это не простой солдатик: это маленький каменный амир.

Вглядевшись, Аури различила еще и тончайшие линии на его предплечьях. Нет, ну как она могла упустить из виду такое? Это же крохотный кирид. Ну да, конечно. Конечно, так оно и есть. Как иначе он мог бы быть подходящим подарком для него? Она поцеловала крохотную статуэтку и поставила обратно на полочку.

Но все равно оставалось еще и в-третьих. На этот раз Аури не стала краснеть. Она улыбнулась. Умыла лицо, и руки, и ноги. А потом бросилась в Порт и открыла остролистую баночку. Двумя пальцами Аури достала одну-единственную ягоду. Крохотную ягоду, алую, как кровь, даже в зеленом свете Лисика.

Аури забежала в Тамбур и посмотрелась в зеркало. Облизнула губы и прижала ягоду к ним. Помазала губы ягодой, потом провела ею по губам взад-вперед.

Она посмотрела на свое отражение. Точно такая же, как и раньше. Губы у нее были бледно-бледно-розовые. Она улыбнулась.

Аури вернулась в Мантию. Умыла лицо, и руки, и ноги.

Возбуждение накипало и бурлило внутри. Аури посмотрела на его постель. Его одеяло. Его изголовье с крохотным амиром, который ждал там, чтобы хранить его.

Все было идеально. Все было верно. Это было начало. Однажды ему понадобится место, а тут для него все уже готово. Однажды он придет, и она станет заботиться о нем. Однажды он будет тем, кто пуст, как скорлупка, пустынен, опустошен во тьме.

И тогда… Аури улыбнулась. Не ради себя. Нет. Ради себя — никогда. Ей следует оставаться маленькой и спрятанной, сокрытой от мира.

Но ради него — совсем другое дело! Ради него она пустит в ход все свое желание. Призовет всю свою хитрость, все свое мастерство. И тогда она создаст для него имя.

Аури крутанулась раза три. Втянула в себя воздух. Усмехнулась. Повсюду вокруг нее все было как следует. Она точно знала, где находится. Именно там, где ей и следовало быть.

• Предыдущая
• 22/24
• Следующая