Жертвоприношение любви (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 23
- Предыдущая
- 23/33
- Следующая
— Мне нужно зайти в ту церковь, — с отчаяньем говорю я.
— Хорошо, — соглашается он, и делает еще один круг, как только я пытаюсь выбраться, он говорит: — Я иду с вами.
Мы входим в церковь вместе, и он задерживается у входа.
Внутри находится женщина, одетая во все черное, она глубоко молится, и даже не поднимает голову, когда я вхожу. Я иду вперед и сажусь на скамью. Склонив голову, я встаю на колени и молюсь. ОН должен услышать мою молитву.
— О Господи, — шепчу я страстно. — Помоги мне, пожалуйста. Помоги мне. Верни моего ребенка обратно ко мне. Мы заключили сделку — ты должен был позаботиться о нем, а я должна была сделать все, чтобы помочь многим детям в мире. Я сдержала свое слово, и уже начала свою благотворительность, — но маленький голосок в моей голове говорит: Да, ты сделала маленькие первые шажки младенца, но ты в действительности не проявила себя еще в ней, не правда ли?
Брайан подходит ко мне.
— Мы должны идти.
Я встаю и следую за ним. И вдруг происходит странная вещь. Должно быть, на улице выглянуло солнце сквозь облака, и солнечный свет внезапно осветил витраж и отобразил на полу перед нами рисунок витража во всем своем многоцветье — образ Мадонны с младенцем. Я останавливаюсь и смотрю на эту красоту у нас под ногами.
Я поднимаю глаза на Брайана, мое лицо излучает восторг, как будто я только что увидела настоящее чудо. Мне действительно кажется, что это знак для меня.
— Ты думаешь, это что-то значит?
Брайан отвечает осторожно.
— Может быть.
— Это изображение Мадонны с младенцем.
Он кивает.
— Да, возможно.
18.
Блейк Лоу Баррингтон
Через двадцать минут после того, как Брайан сообщил мне, что доставил Лану домой, я вхожу в парадную дверь. Я чувствую себя натянутой, как струна, потому что в любой момент ситуация может выйти из-под контроля. Я останавливаюсь у входа в гостиную и смотрю на нее. Она сидит, сгорбившись и уставившись на пятно на полу, и кажется такой маленькой и побежденной. У меня сердце кровью обливается видеть ее такой. Словно почувствовав мое присутствие, она внезапно поднимает на меня глаза, затуманенные слезами. Я направляюсь через всю комнату и заключаю ее в крепкие объятия.
— Никогда не ставь себя под угрозу, — шепчу я, проводя пальцем по щеке.
— Я не была в опасности, — говорит она гробовым голосом.
— Ты не знаешь, на что она способна.
Тут же ее тело становится таким напряженным. Черт, зря я это сказал.
— На что она способна? — спрашивает она хрипло со страхом.
— Она не навредит Сорабу. Он — ее разменная монета.
Ее тело немного расслабляется от облегчения. Она разваливается у меня на глазах на части, а я ничего не могу с этим поделать.
— Почему ты не сказала мне, что собираешься пойти к ней?
— Потому что ты бы сказал «нет».
— Черт, да я бы не пустил тебя.
— Прости. Я облажалась.
— Не извиняйся. Ты не облажалась. Теперь расскажи мне все, что она говорила или делала. Это может быть очень важно.
Мы сидим рядом друг с другом, и она мне все рассказывает спокойно и четко, пока я внимательно слушаю. Когда она заканчивает свой рассказ, я нахожусь в такой ярости, что готов убить эту безумную суку. Я стараюсь изо всех сил не показывать свою ярость.
Она вглядывается в мое лицо.
— Ты был прав — я не должна была идти туда. Или, по крайней мере, у меня должен был быть план. Я боюсь, что все, что я сказала было неправильным и только еще больше разожгло ее ненависть.
Я полностью согласен с ней. Лучше бы было, если бы она не ходила, но я стараюсь подбодрить ее:
— Это не имеет значения. Ничего из того, что ты сказала или сделала не изменило бы результат ни на дюйм. У нее есть план. Унизить и оскорбить тебя это только один маленький аспект.
— Почему ты так говоришь?
