Страдание (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей - Страница 21

— Да, именно это я и сказала, — проговорила Берти, и ее лицо выглядело самодовольным.

— Просто с детства не слышала этой фразы; я не знаю никого, кто все еще так выражается.

Она покраснела, как будто я ее смутила. Интересно, ведь я еще даже не начинала ее смущать.

— Ты его невеста, или живешь в грехе?

— Она может сочетать это, как вариант, — вступилась Джулиет, — как и я была с Беном.

— Только потому, что Бен женился на тебе, хотя и мог получить молоко бесплатно, не доказывает того, что вы не грешили.

— Бесплатное молоко? — переспросила я. — Ребята, вы серьезно?

Джейми посмотрел на меня взглядом полного презрения.

— Когда мужчина может получить все, что он хочет от женщины, он использует ее до тех пор, пока не удовлетворится ею, и потом он бросает ее ради следующей женщины, которая раздвинет для него свои ноги.

Руки Натаниэля сильно сжали мою руку, но именно Мика оказался тем, кто подошел и произнес:

— Мне стыдно, дядя Джейми, что вы из тех, кто трахает женщину, а затем бросает ее.

— Что? — воскликнул Джейми, и посмотрел на Мику. — Я бы никогда…

— Ты только что сказал, что если мужчина может иметь секс до брака, он использует женщину, а потом бросает ее ради следующей женщины.

— Да, вот почему ты женишься на первой же и предъявляешь свои обязательства перед Богом.

— Я люблю Аниту и никогда бы не бросил ее ради другой женщины. Мне не нужен Бог, чтобы определять для себя рамки приличия, и мне было бы крайне стыдно, если бы ты не женился на тете Берте, а в первую очередь трахнул ее, чтобы затем бросить ради другой.

— Я никогда… я не говорил этого!

Тетя Берти закричала:

— Как ты смеешь! Проси прощения у своего дяди! Он самый лучший человек, которого я когда-либо знала, и он никогда бы так не поступил.

— И Анита лучшая женщина, которую я когда-либо знал. Я уверен, что, даже не выходя за меня замуж, она никогда не бросит меня, чтобы просто хорошо потрахаться. Она любит меня не только из-за секса, не так ли, милая? — спросил он.

Не припомню, чтобы он называл меня милой, но я сказала единственное, что могла сказать:

— Да, я люблю тебя куда за большее, нежели просто за сногсшибательный секс.

Он улыбнулся мне, а затем снял солнцезащитные очки, которые снова надел, заходя в больницу. Он позволил тетке и дяде увидеть свои леопардовые глаза. Они попятились, задыхаясь. Потом тетя Берти, заорала:

— Его глаза! Он начинает меняться! О, Боже милостивый, помогите нам!

Полицейские в коридоре знали о его глазах, поэтому не потянулись за оружием, но тетя Берти этого не знала. Она была готова, чтобы Мику убили.

— Его глаза застряли в животном виде, Берти. Он не меняется, — сказал Эл.

Они с Джейми продолжали пятиться назад. Она повернулась к другим офицерам.

— Защищайте нас!

— Заместитель Гуттерман предупредил нас о леопардовых глазах Мики, — ответил старший патрульный. — Вас не нужно защищать от сына Раша, вашего племянника.

При других обстоятельствах он бы почти согласился с их отношением, но, также как и я, сообразил, что она была готова убить собственного племянника, прямо возле палаты его умирающего отца. Теперь, никто из полицейских, ставших свидетелями этой сцены, не будут благосклоннее к ним относится. Есть несколько черт, которых нельзя пересекать, а они только что это сделали.

Мика взял мою свободную руку в свою, и я сказала:

— Вы не пастухи, вы овцы. При первом же намеке на угрозу, бежите под защиту настоящих пастухов — полиции.

Старший произнес:

— Мы не пастухи, Маршал Блейк, мы овчарки. — Он усмехнулся, и это больше походило на оскал, нежели на улыбку.

Я кивнула, так как знала этот очерк. «Об Овцах, Волках и Овчарках» из книги по бою подполковника Дэвида Гроссмана.

— Мы живем, чтобы защищать стадо, и противостоять волку, — процитировала я.

Он кивнул и снова ухмыльнулся, оставив взгляд холодным.

