Невысказанное (ЛП) - Бреннан Сара Риз - Страница 61
- Предыдущая
- 61/70
- Следующая
— Также мы не должны забывать, в какое время все произошло. Мертвые животные, я, сброшенная в колодец. Нападения начались где-то с начала учебного года…в то самое время, когда приехали Линберны. Единственные люди, о которых нам точно известно, что они — чародеи, — это тот мужчина, Генри Торнтон, который не был в городе с известной ночи; миссис Томпсон, у которой было семьдесят лет, чтобы принять решение убивать людей ради сумасшедшей жажды власти; и Линберны. Люди с ножами, люди с прошлым крови и золота.
Она ходила с большой скоростью, едва не отскакивая от стен, а Джаред оставался на месте и следил за ней.
— Либо это фальсификация, либо и правда работа Линбернов. А в реальной жизни, в отличие от мистических романов, убийца не всегда именно тот, кого ты подозреваешь меньше всего, — продолжила Кэми. — Обычно это тот, на кого указывают доказательства. Генри Торнтон посмотрел на тебя и понял, что ты — Линберн. Он увидел, что ты похож на кого-то другого, кого-то, кого он опасался. Не могу сказать с точностью, но если ты спросишь меня, кто виновен по моему мнению? Думаю, это Линберн.
Она остановилась. Она была одна в темноте наедине с Линберном.
— Значит, у нас есть четверо подозреваемых, — медленно проговорил Джаред.
«Пятеро», — подумала Кэми.
Джаред встал, и по ней рябью прошло его удивление, а за ним и ярость.
— Я не хотела, чтобы ты это услышал, — сказала Кэми.
«Скажи, что ты не имела этого в виду», — сказал Джаред.
— Я не думаю, что нападавший — это ты, — сказала ему Кэми. — Я в это не верю, но…
Она не хотела быть девушкой, которая просто верила нравившемуся ей парню, и неважно, какие наличествовали смягчающие обстоятельства в виде чтения мыслей. Она не хотела, чтобы ее ослепили чувства. Она не хотела, чтобы вообще что-либо ее ослепило. Она не знала своих чувств, не знала, что испытывал он, или как эти чувства разделить. Она не хотела утонуть в том, что между ними было и потерять контроль или себя.
Если думать об этом объективно, то для Джареда все выглядело очень печально. Он был тем, кто не знал, как работает чародейство, тем, кто бесился от ярости и хотел выместить свою злость на окружающих. Он признал, что видел те ножы, признал, что убил своего отца. Он был чародеем, который разозлился на нее в ту ночь, когда ее столкнули в колодец. Она не помнила последнего раза, когда их сознания были полностью открыты друг для друга. Может быть, они никогда и не были.
— Ладно, — яростно сказал Джаред, и Кэми сообразила, сколько мыслей проскользнуло, пока она была в затруднительном положении.
Он шагнул к ней. Кэми пришлось поднять голову, чтобы посмотреть на его лицо. Она чувствовала тепло и напряжение его тела.
— Ты меня боишься? — прошептал Джаред.
— Я никогда не боялась никого так сильно, как тебя, — прошептала она в ответ.
Она вздрогнула, но страх казался практически знакомым. В конце-то концов, она всю жизнь провела с ним в темноте наедине. Никто не мог ранить ее так, как он.
— Опусти стены, — сказал Джаред. Его голос был тихим и настойчивым. — Тогда я опущу все свои.
Он поднял руку, его пальцы согнулись в миллиметре от ее щеки.
Кэми едва не повернула лицо, чтобы уткнуться в его ладонь, но вместо этого сидела спокойно, чтобы увидеть, дотронется ли он до нее по собственному желанию.
— Кэми, — сказал Джаред. Его голос стал мягким: она едва его узнавала, но поняла, что таким он становился, когда Джаред о чем-то умолял. — Ты — единственное, что важно. Ты можешь мне доверять. Пожалуйста.
Он не коснулся ее. А она не опустила стены.
Его злость ударила ее, как порыв жара, достаточно сильного, чтобы заставить ее отшатнуться.
— Прости, — сказала ему Кэми. — Я не могу.
— Ладно, — сказал Джаред.
Он не колебался и больше не смотрел на нее, а просто отвернулся и ушел, оставив ее стоять в темноте с его яростью, бушующей в ее мыслях.
