Особенные. Элька-4 (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 39

• Предыдущая
• 39/89
• Следующая

Вот и все. Он ушел, громко хлопнув дверью, а я обняла себя за плечи, надеясь унять эту жуткую, холодную, пробирающую до костей дрожь. Меня не покидало чувство, что я совершила ошибку, непоправимую ошибку. Не в том, что сказала, а в том, что не смогла сказать правильно, вот только знать бы, как сказать правильно другому человеку, что мы никогда не будем вместе, что его надежды и ожидания напрасны. Как сказать, что любовь умерла? Как не получить заклятого врага? Знаю, темные умеют ненавидеть также неистово, как и любить, я знаю его. Если он сказал, что я пожалею, значит, найдет способ сделать это. Я сполна прочувствовала его боль, гнев, неприятие, и все же… стало легче. Я никогда не смогу освободиться от него окончательно, но теперь… не буду больше оглядываться назад, в свое прошлое, в наше общее прошлое и ощущать ту невыносимую боль, что иногда разъедала, как кислота, нас обоих. Надеюсь, когда-нибудь он смирится, когда-нибудь поймет и простит меня, и то, что в его словах: «Ты пожалеешь» не будет последствия в виде удара кинжалом в мое сердце.

А позже, в тишине ванной комнаты я оплакивала свою ушедшую любовь, мечты, надежды, то, что причинила боль, просто посвятила этот вечер прошлому, чтобы завтра встретить новый день не с тяжестью в душе, а с улыбкой на лице. Впервые, за долгое время, заняться учебой, закончить изучать коллекцию Ильи Захаровича для его выставки, найти, наконец, того подлого отравителя, окунуться в простую студенческую жизнь, стать обычной, без этих постоянных душевных терзаний.

Утром я не пошла на тренировку вполне сознательно. Крыс объявился, а нам нужно очень многое обсудить. Его очень взволновала вся эта история с Данилевичами, а в особенности ее последствия.

— Знаешь, Элька, в Совете черте что творится. Все друг друга обвиняют. Вампиры и светлые темных, те в свою очередь инкубов, хранители всех подряд. Помнишь ту убитую феечку?

— Еще бы, такое разве забудешь.

— Вот-вот. И оборотни со светлыми что-то не поделили, одни демоны хранят безмятежное молчание.

— Видимо, они еще не успели найти их слабое место, — почти машинально проговорила я и застыла от осознания, что именно сказала. — Крыс, а ведь и у демонов есть слабое место.

— Не нравится мне все это, Элечка. Ох, как же хочется быть там с тобой.

— Мне тоже хочется, — вздохнула я. — Знаешь, не спроста все это. Кто-то умелой рукой, как кукловод, меняет и подталкивает события.

— Не в нашу пользу, — также как и я, вздохнул хвостатый.

А я, чтобы хоть как-то отвлечься от унылых мыслей, спросила:

— А как там Ева?

— Хорошо, вчера этот большой инквизитор весь вечер у нас торчал.

— Рейнер?

— Ага.

— Не знаешь, они помирились?

В ответ Крыс пожал плечами.

— Ну, раз он тут практически поселился, скорее всего помирились.

— Это хорошо. Я волнуюсь за нее. Она единственная живая Савойи на сегодня. И если этому J. нужна моя сила, то он не успокоится, пока не получит все.

— Эль, а может мне приехать, а? Ну, спрячешь меня где-нибудь. Я буду тихо сидеть, как мышь.

— Ты мне там нужен, — с сожалением вздохнула я. — Очень нужен. Ты хранитель, можешь увидеть гораздо больше, чем все инквизиторы вместе взятые.

— Ладно, ладно, — пробурчал Крыс. — Я понял, но с одним делом тянуть нельзя. Я тут хочу с хранителем Генри перетереть. Он может прояснить для нас что-то с этим мерцанием.

— Вряд ли он видел лицо Безликого, — не согласилась я. — Боюсь, ты ничего не узнаешь и подставишься.

— Элька, ты чего такая запуганная? Мы ж коты живучие.

— Мне плевать на котов, а ты мой самый лучший и любимый друг. И я не собираюсь тебя терять в ближайшие лет триста.

— Ты до девятнадцати доживи, для начала, — пробурчал Крыс, но судя по его усатой, довольной морде, отразившейся в зеркале, его мое признание очень порадовало. Ох, и хитрющий у меня хранитель. Этот усатый прохвост только выглядит простак простаком, а на самом деле.

