Сочинения в двух томах. Том 2 - Юм Дэвид - Страница 60

ЧАСТЬ 2

Вероятно, не будет неуместным именно здесь исследовать влияние телесных преимуществ и благ, даруемых судьбой, на наши чувства уважения и одобрения и рассмотреть, усиливают или ослабляют эти явления данную теорию. Естественно ожидать, что красота тела, как предполагают все древние моралисты, в известном отношении похожа на духовную красоту и что всякого рода уважение, которое оказывают человеку, имеет нечто общее в своих истоках независимо от того, возникает ли оно благодаря духовным дарованиям или же внешним обстоятельствам .

Очевидно, что одним из важных источников красоты у всех животных является преимущество, которым они пользуются благодаря особому строению их членов в соответствии с тем особым образом жизни, к которому они предназначены природой. Правильные пропорции тела лошади, описанные Ксенофонтом и Вергилием, таковы же, как и те пропорции, которые признаются правильными и в наши дни современными жокеями, ибо основание их одно и то же, а именно наблюдение того, что вредно или полезно для животного.

Широкие плечи, крепкие суставы, стройный стан, стройные ноги—все это красиво у людей, потому что это признаки силы и энергии. Идеи полезности и того, что противоположно ей, хотя и не определяют всецело, что красиво, а что безобразно, но все же являются, очевидно, источником значительной части одобрения или неодобрения.

В древности телесная сила и ловкость, будучи гораздо более полезными и важными на войне, также ценились и уважались больше, чем в настоящем. Не обращаясь к ГЪмеру и поэтам, мы можем отметить, что историки не решаются обойти молчанием телесную силу средй других совершенств даже у Эпаминонда ⁴⁸, которого они признают величайшим героем, государственным деятелем и полководцем среди всех греков ⁶⁵. Подобная же похвала воздается Помпею, одному из величайших римлян⁶⁶. Этот пример напоминает тот, который мы приводили выше относительно памяти.

Сколь большому осмеянию и презрению со стороны лиц обоих полов подвергается импотенция, когда несчастный субъект рассматривается как лишенный величайшего удовольствия в жизни и в то же время неспособный сообщить его другим! Бесплодие же женщин, будучи также разновидностью бесполезности, вызывает укор, но не в такой степени. Почему это так, совершенно очевидно из данной теории⁵⁰.

В живописи и ваянии не существует более строгого правила, чем правило, требующее уравновешивать фигуры и располагать их, с величайшей точностью учитывая их центр тяжести. Фигура, которая не уравновешена точно, безобразна, ибо она сообщает нам неприятные идеи падения, повреждения и страдания ⁶⁷.

Склонность, или предрасположение, духа, которая способствует продвижению человека в обществе и достижению им счастья, как уже было объяснено, заслуживает уважения и одобрения. Поэтому можно естественным образом предположить, что действительное обладание богатством и властью будет оказывать значительное воздействие на эти чувства.

Исследуем любую гипотезу, при помощи которой мы можем объяснить уважение, оказываемое богатству и власти. Мы не найдем ни одной удовлетворительной, кроме той, которая выводит его из радости, вызываемой у созерцающего его лица картинами процветания, счастья, благоденствия, изобилия, могущества и возможности удовлетворить каждое желание. Себялюбие, например, которое кое-кто столь охотно рассматривает как источник всякого чувства, несомненно, недостаточно для этой цели. Там, где не проявляется благорасположения или дружбы, трудно представить себе, на чем мы можем основывать какую-либо надежду на выгоду от богатств других, хотя мы, как правило, уважаем богатых людей даже еще до того, как они проявят какое-либо благорасположение к нам.

Мы подвержены тем же самым чувствам, когда находимся так далеко вне сферы деятельности таких людей, что не можем даже предположить, что в их силах сослужить нам какую-либо службу. К военнопленному у всех цивилизованных наций относятся с уважением, соответствующим его рангу, а богатство, очевидно, в значительной мере способствует определению ранга любого лица. Если при этом играют роль также и происхождение и общественное положение, то это обстоятельство предоставляет нам добавочный аргумент для нашей цели, ибо кого же еще называем мы человеком благородного происхождения, как не того, кто происходит от длинного ряда богатых и могущественных предков и приобретает наше уважение благодаря своим связям с лицами, которых мы уважаем? Следовательно, его предшественников, хотя они и умерли, в известной мере уважают благодаря их богатству, а значит, безотносительно к какого-либо рода ожиданиям.

