Повелители волков - Гладкий Виталий Дмитриевич - Страница 79

• Предыдущая
• 79/85
• Следующая

– Кто ты? – спросил Мильтиад.

– Прости, я не представился… – Скиф приязненно улыбнулся. – Басилей Скопасис. – Он кивнул головой, изображая поклон.

Скопасис! Мильтиад глянул на его отряд, который темной стеной стоял неподалеку, и неприятный холодок побежал по его спине. Если к Истру пожаловал сам Скопасис, значит, он привел с собой не сотню и не две сотни воинов, а тысячи. И никакая сила не сможет удержать укрепления, если скифы решатся пойти на штурм.

– Для меня встреча с тобой, басилей, это честь, – ответил Мильтиад и тоже кивнул – поклонился. – Что привело тебя в эти края?

– Добрые чувства к эллинам, порабощенным царем Дарием.

– Прости, но я не понимаю…

– Зверь в западне, еще немного – и персы в панике побегут обратно. Мы хотим похоронить армию Дария и его самого в наших землях. Для этого у нас есть все возможности. Осталась только одна проблема – захлопнуть ловушку. А для этого нужно разрушить переправу. Я выступаю от имени царя всей Скифии Иданфирса и прошу пойти навстречу нашей просьбе.

Дарий в западне! О боги, если это правда, я устрою вам гекатомбу, которую свет не видывал! – мысленно возликовал Мильтиад. Но осторожность и опасения за свою судьбу взяли верх, и он ответил:

– Такие вопросы я не могу решать единолично. Поэтому мне необходимо посоветоваться с остальными военачальниками. Это будет недолго.

– Что ж, иди, советуйся. Только помни, Мильтиад: сейчас решается судьба не только царя Дария и его армии, но и судьбы порабощенных персами народов, в том числе и греков-ионийцев.

Мильтиад мрачно кивнул, соглашаясь, и вернулся к остальным тиранам, которые места себе не находили. Пыль, поднятая конницей скифов, рассеялась, и они увидели несметное количество варваров, охвативших полукругом укрепления, за которыми стояли готовые к бою немногочисленные греческие гоплиты. Их храбрость и стойкость не вызывали сомнений, но все хорошо знали силу и воинскую выучку скифских гиппотоксотов, поэтому исход предстоящего сражения можно было предугадать заранее.

Рассказав о предложении Скопасиса, Мильтиад сказал:

– Нужно что-то решать. Дарий далеко и помочь нам не сможет, а скифы – вон они. Их чересчур много. Мы все умрем. Притом наша смерть будет бесславной и бессмысленной.

– Мы должны удержать переправу любой ценой! – вскричал Гистией. – Мы дали царю Дарию слово!

– Верно – слово мы дали, – ответил Мильтиад. – И его нужно держать…

При этих словах тираны потупились. У некоторых из них душа ушла в пятки. Они не были глупцами и хорошо понимали, что отказать Скопасису, значит, подписать себе смертный приговор. Но если они нарушат уговор с Дарием, то и в этом случае смерти им не миновать; кто может проверить, правду говорит варвар или нет?

– Но царь Дарий сказал, что мы должны ждать его шестьдесят дней, дав нам ремень с узлами, а после разобрать переправу, – после небольшой паузы продолжил Мильтиад и коварно ухмыльнулся. – Сколько там осталось узлов?

– Десять, – ответил кто-то из тиранов.

– Что ж, десять дней, я думаю, скифы подождут.

Тираны оживились и облегченно вздохнули. Хитрец Мильтиад предлагал решение непростой задачи, которое могло сделать честь любому мудрецу. В этом случае и волки будут сыты, и овцы целы.

На том и порешили. Снова оказавшись за воротами, Мильтиад сказал:

– Мы дали царю Дарию слово, что будем охранять переправу шестьдесят дней. После этого срока нам предписано разобрать ее и покинуть берега Истра. Как честные люди, мы обязаны исполнять уговор. Не так ли?

Легкая тень неудовольствия пробежала по лицу Скопасиса, но он сдержал свои эмоции и ответил:

– Все верно: дал слово – держи. Так сколько там дней осталось?

– Десять.

– И после этого вы уйдете?

– Да! – твердо ответил Мильтиад.

При этом его сердце сжалось от нехорошего предчувствия, но он не подал виду, что не совсем уверен в своем обещании. Гистией… Этот верный пес царя Дария способен разрушить все его планы. Но об этом Скопасису знать не следует.

