Повелители волков - Гладкий Виталий Дмитриевич - Страница 75
- Предыдущая
- 75/85
- Следующая
К удивлению и радости всадника, у эргастерия Геракледа лишь сгорела крыша. Гераклед не пожалел средств и выстроил почти все свои мастерские из камня, только стропила и перекрытия были деревянными. Правда, все строения были неказистыми, наверное, по этой причине персы не стали марать руки, разваливая тесные клетушки.
Вторгшись в землю будинов и гелонов, персы натолкнулись на хорошо укрепленный город, брошенный жителями. Радости персидского воинства не было предела – хоть как-то можно отомстить ненавистному врагу, которые уже месяц водит царя Дария за нос. Персы с огромным удовольствием сожгли город и, ориентируясь по следам, оставленным скифами, двинулись дальше за отступающим противником, пока не достигли реки Оар. Дальше на север шли земли вообще дикие, пустынные, которые не были населены людьми, – песчаные барханы со скудной растительностью тянулись до самого горизонта.
Здесь следы скифов терялись, и Дарию пришлось остановить войско. Он приказал построить возле реки Оар, на берегу Меотиды, восемь больших крепостей. Они располагались друг от друга на равном расстоянии примерно в шестидесяти стадиях. Крепости нужны были для того, что за их стенами армия чувствовала себя в безопасности. В дальнейшем Дарий собирался соединить их общей линией укреплений. Но это должно было случиться только после победы над главными силами скифов.
Стены возводились лишь с напольной стороны, с остальных сторон крепость защищали крутые склоны балок или оврагов. Дарий расположил крепости на берегу Меотиды не без задней мысли – в случае необходимости сюда мог подойти флот ионийцев. Дарий рассчитывал, что здесь, в случае продвижения армии дальше на восток, он мог оставить часть войск, обезопасив свои тылы – как это было сделано во Фракии, когда за считанные дни на побережье Ахшайны выросло «царское укрепление» Дориск…
Внимательно осмотревшись по сторонам, всадник спешился, завел коня в каменный сарайчик без крыши, где прежде находился хозяйский мул, – от греха подальше – и нырнул в лабиринт мастерской. Он провозился там не очень долго, а когда возвратился, его лицо сияло, как полная луна. В руках у него был увесистый кошелек с деньгами и длинный пакет, оберткой которого служили промасленное тряпье. Когда он развернул сверток, миру явились два великолепных меча, которые тут же нашли свои места у пояса. Облегченно вздохнув, странный путешественник вывел свою лошадку на улицу и едва вознамерился сесть на потник, представлявший собой импровизированное седло, как сзади раздался слабый вскрик, а затем послышался голос:
– Аккас?! Не может быть! Глазам своим не верю…
Аккас (а это и впрямь был вазописец) резко обернулся и увидел потрясающего замарашку. Перед ним стоял грязный до невозможности, изможденный мальчишка в лохмотьях, лицо которого было испачкано сажей.
– Да, я Аккас. А ты кто?
Мальчишка вдруг зашатался (наверное, от слабости), сел на землю – почти упал – и заплакал.
– Ты… не узнаешь… свою Нефелу? О, горе мне!
– Нефела?! – Аккас был потрясен. – Как ты здесь оказалась? Почему не ушла со всеми?
Он взял ее на руки и поднял легко, как пушинку, – Нефела была сильно истощена. Она прильнула к его груди и заплакала, зарыдала пуще прежнего. Аккас не знал, как ее успокоить, а потом все-таки придумал.
– Есть хочешь? – спросил он, выбрав промежуток между причитаниями Нефелы.
– Да! Очень… – Слезы на ее лице высохли вмиг.
Аккас достал из переметной сумы небольшой хлебец и налил ей в чашу вина, предварительно разбавив его водой. Хлебец исчез так быстро, что вазописец и глазом не успел моргнуть. Запив свой скудный обед вином, Нефела блаженно вздохнула, а затем жалобно спросила:
– А у тебя еще есть хлебцы?
– Есть. Много. Но я сейчас тебе их не дам.
– Почему?!
– Сколько дней ты голодала?
– Много… И не сосчитать. Я ела зерна пшеницы и ячменя, когда удавалось найти – желуди… Хотя персы и сожгли наш священный дуб, на земле осталось немного желудей.
– Вот поэтому ты получишь еду спустя какое-то время. Иначе, если переешь, с тобой случится беда. А лекарей поблизости нет.
