Невысказанное (ЛП) - Бреннан Сара Риз - Страница 43

• Предыдущая
• 43/70
• Следующая

— Семья, живущая в доме на опушке леса, — повторила Кэми. — Мы. — Её взгляд скользнул по Джареду, но она видела лишь смутные очертания отвернутого от нее лица, спрятанного в тени от заднего сидения. — Что это за особые отношения?

— Быть у них в услужении, — с горечью сказала мама.

— Что ж, это не так, — сказала Кэми.

Казалось, что мама даже не слышала ее.

— Исполнять их волю, быть их…защитой перед всем миром. Стивен Глэсс отказал, он вычеркнул слово «Страж» с нашего дома и покинул Разочарованный дол. Он приехал спустя много лет, считая это все нелепостью и, что он уже давно не ребенок, чтобы верить в сказки. Он вернулся в дом своего детства с молодой женой, думая, что с ним ничего не может случиться. К утру он умер. Никто не смеет перечить Линбернам.

— Но ты тогда еще даже не родилась, — запинаясь, выдавила Кэми. — Откуда тебе знать, что он умер не просто так? Как они могли его убить? Собо рассказала бы мне, если бы он был убит!

— Она никогда в это не верила. Они могут убить, при этом даже и пальцем не тронув, — прошептала мама. — Они могут вызвать дождь на ясном небе. Они могут оживить лес. Вот что говорят о них люди. Я ничего не знала наверняка. До той ночи, пока Розалинда Линберн не покинула Разочарованный дол.

У Кэми пересохло во рту и она спросила, невольно перейдя на шепот:

— Что произошло?

На Разочарованный дол легла тень, над городом, словно завеса, сгущался вечер. Её мама уставилась на горизонт, в её глазах отражался умирающий закат.

— Я шла домой из ресторана, — сказала она. — Спускалась по нашей Хай-Стрит. И…я никогда об этом никому не рассказывала, знаю, что это прозвучит глупо…тени вдоль всей Хай-Стрит ожили.

— Что? — прошептала Кэми. Её мама, похоже, даже не слушала.

— Тени поднимались от флагов и флюгеров, будто у них были крылья. Они кружили вокруг ворот, словно коты, и подползали ко мне на манер змей. Тени отделились от ночи и ожили и стали приближаться. Затем из темноты вышла Розалинда Линберн, бледная, как приведение. Понимаешь, она как бы специально выставила их напоказ? Она хотела напугать меня. — Клэр хохотнула. — Ей это удалось.

Розалинда Линбёрн. Мать Джареда, сознательно терроризирующая Кэми. Но у неё не могло быть никаких сверхсил. Тогда бы она что-то сделала отцу Джареда, если бы могла.

— Розалинда подошла ко мне и сказала, что пришло время продемонстрировать Джону свою верность Линбернам. Она сказала, что он же не хочет закончить, как его отец. Джон как раз вернулся из Лондона, бросил колледж, чтобы жениться на мне, потому что… — Мама кинула на Кэми быстрый, испуганный взгляд.

— Мама, все хорошо, — сказала Кэми. — Это не моя вина. Это не твоя вина. Я поняла. Продолжай.

— Я хотела, чтобы он женился на мне и вернулся в Разочарованный дол, — сказала мама тоненьким голоском. — Я любила этот город. Я хотела осуществить здесь свою мечту, открыть свой ресторан, и хотела, чтобы он был рядом со мной. Я получила все, что хотела, но боялась, что потом он пожалеет о своем решении. И я просто боялась за него. Никто никогда не говорил о Линбернах ни ему, ни его матери; их оставили в покое, потому что они ничего не могли сделать для Линбернов, что могло бы им понадобиться. Это была одна из черт, которую я любила в нем, его никогда не касался страх. Розалинда не собиралась его вмешивать. Я сказала, что я теперь тоже Глэсс, и она улыбнулась. Это было именно то, что она хотела от меня услышать.

— Чего она хотела от тебя? — спросила Кэми.

— Единственное, чего она когда-либо хотела, — сказала мама. — Роб Линберн. Она знала, что он каждый день приходил повидаться со мной. Он был женат на её сестре-близняшке, и мы все знали, что у Лиллианы будет ребенок. Розалинда хотела уехать как можно дальше от своей сестры, дальше от её победы над ней. Она выбрала для себя какого-то американского туриста, чтобы тот увез её с собой, но она все еще хотела Роба. Она сказала, что наложит на меня такие чары, чтобы видеть его моими глазами. Она сказала, что тогда все долги между нашими семьями будут погашены.

