Музыкальный приворот. На волнах оригами - Джейн Анна - Страница 15

Перед нами стоял… Антон.

Второй Антон.

Мой Антон.

В синей футболке-поло и серых джинсах. Злой почти до безумия – его лицо было искажено гневом ничуть не меньше, чем лицо его двойника.

Воздух, кажется, похолодел.

Алина резко перестала смеяться.

И тут до глупой Кати все-таки дошло.

Не двойник.

Брат.

Брат-близнец. Кирилл. Тот самый, с которым у Антона были плохие отношения с подросткового возраста. Которого любила мать. Который стал ее гордостью. А для Антона – врагом.

Ноги у меня подкосились от осознания того, что я только что сделала.

Как же так?..

– Тронешь ее – и ты труп, – подозрительно спокойным голосом сообщил мой Антон. Чужой презрительно сощурился и нехотя отпустил меня, полностью переключившись на Кирилла. Атмосфера вокруг них словно загустела, и только что искры напряжения не летали между братьями.

– Убери руку, – прошипел Кирилл недобро.

– А то что? – с недоброй иронией поинтересовался Антон. Он оказался чуть-чуть выше и казался несколько больше, мощнее.

– Я тебя не боюсь, придурок, – невпопад и с апломбом сообщил ему близнец.

Антон отпустил его запястье, закрывая меня спиной и полностью игнорируя побледневшую Лескову. Братья обменялись откровенно злыми взглядами, словно читая мысли, и вдруг как-то одновременно схватили друг друга за воротники. Люди, проходящие мимо, одаривали их изумленными взглядами.

– А зря не боишься, – ласково прошептал Кей, встряхнув брата. – Я все еще сильнее.

– А я все еще умнее, – почти выплюнул ему в лицо близнец.

– Сомневаюсь.

– Я называю это тупостью, а не сомнениями. Ты такой же тупой, как и был. Музыкантишко, – тонна презрения ультрамариновой электрической волной обрушилась на Антона.

– Маменькин сыночек, – отвечал тот, выдерживая эту волну. И добавил непечатное выражение, которое при мне старался не употреблять.

– Все еще грезишь о мировой славе? Хочешь стать легендой рока? – издевательски спросил Кирилл, зная куда бить.

– Все еще перебиваешься подачками? – точно таким же тоном осведомился Антон, криво ухмыльнувшись.

С одной стороны, это было забавно – братья вели себя как нахохлившиеся подростки. Но с другой – они оба балансировали на опасной грани и готовы были сцепиться прямо сейчас. Я кожей чувствовала исходящую от них обоих ненависть.

– Пош-ш-шел ты, – по-змеиному прошипел Кирилл.

– Забыл про последний раз? Я повторю, – любезно пообещал ему брат.

Искры готовы были вот-вот превратиться в слепящий сизый огонь.

Еще секунда – и они бы набили друг другу морды.

И все по моей вине.

– Антон, – несмело коснулась я его напряженной спины, и он тотчас оглянулся. – Пожалуйста, успокойся.

Ледяной взгляд прожигал насквозь.

– Это я виновата. Подумала, что это ты целуешься с ней… С Алиной то есть, – не без труда выговорила я имя бывшей моего парня, а она едва слышно хмыкнула. – И ударила его… Потому что думала: он – это ты.

Антон свел брови к переносице, переваривая информацию. Электрический огонь в его глазах чуть-чуть потух.

– Прости, – сказала я тихо, обращаясь к Кириллу, но глядя в пол, пытаясь сделать так, чтобы голос не дрожал.

Антон словно пришел в себя, сглотнул и едва заметно кивнул мне. Кирилл точно так же едва заметно выдохнул с облегчением.

Братья одновременно отпустили друг друга, сделав шаг назад – такие похожие и непохожие одновременно. Если, конечно, не считать того, что оба были облачены в синюю футболку-поло. Только вот я не сразу поняла, на беду себе, что Кирилл одет в белые брюки, а Кейтон – в серые джинсы.

Дикая случайность. И как такое могло произойти?!

Обыкновенно. Ты же ходячее несчастье.

– Решил через очередную крошку унизить меня? – проговорил Кирилл тихо, почти без эмоций, но из-за этого мне и стало страшно. – Я этого так не оставлю, Антон.

– Заткнись, Кирилл. И проваливай. Вместе с ней, – кивнул на затихшую Лескову его брат.

