Сломленные (ЛП) - Мади Скайла - Страница 19

• Предыдущая
• 19/26
• Следующая

— Я так же хороша, как покойник, — произношу я, заправляя свои волосы за уши.

Он качает головой.

— Я научу тебя некоторым вещам. Ты будешь в порядке.

— Некоторые вещи не восполнят целую жизнь без боев. Все, что должен будет сделать моя соперница — это толкнуть меня, и она победит.

Я опускаю голову на бетон позади себя. Я пропала и понимаю, что все ближе возвращаюсь к своей старой жизни, чем думала.

— Котенок…

— Заканчивай с Котенком, — огрызаюсь я, запуская пальцы в свои волосы. — Я не хочу чувствовать себя слабее, чем являюсь на самом деле.

Джай разворачивает свое крупное тело в мою сторону. Его глаза темные, губы сжаты в тонкую линию. Все его лицо говорит «не зли меня», и я не пытаюсь.

— Это моя вина, что ты здесь, поэтому моя работа — заботиться о тебе, Котенок. Этот раунд у тебя в кармане, я знаю, что ты сделаешь это.

— И если я побеждаю, ты получаешь свои деньги? Тогда зачем я тебе?

Это вопрос, который горел во мне в течение нескольких дней. Как только я ему ничего не буду должна, что произойдет? Здесь, внизу, у него свои планы; он хочет найти своего брата. Он ни за что не предпочтет меня своей семье.

— Это, — он показывает пальцем на себя и меня, — не из-за денег.

— О, действительно? — выплевываю я, закатив глаза. — А из-за чего?

Он прищуривается, и в уголках его глаз появляются морщинки. Если бы не знала его лучше, то сказала бы, что то, что я произнесла, причинило ему боль.

— Ты не веришь мне?

Я хочу, но десять тысяч долларов — немалые деньги. Я бы продала свою почку за десять тысяч, а так же добавила бы своего первенца.

— Нет.

Он медленно кивает, как будто не знает, как переварить то, что я сказала. Это заставляет меня чувствовать себя странно.

— Знаешь что? Я собирался подождать до твоего первого раунда, чтобы сказать тебе, но раз уж ты так уверена, что я мудак, теперь это прекрасное время, чтобы раскрыться — я не хочу денег.

Мои глаза округляются, и мое сердце разбухает в груди, ограничивая поступление воздуха. Я не вижу смысла ждать.

— Почему?

— Потому что, блядь, у меня есть деньги. У меня их куча — больше, чем знаю, что с ними делать. Десять штук помогли бы мне здесь? Конечно, но тебе они нужны были больше, чем мне.

Я чувствую себя странно, сидя здесь в его футболке и споря с ним. Не знаю, как я должна справиться с этим... мы друзья? Мы нечто большее? Мы никто, просто два смертных человека? Все это время я думала, что он хотел свои деньги назад, но этим утром он поет другую песенку. Это из-за того, сколько времени мы провели вместе вчера, болтая, и были беззаботными, или это было из-за секса? Он был настолько хорош? Это должно быть нечто. Он спас мне жизнь — он мне ничего не должен, однако вот он, желает на время выбросить свою причину в окно, чтобы сделать мою жизнь легче.

— Я тебе никто. Почему ты хочешь помочь мне?

Джай отворачивается так, что я не вижу его лица, только твердые мускулы на его спине. Я знаю эту позу. Я не получу от него ответа, и это раздражает меня. Неужели он, в самом деле, хочет помочь мне, или у него есть какой-то другой мотив? Хотелось бы думать, что я могу доверять Джаю, но что-то меня сдерживает. Может это атмосфера, ситуация, удерживающая меня от того, чтобы довериться ему... или, может быть, нужно нечто большее, чем красивое лицо, чтобы обмануть меня. Психиатр, которого я посещала несколько раз в этом году, списал бы это на проблему с родителями. Он бы сказал, что мне сложно принять тот факт, что кто-то заботится обо мне, когда два человека, которые должны были, не сделали этого.

Я вздыхаю. Впервые с тех пор, как встретила доктора Стэйна, я надеюсь, что он прав. Я надеюсь, что мои проблемы мешают доверять Джаю, а не какое-то странное шестое чувство.

Потому что я нуждаюсь в нем.

Я не выживу в одиночку.

