Изгнанная из рая - Стил Даниэла - Страница 25
- Предыдущая
- 25/59
- Следующая
— Что вы, не за что! — отозвался он и, взявшись рукой за перила лестницы, быстро сбежал вниз, словно охваченный внезапным смущением, а Габриэла осталась стоять на площадке третьего этажа. Этот короткий разговор каким-то образом убедил ее в том, что она ошибалась, считая Стива наглым, самоуверенным, развязным типом. Прав был профессор Томас, когда убеждал ее в том, что Стив — совершенно нормальный парень. Габриэла снова укорила себя за излишнюю холодность, с которой она к нему отнеслась.
Потом Габриэла с удовольствием вспомнила Иана Джонса. Вот кто и впрямь был отличным парнем, с которым наверняка будет приятно и интересно работать. В разговоре с ней он обмолвился, что встречается с девушкой, на которой собирается жениться. Габриэла сразу подумала, что это ей очень подходит. Сама она пока ни с кем не собиралась «встречаться», поэтому ее весьма устраивало, что интерес, проявленный к ней Ианом, был чисто профессиональным. Габриэла все еще сильно тосковала. Она вообще сомневалась, сможет ли она когда-нибудь встретить человека, который хотя бы отдаленно будет похож на Джо. Возможно, думала она, они с Ианом когда-то станут друзьями, но любовниками — никогда.
И точно так же думала она о Стиве, с которым ей теперь захотелось познакомиться поближе.
— Кажется, вы были совершенно правы насчет мистера Портера, — сказала она профессору Томасу, когда тем же вечером принесла ему ужин, купленный в кафе напротив. — Сегодня я разговаривала с ним, и он действительно показался мне совершенно нормальным. Он никак не может найти себе работу и оттого выглядит немного подавленным.
— Странно, что такой блестящий молодой человек не может нигде устроиться, — отозвался профессор. — С тех пор, как он поселился в пансионе, я несколько раз разговаривал с ним, и, на мой взгляд, у него много достоинств. Стив учился в Йельском университете и закончил его с отличием; кроме того, успел получить квалификацию специалиста по деловому администрированию в Стэнфордской школе бизнеса. Одного этого более чем достаточно, чтобы получить отличное место в любой из крупных корпораций…
Профессор вздохнул. Ему очень хотелось, чтобы Габриэла и Стив в конце концов поладили и, может быть, даже начали встречаться. Новый постоялец мадам Босличковой был целеустремленным, прекрасно подготовленным, талантливым и не лишенным здорового честолюбия молодым человеком. Профессор не сомневался, что, как только ему удастся получить работу, он сразу же пойдет в гору.
Слушая его, Габриэла снова подумала, как же ей повезло — новая работа всего через несколько дней после скандального увольнения. Но она твердо знала, что, даже если бы ей пришлось голодать, она никогда бы не стала жалеть о своем заступничестве. Быть может, рассуждала она, когда-нибудь, вспоминая этот случай, Эдисон поймет, что в мире все же есть люди, которым она не безразлична.
Они с профессором еще немного поговорили, но кашель его изрядно мучил. В конце концов Габриэла поднялась и сказала, что пойдет к себе в комнату, попробует немного поработать над новым рассказом. На самом деле ей просто хотелось, чтобы старый профессор немного отдохнул, да и ей тоже не помешало бы прилечь после всех треволнений сегодняшнего дня.
Но судьба приготовила ей еще один сюрприз. Когда Габриэла поднялась на четвертый этаж, она увидела, что в щели ее двери торчит записка. Она была от Стива, и Габриэла, развернув листок бумаги, поднесла его к свету.
"Дорогая мисс Габи, — писал Стив аккуратным, почти каллиграфическим почерком. — Я осмелился оставить Вам это послание только потому, что мне очень хотелось еще раз поблагодарить за слова сочувствия и поддержки, которые я услышал от Вас сегодня. Обстоятельства таковы, что сейчас я больше, чем когда-либо, нуждаюсь в простом человеческом участии. Мой отец умер прошлой зимой; через месяц после этого мама слегла, и врачи говорят, что она скорее всего уже никогда не поднимется. Она живет далеко, и я не смогу навестить ее в это Рождество, хотя мне очень хотелось бы повидаться с ней.
