Особенные. Элька-4 (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/89
• Следующая

— Ты в порядке? — решила уточнить я.

— В порядке, — равнодушно ответил парень, обогнул меня, и даже листки свои не поднял, которые при столкновении с ведром, разметались по всему коридору.

— Эй, — крикнула я, подобрав листки, но того уже и след простыл.

Интересно, с какого он курса? Явно не один из моих. И непонятно, то ли его проклял кто, то ли опоил, то ли еще чего с бедолагой приключилось. Вот тебе и школьные правила. Когда не надо, Джулс тут как тут, а когда такие странности творятся, не дозовешься. Думаете, с меня сняли те минусы за нападение на Венеру, ага, сейчас. Нападение это дурацкое, конечно, большой секрет, но дело сделано, преступление, как говорят, совершено, так что будь добра, Элечка, отрабатывай. Дааа. У бабули железная логика, только срабатывает, когда не надо.

Эта странная встреча окончательно меня отвлекла, я даже была благодарна парню, жаль, на листках имени не стоит. Кажется, это конспекты. Только предмет какой-то странный. Формулы. Я вчиталась в листок, не совсем осознавая, что читаю, и совершенно не понимая, почему я понимаю прочитанное.

— Да быть того не может!

Я собрала все полусырые листы, разложила их на подоконнике и начала смотреть с самого начала. Это действительно оказалась формула… моего яда. Таааак. Спокойно, Элька. Прежде чем срываться искать этого мальчишку, надо подумать. Эх, как же Крыса не хватает сейчас, вот он бы наставил свою глупую подопечную на нужный мыслительный лад, а так. Это что же получается? Этот отмороженный меня отравил? Как? Почему он? А главное, зачем? Да он сам выглядит так, словно его самого отравили. Нет, здесь явно что-то не чисто. И неужели просто так он тут проходил и рассыпал свои листки?

Так, стоп. Такими темпами я, бог знает, до чего додумаюсь. Не мог он знать, что я окажусь здесь. Да я и сама пять минут назад не знала. Стояла у лестницы и раздумывала, то ли в свой коридор свернуть, то ли ниже спуститься. Так что умысел отпадает, а в удачу что-то не верится. Впрочем, может не мне, а этому отмороженному не повезло. Так отморозился, что улики разбросал? Неужели так бывает?

Я решила отложить свои вопросы до завтрашнего сеанса с Крысом. Как там говорят? «Одна голова хорошо, а три уже змей Горыныч», ой, нет. Это из другой сказки, но суть правильная. Две головы надумают гораздо больше одной.

Так что я снова сходила за водой, домыла коридор и принялась за лестницу. Странно, я здесь уже час тусуюсь, а мимо прошел только один отмороженный студент. Где все остальные?

Эту загадку я разгадала уже на следующее утро, но об этом позже, а сейчас мне предстояло вернуться в комнату, туда, где были они. Впрочем, я очень надеюсь, что мне повезет, и он свалил. Правда, как мимо меня прошел, не представляю.

Дверь в свою комнату я открывала медленно и с опаской, просунула голову в небольшую щель, огляделась, «сладкую парочку» не обнаружила ни на кровати, ни под кроватью, ни на полу, что не могло не радовать. Так что я радостно распахнула ее и с облегчением выдохнула. Правда, радовалась не долго. Варька объявилась. И как же она скривилась при виде меня, словно лимон проглотила и разжевала целиком. Бррр.

— Явилась, наконец.

— Типа того, — хмыкнула я, расположившись на кровати.

— Венеру видела?

— Не посчастливилось. Кажется, она здорова.

— Твоими молитвами, — съязвила Варька.

— Хочешь верь, хочешь нет, но я зла ей не желаю.

— Зато она желает тебе сдохнуть.

— Хм, многие этого желают. Иногда даже я сама, — равнодушно ответила я, пытаясь перевести старый дневник моего предка. Думаю, в этой пыльной тетради можно много полезного обнаружить, а главное, ответ на вопрос, чего же такого он там напророчил, что эти сектанты из тайного общества так жаждут моей смерти, и ладно бы только моей. С переводом, конечно, все будет долго и нудно. Вот если бы была возможность сделать так, чтобы я понимала язык. Блин, вот я дура. Ведь есть, есть такой способ.

— Варь, а Варь.