– Что ж, – ответил басилей, – десять дней – это не срок. Дарий будет ползти к Истру как пес с перебитыми ногами. Уж мы постараемся придержать его в наших степях подольше. Надеюсь, Мильтиад, мы еще встретимся и выпьем по чаше доброго вина. Гелиайне!

Скифы развернули коней, и вскоре об их присутствии у валов укрепления напоминали лишь кружившие над головами греческих гоплитов редкие песчинки, остатки пыльной взвеси, поднятой лошадиными копытами.

Царь Дарий был в бешенстве. Когда Мегабаз доложил ему, что скифы зашли персидской армии в тыл, а отряды гиппотоксотов, тревожившие каждую ночь передовые охранения, всего лишь обманный ход Иданфирса, повелитель персов лишь крепко стиснул зубы и, стараясь сохранить спокойствие, сказал: «Возможно, это к лучшему. Мы достанем трусливых варваров на обратном пути. Никуда они не денутся». Но когда в лагере появилось около сотни оборванцев – все, что осталось от «тьмы» Фарнабаза – выдержка и хладнокровие изменили Дарию. Выслушав сбивчивый рассказ воинов о своих злоключениях, царь хриплым от ярости голосом спросил:

– Почему вы не сражались и не погибли, как ваши товарищи?! – И, не дожидаясь ответа, приказал: – Этих трусов удавить перед строем, как дезертиров! Всех! – Обычно дезертиров вешали, но в лагере и ближайших его окрестностях нельзя было найти не то что столб, но даже хилый кустик – все пошло в костры.

Затем царь уединился в своем шатре и приказал «бессмертным» не пускать к себе никого, даже самых близких соратников. Ему нужно было поразмыслить, что делать дальше.

А задуматься было над чем. Тактика выжженной земли, которую применил Иданфирс, сработала как нельзя лучше. Армия голодала и теряла боевой дух с поразительной быстротой. Наплевав на приказы своих военачальников, разношерстные представители многочисленных племен, которые пошли в поход вместе с персами, самовольно оставляли лагерь и рыскали возле Меотиды в поисках снулой рыбы, выброшенной волнами на берег, ракушек, рачков и прочей морской живности, нередко несъедобной. Некоторые ели даже медуз. Многие от такой еды маялись животом, а некоторые умирали в страшных конвульсиях, съев что-нибудь ядовитое.

Нередко на таких «добытчиков» нападали летучие отряды скифских гиппотоксотов, и после короткого боя исчезали, растворялись среди барханов словно призраки, унося с собой десятки скальпов.

Гиппотоксоты… Для Дария они стали злыми духами, которые воспрепятствовали его намерению достичь горы Альбордж. Оставив большую часть войска достраивать укрепления на реке Оар, царь отправился к горам Каф во главе всей «железной» конницы персов. Вместе с ним шли и его «непобедимые» – тысяча конников из отряда «бессмертных». Гвардия царя – «бессмертные» – насчитывала десять тысяч лучших воинов, в том числе тысячу алебардистов и боевые колесницы. Гвардейцы-телохранители формировались только из персов, мидийцев и эламитов. Но «непобедимым» мог стать лишь представитель персидской знати.

Они носили пурпурные одежды, бронзовые доспехи и шлемы с белыми плюмажами. «Непобедимые» были вооружены короткими мечами-акинаками и дротиками, а на их лошадях – великолепных нисейских жеребцах – блистали бронзовые нагрудники и наголовники.

Скифы позволили отряду Дария зайти глубоко в бесплодную равнину за рекой Оар, где были преимущественно пустыни и солончаки. А затем устроили смертоносную карусель. И ночью и днем отряды гиппотоксотов вихрем налетали на «железную» конницу, и, опустошив колчаны, уносились вдаль. Персы и не пытались их преследовать; даже видавших виды ветеранов страшили неведомые земли, над которыми постоянно стояло марево.

Гиппотоксотов было немного, но урон от их стрел оказался очень существенным. «Непобедимые» с их пурпурными одеждами были слишком заметной целью, и после каждого нападения скифов конная гвардия царя недосчитывалась десятка, а то и двух десятков молодых отпрысков самых знатных семейств Персии. В конце концов Дарий отчаялся достичь задуманной цели – горы Альбордж, где находилась царская Хварна, как вещал оракул бога Зерваны, – и повернул конницу назад.

• Предыдущая
• 79/85
• Следующая