— Эй! Ты чего там, утонула что ли? — застучали в дверь ванной, где я собственно и общалась с Крысом. И это тоже странно напрягало. Что Варька, что Венера, совсем с ума посходили. Смотрят на меня так, словно я вот-вот в обморок грохнусь. Опасаются непонятно чего. Я спрашивала, чего это с ними. Обе пробурчали что-то непонятное и занялись своими делами, и вот опять. Второй раз за пятнадцать минут Варька в двери ломится. А по идее должна спать.

— Да живая я, отвянь, — крикнула я Варьке и поспешила попрощаться.

— Все Крыс, мне пора. Не рискуй понапрасну, пожалуйста. Если что-то почувствуешь.

— Не дрейфь, Элечка. Я не пропаду, — слишком легкомысленно, на мой взгляд, ответил Крыс, помахал лапой и отключился. Я положила зеркало в карман сумки, пригладила волосы и открыла дверь, а Варька, как ни в чем не бывало улеглась в кровать.

— И чего ты в дверь ломилась, раз не собиралась в ванную?

— А кто тебя знает, может, ты там вены резать собралась, — хмыкнула она.

— Чего? Какие вены?

— Да вы с Венькой после этих нападений с ума сходите. Одна орет по ночам, теперь другая к ней присоединилась. Я вам что, нянька что ли?

— Так, постой. А можно с этого места поподробнее?

— Да запросто, — откликнулась она, отбросила одеяло, уселась на кровать удобнее и начала рассказывать.

Как оказалось, нападение в доме Данилевичей и неудачная попытка изнасилования сделали свое дело. Нервы мои сдали, не выдержали просто, и я грохнулась в обморок как только распрощалась с Диреевым. А поскольку в себя приходить не спешила, девчонки перепугались. Венька хотела за лекарем сбегать, и наткнулась на все еще стоящего под дверью Диреева.

— Он сказал, что сам тебя в лекарскую доставит, схватил на руки и унес, — закончила свой рассказ Варька.

— Значит, не привиделось, — задумчиво прошептала я, переваривая информацию.

— Венька вообще рассвирепела. Ты ведь в его присутствии волшебный образом притихла, а когда он руку тебе на лоб положил, вообще успокоилась. А вчера ты белугой весь вечер выла. Так что лучше перестраховаться. Мало ли, в следующий раз ты руки на себя наложишь.

— Не наложу. Уже пыталась когда-то. Не понравилось. А вчера и правду ревела. С бывшим рассталась.

— Как можно расстаться с бывшим? — не поняла она.

— Очень просто. Сказать, что больше вам не по пути. Все. Хватит об этом. И не ходите за мной. Я, правда, в порядке.

— Ну, как знаешь, — хмыкнула она и снова попыталась подремать. Вот только и у меня свои вопросы возникли.

— Варь, а ты сама когда-нибудь любила?

— Вот еще. Да скорее ад замерзнет, чем я в кого-нибудь влюблюсь.

— Почему?

— А что она хорошего приносит? — ответила вопросом на вопрос девушка. — Спасибо, насмотрелась я на вас с Венерой. Ты ревешь, она злится, и все из-за какого-то парня.

— Это потому что любовь у нас несчастная. Но так бывает не всегда. Вот Федя Краев например, хвостиком за тобой ходит, глаз не сводит, а ты.

— Кто?

— Федя Краев, стихийник.

— Это ходячее недоразумение?

— Ну, знаешь, — обиделась я за друга. — Он самый добрый из всех, кого я знаю. И не воротит нос от человека лишь потому, что тот выбрал не ту сторону.

— Ну, раз он тебе так нравится, тогда и встречайся с ним, — огрызнулась она, но и я в долгу не осталась.

— Нет, зачем же портить парню жизнь подобной связью, я ему другую партию найду, самую лучшую. Он даже имя твое забудет. У меня уже и кандидатура имеется, Кристина Расмус. Знаешь такую?

Знает, еще как знает, не даром же подушками начала кидаться. Было бы что потяжелее, применила бы. Ах, хитрюшка Варька, не знает она, кто такой Федя. Все ты знаешь, и о чувствах его знаешь, и тебе не все равно. Хм, а это уже интересно.

— Кристина Эрика любит, — крикнула она мне вдогонку, когда я из комнаты выходила.

— Да? Я тоже своего бывшего любила, а потом встретила другого и любовь прошла. Мотай на ус, Варечка, упустишь такого парня, локти кусать будешь.

• Предыдущая
• 39/89
• Следующая