– У нее есть имя, – процедил сквозь зубы Кирилл.

– Антон, – почти жалобно взглянула не на него, а на его брата Алина. – Давай поговорим. Пожалуйста.

– Нам больше не о чем разговаривать. И да, Алин. Если хочешь поиграть, держись подальше от моего брата. Не то, чтобы я питаю к нему теплые чувства, но отец говорил, что у него есть невеста. Выбор матери и все такое. Конечно, она хорошо относится к тебе, – тронула губы Тропинина усмешка, – даже слишком. Но она не обрадуется тому, что ты расстроишь свадьбу ее единственного стоящего сынка.

– Пошли, – схватил Алину за руку Кирилл и буквально потащил ее за собой. Она то и дело оглядывалась на Антона, превратившись из самоуверенной стервы в какую-то послушную собачку, кажется, пыталась даже остановиться, но Кирилл не позволил ей этого сделать.

Они скрылись за углом, оставив нас вдвоем. Антон точно таким же жестом взял за руку и меня и молча повел на открытую палубу, туда, где было прохладно и дул речной ветер. Он задал мне единственный вопрос:

– Он ничего не сделал тебе?

Я лишь помотала головой. Нет, не сделал. Сделала я – ударила его по лицу. Ударила по лицу совершенно незнакомого человека! Как же стыдно!

Сам виноват. Нечего было Кея косплеить и со Стервятником миловаться.

Мы молча прошли к нашему столику, сели друг напротив друга. Я трясущимися руками схватила недопитую чашку с остывшим уже кофе и сделала несколько больших глотков. Антон же сидел неподвижно, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку кресла.

– Что случилось? – первым нарушил он нашу персональную тишину. Голос его был не злым и – чего я боялась больше всего – не равнодушно-холодным. Голос Тропинина был теплым, почти участливым, несколько недоумевающим.

– Я вас перепутала, – глухо отвечала я, не зная, куда деваться от смущения. Не без труда я объяснила Антону, что случилось, и добавила тихо, закрыв рот ладонью:

– И вы оба одеты сегодня в синие футболки.

Чувствовала я себя более чем отвратительно. Позор!

– Он всегда меня копирует, – заявил Тропинин и добавил с чувством: – Идиот.

– А ты говорил, что вы не похожи…

– Мы и не похожи, – мотнул головой Антон. – Кто я и кто он? Я лучше.

Я грустно улыбнулась.

– Нет, серьезно. У нас мало общего, – стоял на своем парень. – В детстве были копиями. Сейчас – нет.

Они и сейчас были почти одинаковыми, но вот только Антон не хотел этого признавать. Стойкая нелюбовь к брату не давали ему видеть то, что видели другие. Или, наоборот, он видел куда больше.

– Я хотела извиниться, – робко сообщила я, чувствуя себя, мягко говоря, не в своей тарелке. – Не успела. Словно в ступоре была.

– Нет. Не извиняйся перед ним. Не заслуживает, – отрезал Антон.

– Ты сильно злишься?

– Нет. Я не злюсь. Но…

– Что «но»? – переспросила я.

– Катя-Катя, как ты могла подумать, что я обману тебя? – с какой-то тоской в голосе спросил внезапно Антон.

– Я… Извини, – я опустила глаза.

– Видимо, я так сильно обидел тебя, что прощения мне заслужить будет трудно? – больными глазами взглянул он на меня.

Я ничего не ответила, лишь склонила голову. И Антон все понял.

– Эй, малышка, что за несчастные глаза? Только не плачь. Хорошо? Я не выдержу, – беспомощно улыбнулся он мне. – Честно, не выдержу.

Я, не отрывая ладони от губ, только кивнула. А он вдруг встал, подошел ко мне сзади, осторожно обнял и положил подбородок на плечо.

– Все хорошо, Катя, – шепнул Кейтон мне своим чудесным обволакивающим голосом. – Ничего страшного не произошло. Ты же знаешь это. Успокойся. А ты и правда врезала ему? – почти с радостью спросил он вдруг. И когда я сказала: «Да», рассмеялся приглушенно.

Алина молча опустилась в глубокое мягкое кресло цвета спелой сливы. Красивое загорелое лицо ее было словно искажено от переполняющих эмоций-демонов, которых черноволосая девушка не выпускала из клетки под названием сердце. Своих демонов она предпочитала держать при себе. Как знать, когда они пригодятся?