Но не обязательно обращаться к военнопленным и умершим, чтобы обнаружить примеры такого бескорыстного уважения к богатству. Достаточно с некоторым вниманием наблюдать те явления, которые встречаются в обыденной жизни и при общении. Человек, который, предположим, обладает хорошим состоянием и не имеет определенной профессии, попав в компанию незнакомых людей, естественно, рассматривает их с различной степенью уважения в зависимости от того, что ему известно о различиях в их судьбах и положении, хотя он и не мог бы столь быстро предположить, что с их помощью выгадает что-либо в денежном отношении, а может быть, и не принял бы такой выгоды, если бы ему предоставилась эта возможность. Путешественника всегда допускают в общество и встречают с любезностью в соответствии с тем, свидетельствуют ли его экипаж и спутники о нем как о человеке со значительным или же скромным состоянием. Короче говоря, различие рангов людей в значительной мере определяется богатством. И это имеет место по отношению как к высшим, так и к низшим, как к незнакомым, так и к знакомым лицам.

Что же еще, следовательно, остается, как не заключить, что поскольку люди жаждут для себя богатства только как средства удовлетворения своих желаний в настоящем или же в некотором доступном воображению будущем, то богатство вызывает уважение у других лиц лишь благодаря тому, что оно обладает такой силой? И действительно, такова сама природа и сущность богатства. Оно имеет прямое отношение к удобствам и удовольствиям жизни. В противном случае вексель разорившегося банкира или золото на пустынном острове полностью сохраняли бы свою ценность. Когда нам встречается человек, который, как мы выражаемся, живет в хороших условиях, у нас возникают приятные идеи изобилия, удовлетворения, чистоты, теплоты, жизнерадостного настроения в доме, изящной обстановки, проворной прислуги и всего, чего вы только ни пожелаете из пищи, питья или платья. И наоборот, когда появляется бедный человек, неприятные образы нужды, бедности, тяжелого труда, скверной обстановки, грубого или рваного платья, отвратительной еды и противных напитков немедленно поражают наше воображение. Что же еще мы подразумеваем, говоря, что один богат, а другой беден? И поскольку уважение или презрение является естественным следствием таких различных положений в жизни, легко увидеть, какой дополнительный свет проливает это на выдвинутую нами ранее теорию относительно всех моральных различений и какую это вносит в нее ясность ⁶⁸.

Человек, который излечился от всех смешных предрассудков и полностью, искренне и твердо убедился из опыта, так же как из философии, что различие в состоянии меньше воздействует на различия в счастье, чем это обычно предполагается, не будет соразмерять степень уважения с доходом своего приятеля. Внешне он действительно может оказывать более высокое уважение крупному сеньору перед вассалом, поскольку богатство является наиболее удобным источником различения, будучи наиболее определенным и точным средством для проведения такового. Но его внутренние чувства в большей степени определяются личными свойствами людей, чем случайными и капризными милостями судьбы.

В большинстве стран Европы род, т. е. унаследованное богатство, отмечаемое монархами с помощью титулов и гербов, является главным источником отличий. В Англии воздается больше уважения благоприобретенному богатству и достатку. И та и другая практика имеет свои преимущества и недостатки. Там, где почитают знатное происхождение, бездеятельные и вялые души остаются в высокомерной праздности и не думают ни о чем, кроме родословных и генеалогий, благородные же и честолюбивые ищут славы и власти, доброго имени и всяческих преимуществ. Там, где главным идолом является богатство, господствуют продажность, подкупы, грабеж, но в то же время процветают искусства, мануфактуры, торговля, сельское хозяйство. Первый предрассудок, будучи благоприятен воинской добродетели, более подходит монархиям. Последний, будучи главным стимулом трудолюбия, более соответствует республиканскому правлению. Соответственно мы находим, что каждая из этих форм правления, по-разному реализуя полезность этих обычаев, оказывает обычно соответствующее воздействие на человеческие чувства.