Тем вечером Кэми снова попыталась дозвониться до Анджелы, но звонок переключился на голосовую почту. Она позвонила ей домой, но когда трубку поднял Ржавый, она отключилась.
Она проснулась на рассвете, когда солнечные лучи едва касались верхушек деревьев за ее окном серебристым светом, который светился сильнее, чем настоящий. Она чувствовала несчастье Джареда, хотя он и спал. Кэми взяла телефон.
Десять минут спустя она уже накинула серое шерстяное платье, а поверх него зимнее пальто. Она выбежала из дома и направилась вверх по холму, через поля, которые тянулись дальше от леса. В этот утренний час воздух был холодным, осень приближалась к завершению. Когда Кэми перепрыгнула через заборчик, одеревеневшая от инея трава под ее ногами захрустела.
Она должна была кому-либо довериться.
Поля, которые Кэми пересекала, сверкали, а солнце поднималось выше на небосклоне. Утренний свет все еще был настолько бледным, что на мгновение ей показалось, будто ферма окутана туманом. Входная дверь распахнулась. Из дома вышла Холли, когда Кэми замешкалась у последнего забора. Волосы Холли были взлохмачены ото сна, а сама она выглядела усталой и напуганной. Кэми понимала это чувство.
— Привет, — слабо сказала Холли.
Она подошла к забору, чтобы встретить ее, набрасывая на плечи куртку с подкладкой из овечьей шерсти.
Кэми подняла глаза к лицу Холли и решила рискнуть.
— Ты нравишься мне, — выдала она. Холли поежилась. — Я знаю, что мы дружим не так долго, — продолжила Кэми, глядя на покрытые инеем поля. — И я знаю, что, возможно, ты и пыталась подружиться со мной в течение некоторого времени ранее, а я не понимала, и хочу извиниться за это. Я была тупой. Но я думаю, что ты классная, и я рада, что теперь мы дружим.
Кэми глубоко вдохнула, чтобы начать объяснять, что на мгновение она подозревала и Холли.
Холли заговорила.
— Правда? — спросила она, и ее голос задрожал. — Я, правда, твоя подруга?
— Холли, конечно.
— Ты миришься с моим присутствием не только потому, что я нравлюсь Анджеле? — сказала Холли.
— О чем ты? Почему бы я стала это делать? Анджеле нравится много чего, что не нравится мне. Анджела любит документальные фильмы о смертельно опасных пауках и спать по восемнадцать часов в день. Меня вполне устраивает не любить все, что любит Анджела.
Холли тихонько засмеялась, из-за чего в воздухе между ними на мгновение образовалось морозное облако.
— Хорошо, — сказала она. — Хорошо.
Кэми протянула руку и опустила свою ладонь на лежащую на заборе ладонь Холли. Холли перевернула ее другой стороной и сплела свои пальцы с пальцами Кэми, крепко пожав их.
— Ты можешь творить магию? — спросила Кэми.
Холли моргнула.
— Может Анджела творить магию? — спросила Кэми. — Ты сказала, что тебя не интересует где она и что делает, а Ржавый сказал, что не хочет рассказывать никаких секретов Анджелы. У меня возникло такое чувство, что я никому не могу доверять. Я составила список подозреваемых, а в него вошли все жители города. Кто угодно может творить магию, пытаться нас ранить, но мне нужно быть в состоянии доверять собственным друзьям. Пожалуйста, ты расскажешь мне, что происходит?
Холли крепче сжала руку Кэми.
— Анджела попыталась меня поцеловать, — сказала она.
Настал черед Кэми моргать.
— Чего?
— Я этого не ожидала, — сказала Холли. — Может, мне и следовало…я имею в виду…я должна быть девушкой, которая все знает о подобных вещах, но я…но я не знаю. Я не пыталась потворствовать ее чувствам или делать нечто в том же духе. Я вообще не знала, что ей нравятся девушки.
— Чего? — повторила Кэми.
Она и правда была худшим в мире репортером, ведущим расследование.
— Были парни, которых я считала своими друзьями, которые ими не оказывались, когда их настоящие друзья решали, что я, в конце-то концов, не такая уж и классная, — продолжила Холли. — Думаю, что не уверена, как это происходит с девушками. Я запуталась и разозлилась. Слушай, прости. Энджи в порядке?
- Предыдущая
- 61/70
- Следующая