— Она хочет видеть меня завтра в десять часов утра.
Ее глаза становятся огромными.
— Когда она связалась с тобой?
— Она позвонила мне сразу же после того как ты ушла. Так что видишь, все было спланировано. Сначала унизить тебя, а потом позвать меня за стол переговоров.
— Что она хочет? Тебя?
Я собственнически обнимаю ее за талию.
— Нет. Не меня, это было бы слишком просто. Она знает, что мне начихать на нее. Она жаждет мести. Я просто не знаю, с чем это может быть связано. Пока.
19.
Блейк Лоу Баррингтон
Я вхожу в здание из красного кирпича, и словно попадаю в другой мир, поэтому останавливаюсь на мгновение у входа. Воздух прохладный и наполненный медлительной дремой, как будто это место стоит в стороне от опасного внешнего мира. Этот воздух отражается и на сонливости персонала, который говорит со мной медленно и четко — все их движения спокойные и неторопливые.
Одна из персонала, находящаяся на ресепшн отводит меня в отдельную комнату, в которой есть окно с цветочными шторами, и несколько низких, серо-голубые мягких сидений. Пластиковый журнальный столик с несколько устаревшими, но хорошо сохранившимися журналами.
— В ближайшее время кто-нибудь ее приведет сюда, — говорит она тихо и так же тихо закрывает дверь. Я направляюсь к окну и смотрю на улицу. Мои мысли начинают лихорадочно метаться. Я понимаю, что нервничаю, слишком многое поставлено на карту. Я думаю насколько хрупкой выглядела Лана сегодня утром, когда я прикоснулся к ее щеке. «Не думай обо мне, — яростно прошептала она. — Думай только о нем».
— Привет, Блейк.
Я поворачиваюсь вокруг, поскольку настолько ушел в свои собственные мысли, что даже не слышал, как она вошла. Долю секунды я смотрю на нее с удивлением, потому что мое последнее воспоминание о ней — как ее сдерживал Брайан и еще один охранник, в тот момент, когда она царапалась ногтями и орала, как резаная. Сейчас она стоит прямо передо мной спокойная и выглядит так, что я даже не могу себе представить. Я ожидал увидеть ее с дикими глазами, бушующей и имеющей жгучее желание отомстить. А не эту «сестру милосердия».
— Здравствуй, Виктория.
Она проходит по комнате и садится, на ней одето синее платье в горошек, которое ей совсем не идет. Платье поднимается вверх по ее бедрам, и она тянет его вниз на колени. Она не кладет нога на ногу, сидит с коленями прижатыми друг к другу. Признаюсь, она вводит меня в замешательство.
Виктория смотрит на меня, в ее глазах читается веселье. Господи, она действительно взяла верх. Меня переполняет гадкое ощущения, что именно сейчас я получил свой первый урок, насколько я ее недооценивал. Я сажусь рядом с ней. Она внимательно смотрит на меня. Я расслабленно откидываюсь на спинку кресла, кладу руки на колени, и позволяю ей осмотреть себя. Я не уверен купилась ли она на мою расслабленную позу, потому что внутри у меня все напряжено. Сейчас я пребываю в такой ярости, что мне хочется врезать ей по ее улыбающемуся лицу.
— Как мой сын?
— Живет в роскоши.
— Если хоть один волосок упадет с его головы, ты пожалеешь об этом.
Она закидывает ногу на ногу высоко, но так медленно и изящно, что застает меня врасплох (я не позволяю своим глазам следовать за ее движением, я просто краем глаза вижу какое-то движение) и улыбается мне.
— Я бы не стала говорить таким агрессивным тоном, если бы была на твоем месте.
— Зачем ты похитила его?
— Зачем ты запер меня здесь?
— Потому что ты испортила мою свадьбу и пыталась искалечить мою невесту?
— Эта история уже стара.
— Поправь меня тогда.
— Я мстила за все, что было сделано со мной. Она украла моего мужчину и мои деньги, — просто констатирует она.
Я чувствую, что на щеках у меня обозначился румянец. Черт. Как только я узнал об этом, мне следовало вернуть ей деньги. Такая мизерная сумма.
— Она не крала меня у тебя…
- Предыдущая
- 23/33
- Следующая