— Чего тебе? — окрысилась светлая.

— Скажи, а ты знаешь рецепт зелья, чтобы чужой язык понимать, не помню, как оно правильно называется.

— «Лингвистик».

— Да? Может быть. Ну, так знаешь или нет?

— Допустим.

— Можешь рассказать, как его приготовить?

— Нет, — резко проговорила Варька и со злостью продолжила: — Я мерзким темным никогда помогать не стану. Помирать будешь, руки не подам.

— Да нужна мне твоя рука, ханжа. А еще светлой называешься.

— Да пошла ты…

Дааа, кажись, наши отношения вернулись туда, с чего начинались. Интересно, а с перемирием у нас та же фигня, или все еще в силе? Вот утром и узнаем.

День начался с отмены ежедневной пробежки в пять утра, что естественно порадовало, а вот отсутствие горячей воды огорчило. Это злобная светлая постаралась, чисто из вредности. Сказала, что темным не только руки не подаст, но и воды не оставит. И я должна быть счастлива, что она вообще терпит меня в своей комнате. Я, конечно, возмутилась и в долгу не осталась. Напомнила светлой ведьме, что у темных есть замечательный факультатив по проклятьям, на который я намерена записаться. И за объектом для тренировок далеко идти не надо. А так как проклятья запретным колдовством не считаются, то. Варька впечатлилась и отстала. Еще бы и Венеру так отвязать, но она нарочно утром полчаса рассказывала Варе, как они с Диреевым хорошо проводили время, пока одна темная тварь, я то есть, все им не испортила. Варька повздыхала, посверлила меня злым взглядом истинной светлой ведьмы и свалила, а я подумала, что настал хороший момент извиниться. Ведь я действительно виновата перед вампиршей, очень виновата. Не удивительно, что она так меня ненавидит. Если бы меня кто-то пытался сжечь, да еще и спал после этого на соседней кровати, моему возмущению не было бы предела. Тем более, если не знать, что я все это под воздействием яда сделала.

— Что? — насторожилась вампирша, выйдя из ванной, видимо мое решительное лицо ее так впечатлило.

— Я знаю, тебе все равно, но я бы хотела извиниться за тот случай.

— Засунь свои извинения, знаешь куда? — хмыкнула она и продолжила сушить волосы полотенцем.

— Знаю. И все равно, прости. За все. Этого больше не повторится. И я не буду тебе мешать, обещаю.

— Ты? Мне? Помешать? — рассмеялась она. — Не льсти себе, темная. Мне нет до тебя никакого дела. Разве что… еще раз я услышу о том, что ты к нему липнешь, утром не проснешься.

Информативное получилось извинение, ничего не скажешь.

— Я не буду, если не буду знать подробности вашей личной жизни.

— Что, больно? — обернулась она ко мне. — Хорошо.

Ну и стерва же она, эта Венера. Иногда всей моей выдержки не хватает, чтобы не послать ее куда подальше, а лучше вообще их обоих.

В столовую идти не хотелось, никуда не хотелось. Видеть косые взгляды, обсуждения за спиной, сплетни, как я от этого устала. Такое чувство, что и не было вовсе этих нескольких дней передышки, словно все там, в Праге случилось не со мной, а с какой-то другой Элей. А я здесь, барахтаюсь в этом всеобщем осуждении, в этой ненужности, неприкаянности какой-то, мирюсь с болью и разочарованием и не вижу никакого просвета. Сплошной мрак, как снаружи, так и внутри. Вот с такими мыслями я и пришла в столовую, где было полно народу, и все, как один, повернулись ко мне.

Все было именно так, как и представлялось, шушуканье за спиной, косые взгляды, ухмылки, брезгливость в глазах светлых, разочарование на лицах некоторых знакомых, которые раньше ко мне не плохо относились, а теперь. Сомневаюсь, что у меня остался, хоть один друг здесь.

Захотелось развернуться и уйти, а лучше сбежать куда-нибудь подальше, на край света, например, но вместо этого, я подошла к прилавку, взяла поднос, какой-то салат со стойки и понесла к весам, а когда повернулась, чтобы освободить место для еще одного припозднившегося студента, наткнулась на Катерину Ильм, мою бывшую подругу. Впрочем, она явно так не считала.

• Предыдущая
• 18/89
• Следующая