Кэми вспомнила, что их дом находился в собственности у Линбернов. Её маме тогда, когда она в одиночку столкнулась с магией, было столько же лет, сколько сейчас Ржавому.

Мама закрыла глаза.

— Я сказала, что пойду на это. Она отвела меня в лес и, воспользовавшись золотым ножом, убила птицу и заставила меня отпить её крови. Она отрезала у меня локон волос и забрала его с собой. Потом я твердила себе, что она чокнутая, что надо мной посмеялась помешанная, но иногда, после того, как она уехала, как раз до этого года, — иногда мне казалось, что я чувствовала её. Она использовала мою душу, как замочную скважину, через которую можно подглядывать. Снова приходя ко мне через тьму с тенями в волосах. — Она дернула плечами, отворачиваясь от окна автомобиля.

— Ты думаешь, что это Линбёрны убили Николу.

Кэми протянула руку и коснулась её предплечья, и мама повернулась к ней.

— Я не знаю. Но знаю, что это мог сделать любой из них. Я знаю, что, по мнению Линбернов, наша кровь принадлежит им. И поэтому ты больше не будешь приближаться к Линбернам! — прошипела мама. — Я не позволю им вмешивать тебя.

«Как она не позволила им вмешивать папу», — подумала Кэми. Огни Разочарованного дола внизу выглядели алмазами, сверкающими под водой, когда глаза Кэми наполнились слезами и она старалась сдержать их и не расплакаться.

Мама накрыла руку Кэми своей.

— Кэми, ты слышишь меня? Ты меня слушаешь? И не важно, насколько ты считаешь себя влюбленной.

— О, точно, — сказала Кэми, и слезы снова заструились по её лицу, она была уже не в силах их контролировать. Она даже ощутила их вкус, они были горькими. — Влюбленной. Вот как это выглядит, да? Его сердце — моё сердце, никто не сможет его забрать у меня, я сохраню его здесь! — Она заколотила так сильно в свою грудную клетку, что стало даже больно. — Люди говорят нечто подобное, но не имеют этого в виду буквально: это означает, что они влюблены. Все, за исключением меня. Я подразумеваю именно то, о чем говорю. Вы с Розалиндой постарались. Когда наколдовали то заклинание, связав свои сознания. Ты ждала ребенка. Как и она.

Она знала, должно было быть какое-то объяснение этому.

Мамина рука судорожно сжала ладонь Кэми.

— Ты ведь знала, да? — прошептала Кэми. — Должна была знать.

— Когда ты была маленькой, — сказала мама, понизив голос, — я, бывало, наблюдала за тобой, как ты лежала часами, чем-то поглощенная. И это никуда не делось. Я видела, как моя дочь смотрела в никуда и разговаривала с кем-то, кого слышала только она. Кэми, я не знала, что так может случиться. Не знала! Мне так жаль. Я не могла придумать, что бы такое сделать, только постараться скрыть это от тебя.

Это было одно из ранних воспоминаний Кэми, страх на лице её матери, когда та наблюдала за дочерью.

— Я боялась всю свою жизнь, — медленно проговорила Кэми. — Я всю свою жизнь думала, что, наверное, я чокнутая, и это по твоей вине.

— Я не знала, что мне делать! — прошептала Клэр. — Я никому не могла рассказать. Линберны исчезли, но в городе остались другие, такие как они. Им не нравится, когда разбалтывают их секреты. Я не могла снять заклинание. Все, что было в моих силах, это минимизировать ущерб, который Линберны могли нанести твоей жизни. Они были лидерами и без них город, казалось, изменился, стал лучше. Я надеялась, молилась, чтобы они никогда не возвращались.

Она начала плакать.

Она была очень молода и напугана, и она поступила так из-за любви. Кэми вспомнила, что испытала, увидев магию, которая не была направлена против неё.

Кэми не могла сказать, что все будет в порядке, что она будет в порядке. Вместо этого её рука обвилась вокруг шеи матери и Кэми обняла её.

Кэми отказалась бросить Джареда в Ауример Хаузе и подчеркнула, что папа непременно заметит парня, спящего на их софе. Поэтому мама неохотно согласилась помочь дотащить Джареда до комнаты Кэми.

• Предыдущая
• 43/70
• Следующая