Я натягиваю повыше ткань его футболки на голову. Джай бьет кулаками по подвешенной груше, и этот звук вызывает у меня тошноту. Он начал час назад, и я не знаю, как ему по-прежнему удается бить с такой силой. Я слушаю только его и этого достаточно, чтобы мои руки чувствовали себя как желе. Я мало знаю о его технике удара, но она сильна, это я знаю точно. Я слышу, как материал сопротивляется, поглощая его силу удар за ударом. Он перекинул цепь тяжелой груши через трубу, которая скрипит и жалуется, и я жду, что она рухнет всякий раз, когда он бьет. Как бы не так.

— Ты не можешь вечно прятаться под моей одеждой, Котенок, — объявляет Джай, и я слышу смех в его голосе.

— Может быть не вечно, но сейчас я счастлива.

Джай перестает бить свою грушу, и спустя некоторое время его теплый указательный палец описывает круги на моей лодыжке и скользит вверх по икре, оставляя огненные следы. Мой вдох застревает в горле, когда палец исчезает. Где он появится в следующий раз? Я стараюсь почувствовать его присутствие, почувствовать тепло его тела, но воздух здесь слишком густой.

Именно тогда футболку, которую я использую, чтобы прикрыть свое лицо, стягивают с меня и недалеко отбрасывают. К счастью, я одета под ней, иначе мои прелести оказались бы у всех на виду.

Я поправляю свою зеленую цвета лайма майку и складываю руки.

— Вставай. Нам надо подготовиться, — приказывает он.

Я дуюсь. Нет никакого способа, что я буду бить эту штуку. Что, если промажу? Что, если я поранюсь, или мышцу потяну?

— Я лучше умру.

Он презрительно фыркает, и его глаза злобно вспыхивают.

— И ты, наверное, умрешь, если не научишься чему-нибудь к тому времени.

Джай протягивает забинтованную руку, и я смотрю на плотную синюю ткань. Убийственный цвет рядом с его загорелым лицом.

— Почему она забинтована?

Он улыбается.

— Чтобы сжать и защитить мягкие ткани моей руки, когда я бью кого-то в лицо.

Очаровательно.

— У меня нет никакого бинта.

Он в нетерпении щелкает пальцами и подталкивает свою раскрытую ладонь ближе.

— Сейчас это неважно. Вставай.

Побежденная, уставшая и с головной болью, я кладу свою руку в его ладонь и позволяю поднять меня на ноги. Он ухмыляется мне, когда моя голова склоняется набок. Его очевидное счастье блестит в его голубых глазах. Рада, что он счастлив, но я не разделяю это чувство. Честно говоря, я еще немного беспокоюсь из-за того, что он проигнорировал мой вопрос ранее. Почему он хочет помочь мне, если деньги не важны для него?

— Сколько тебе лет? — спрашивает он, повернув голову.

Как правило, вопросы о возрасте ты задаешь прежде, чем трахаешься с кем-то, как животное. Что если бы мне было шестнадцать? Слишком поздно.

— Двадцать пять. А что?

— Двадцать пять? Ты уверена?

Я выгибаю бровь. Что за вопрос?

— Да, я почти уверена, что мне двадцать пять.

— Забавно. У тебя точно такое же отношение, как у моей шестнадцатилетней сестры, когда ей говорят что-то делать. Это раздражает.

Вместо того чтобы рассердится, что он сравнил меня с раздраженной шестнадцатилеткой, то, что у него есть сестра, почему-то привлекает меня и удивляет. Есть что-то в его любви и заботе о родственнике, которая переносится на меня. Держу пари, что все ее друзья размазаны Джаем. Безжалостно.

— У тебя есть сестра?

Он хмурится.

— Почему ты так на меня смотришь?

— Как?

— Как будто кто-то вручил тебе щенка.

Я широко улыбаюсь, несмотря на растерянное выражение лица Джая. Закатив глаза, Джай прижимает свои забинтованные руки к моей пояснице и подталкивает меня в сторону груши.

— Я просто думаю, что это мило, что у твоей сестры есть кто-то вроде тебя, приглядывающий за ней.

Он прижимает пальцы другой руки к груше, чтобы предотвратить ее раскачивание. Груша разбитая и изношенная, сейчас даже больше после того, как над ней поработал Джай. Пыль летает в воздухе вокруг, и я чувствую ее в горле.

— Моя сестра может постоять за себя. Она сильнее, чем любой мальчишка ее возраста. Я убедился в этом.

• Предыдущая
• 19/26
• Следующая