– Ты… заберешь меня с собой?
– Что за глупый вопрос?! – рассердился Аккас. – Конечно.
– Аккас, миленький… – Нефела склонила голову ему на грудь и опять заплакала. – Как я тебя ждала… Я верила, верила, что именно ты спасешь меня.
– Ну будет, будет… Успокойся. Все уже хорошо. Ты жива и скоро окажешься в привычной обстановке. Ольвия тебя устраивает?
– О боги, конечно!
– Как так случилось, что тебя оставили в Гелоне?
– Все из-за моей доверчивости… – Нефела тяжело вздохнула. – Эргастериах Гераклед пообещал взять меня в свою повозку. Я собрала вещи и украшения и как последняя дура прождала его до самого вечера. Но он так и не появился. Мне бы уйти с последними повозками, хоть пешком, но я решила дожидаться Геракледа до последнего. И дождалась – на следующее утро в город ворвались конники персов. Хорошо, у меня хватило ума не идти домой, а спрятаться в твоей мастерской, в яме для глины. Она была влажной, и когда персы зажгли крышу эргастерия, я вымазалась глиной с ног до головы, поэтому и не получила ожогов. Потом персы ушли, а я стала дожидаться… неизвестно чего. Я боялась, Аккас! Я не знала, куда мне идти. Потом у меня начала появляться навязчивая мысль, что ты приедешь в Гелон и спасешь меня. Я понимала, что это невозможно, тем не менее все думала, думала… и ты появился!
– Не осуждай так сильно Геракледа. По натуре он неплохой человек. И конечно же взял бы тебя на свою повозку. Но вот жена его, Меланта, сущая мегера. Уверен, что это ее козни.
Нефела задумчиво кивнула, бросила взгляд на свое грязное платье – и зарделась от стыда, насколько это было возможно определить под слоем сажи на ее некогда круглых щечках.
– О боги, на кого я похожа?! Мне срочно необходимо помыться и переодеться!
– По дороге найдем ручей, там и приведешь себя в порядок.
– Нет! – отрезала Нефела. – Я лучше умру, но в таком виде больше не покажусь ни тебе, ни людям.
– Ну что же, коли так – действуй. В мастерской есть большой чан с водой, надеюсь, он не пуст. Правда, вода в нем застоялась…
– Вода есть вода! – ответила Нефела и исчезла в лабиринте развалин.
Похоже, она стала ориентироваться в строениях эргастерия Геракледа не хуже, чем Аккас…
Ждать пришлось долго. Аккас совсем измаялся, с тревогой прислушиваясь и оглядываясь по сторонам. Неровен час, нагрянут какие-нибудь нехорошие людишки, а он здесь один, даже его волк неизвестно где; они уже давно не виделись.
Свое появление Нефела обставила с театральным эффектом. Едва из-за туч показался краешек солнца, в черном дверном проеме, на фоне сгоревших построек, возникло разноцветное сияние; Аккас даже зажмурился. Изрядно исхудавшее личико Нефелы с помощью различных мазей, красок и притираний стало свежим и почти обычных размеров, а ее одежда знатной скифянки, очень удобная в путешествиях, была вообще выше всяких похвал.
На Нефеле была надета курточка из темно-красной шерсти, расшитая серебряной нитью, и длинная юбка из зеленой материи, под которой угадывались узкие шаровары, удобные для верховой езды. По низу юбки шел узор, напоминающий гребни волн, она была подпоясана узким кожаным ремешком с серебряным набором, на котором с одной стороны висела фляга для воды, а с другой – нож. Сапожки Нефелы были с низкими голенищами – чисто скифские, так же, как и накидка, крепившаяся на высоком головном уборе цилиндрической формы.
– Как ты сумела все это сберечь?! – удивленно спросил Аккас. – Ты стала еще краше!
– Ну уж… краше. Льстец. А у тебя есть вторая лошадь?
– Увы… – ответил Аккас. – Доберемся как-нибудь на одной. Это все твои вещи? – спросил он, указывая на шкатулку, которая Нефела держала в руках.
– Что ты, конечно, нет! – ответила гетера; но тут в ее кудрявую головку заглянула здравая мысль, и она с тяжким вздохом сказала: – Я заберу с собой только украшения. Иначе твой конь просто не потянет мой багаж, не говоря уже о нас двоих.
- Предыдущая
- 75/85
- Следующая