Теперь, надеюсь. Вы понимаете, чем была вызвана моя странная просьба сходить со мной на рождественскую мессу. Для меня это значило бы очень много, хотя вообще-то я никогда не был особенно религиозным (если, конечно, так можно сказать о католике). Если Вы почему-либо заняты именно в сочельник, мы могли бы перенести наш поход на любой другой удобный для Вас день. А может, просто поужинаем вместе? Я неплохо готовлю, и, если только мадам Босличкова позволит мне воспользоваться ее кухней, я угощу Вас такими отбивными по-техасски, каких вы еще никогда не пробовали (не говоря уже о пицце, спагетти, блинчиках с креветками и свиных эскалопах!).
Впрочем, даже если из этого ничего не выйдет, я хотел бы еще раз поблагодарить Вас и пожелать счастливого Рождества. Пусть Вам и дальше сопутствует удача; по-моему. Вы этого заслуживаете, честное слово — заслуживаете!"
Письмо заканчивалось словами: «С наилучшими пожеланиями, преданный Вам Стив Портер. Писано в Замке баронессы Босличковой в канун Рождества 19** года», и Габриэла не сдержала улыбки.
«Все-таки он милый человек», — подумала она и, сев на кровать, перечитала его записку заново. Строки, в которых Стив упоминал о своих родителях, тронули ее до глубины души. Теперь Габриэла совершено искренне недоумевала, что заставило ее относиться к Стиву с таким подозрением. Да, сначала он казался ей каким-то скользким, чрезмерно напористым и навязчиво дружелюбным, но теперь Габриэла видела, как она в нем ошибалась. Ей было стыдно, и она решила, что должна пойти со Стивом на рождественскую службу хотя бы для того, чтобы загладить свою вину. Ей вообще давно следовало побывать в соборе, чтобы помолиться за Джо и за матушку Григорию. Она должна была это сделать для тех, кто когда-то был ей ближе всего.
И, приняв это решение, Габриэла отложила записку, пересела за стол и придвинула к себе тетрадь. Погрузившись в работу, она очень скоро забыла и о Стиве, и обо всем остальном.
Стива Портера Габриэла не видела до вечера. Встретив молодого человека в вестибюле, она сказала ему, что была бы рада пойти с ним к мессе, если он не передумал. Но Стив не передумал. Он был в восторге и так долго благодарил Габриэлу, что ей снова стало неловко от того, что когда-то она так плохо о нем думала. Ее раскаяние было так велико, что Габриэла рассказала о своих чувствах профессору Томасу, которому она принесла очередной ужин.
— Теперь я вижу, что ошибалась, и мне очень, очень стыдно, — закончила она свою исповедь, и профессор укоризненно покачал головой.
— Лучше поздно, чем никогда, — сказал он с упреком. — Что ж, у тебя еще есть шанс исправить свою ошибку. Стив — хороший парень, к тому же сейчас он переживает не самые легкие времена. Думаю, до конца рождественских каникул он ничего себе не найдет.
В самом деле, Стив ежедневно получал целую кучу официального вида конвертов, а мадам Босличкова, казалось, только и делала, что отвечала на телефонные звонки и записывала сообщения, которые оставляли для него какие-то люди, однако работы пока не было. Иногда профессору даже казалось, что парень чересчур высоко себя ценит и согласится только тогда, когда ему предложат пост генерального директора «Дженерал моторе» или AT&T, однако, несмотря ни на что, он вовсе не казался профессору наглым или излишне самоуверенным. Целеустремленным — да, раскованным — пожалуй, современным — возможно, но никак не развязным, высокомерным или заносчивым, и Габриэла, конечно, ошибалась.
Они встретились в вестибюле в половине одиннадцатого вечера. Стив галантно придержал дверь, пропуская Габриэлу наружу. Ночь была морозной, под ногами похрустывал ледок, а пар от дыхания был таким густым, что просвечивающие сквозь него уличные фонари расплывались и дрожали, словно Габриэла смотрела на них из-под воды. Холодный воздух, врываясь в легкие, обжигал их словно огнем, поэтому по дороге к церкви они почти не разговаривали.
Церковь Святого Андрея очень маленькая, и сегодня она была наполнена до отказа. Казалось, все прихожане собрались здесь в этот предрождественский вечер, да еще привели с собой родственников и друзей. Но Габриэле и Стиву повезло — им удалось занять два последних свободных места на скамье в одном из передних рядов. Всем, кто пришел после них, пришлось стоять в проходе.
- Предыдущая
- 25/59
- Следующая