— Мы так и делаем. Я капитан Уолтер Берк, Маршал Блейк, и мне жаль, что мы познакомились с вами и мистером Каллаханом при таких обстоятельствах.

— Мне, тоже, жаль — ответила я.

Он повернулся к тете Берти и дяде Джейми.

— Теперь, кто-то из этих хороших офицеров сопроводит вас вниз к остальным членам семьи.

— Вы не можете оставить их наедине с Рашем. Он уже был атакован одним монстром, — выплюнула Берти.

Командир Берк сделал глубокий вдох и сказал:

— Заместитель Гуттерман, капрал Прайс, сопроводите этих двоих вниз в зал ожидания. Если они окажут сопротивление, обвините их в нападении на офицера полиции.

— Вы не посмеете, — зашипел Джейми.

Берк повернулся и позволил Джейми увидеть его глаза, лицо, отношение, и, как хороший баран, другой мужчина отступил.

— Так или иначе, вы оставите этого парня в покое, чтобы он смог повидаться с отцом. Куда отправиться — решать вам: в зал ожидания или на заднее сиденье полицейской машины.

Все, что я могла, это стараться не ляпнуть вслух: «выбирайте мудро».

Они выбрали мудро и пошли с хорошими полицейскими в зал ожидания, что означало, мы их еще увидим, позже. Что было отстойно.

Берк посмотрел на нас.

— Я сожалею, что ваши родственники делают все еще труднее, чем и так уже есть, мистер Каллахан, маршал Блейк. — Он взглянул на руку Натаниэля.

— Мистер Грейсон, — подсказала я.

— Мистер Грейсон, — повторил он, и взглянул на Никки и Дева, стоящих позади нас. — Мне жаль, что вы не можете посетить своего отца без охраны, и мне не хотелось бы узнать на что способны другие, если принять в расчет реакцию ваших тети и дяди.

— Спасибо, капитан Берк. Я ценю это, — кивнул Мика.

— Ты сын хорошего полицейского и помолвлен на маршале США; это делает тебя частью семьи. Теперь иди к своему отцу, и мне жаль, что тебе пришлось вернуться домой при таких обстоятельствах.

Я подумала, имел ли он в виду больного Раша Каллахана, или чокнутых тетю и дядю? Но важно не это; так или иначе, не все в Колорадо ненавидели нас. Полезно знать.

Мика сказал, что его отец ростом метр шестьдесят восемь, но на больничной койке он выглядел значительно меньше. Его волосы были цвета насыщенного янтаря, но, в отличие от ярко-каштановых волос Натаниэля с красноватым отливом, который ты замечаешь только время от времени, волосы Раша Каллахана были темно-рыжие с шоколадным оттенком. Интересно, он назвал бы их рыжими? Я надеялась, что, когда он очнется, то сможет ответить на мои вопросы. Прямо сейчас его лицо было расслабленным, но не таким, каким оно бывает при нормальном сне, а только под воздействием сильных обезболивающих. Его кожа приобрела пастельно-белый цвет, от чего веснушки на лице выглядели как коричневые пятнышки, но под кожей и волосами более светлого тона проглядывала костная структура Мики. Который выглядел слишком миловидно для парня, и я подумала, что он унаследовал это от матери, но ошиблась. Мика был похож на своего отца. Главным отличием, помимо слабых линий вокруг глаз и на лбу, был рот. У Мики более приятные на вид полные губы. Губы его отца были тоньше, и больше походили на губы европейских мужчин. Я поняла, что почти у всех моих парней полные губы. Полагаю, у всех нас имеются предпочтения в отношении партнеров, даже если сами того не осознаем. Волосы микиного отца были почти такими же волнистыми как и у его сына — Мики, только более короткими. Красновато-коричневые волоски обрамляли лицо пушистым ореолом. Волосы у него вились меньше, нежели чем у Мики или у меня, но сильнее, чем у кузины Джулиет. Ожидая нас в холле, она хотела дать Мике немного приватности и сказала, что задержит остальных родственников, так что они не будут ему мешать. Думаю, она решила дать ему несколько минут передышки, прежде чем ему придется разбираться с отвратительным отношением семьи. Дяди Джейми и тети Берты было достаточно для одного раза, но, к сожалению, думаю, это была не последняя наша встреча.