Капли великой реки - Хироюки Ицуки - Страница 23

Так кричал ученик во весь голос, но Лао-цзы не ответил, и запряжённая волами повозка, скрипя, удалилась по каменистой дороге прочь.

Так рассказывают люди. Эту историю по-всякому передают и приукрашивают.

Так что же такое были зубы для Лао-цзы? И при чём здесь язык? Этот бесформенный мягкий труженик, обычно скромный и прячущийся за зубами? Он проводит с человеком более долгую жизнь, чем красивые, твёрдые, сильные, белые зубы. Если это хотел сказать Лао-цзы, то что он намеревался внушить этим своему ученику? Об этом можно думать по-всякому. Но, как ни думай, никакого окончательного вывода не сделать. Если хочешь извлечь урок из этой загадочной притчи, остаётся положиться лишь на интуицию.

Человеческие зубы и скрывающийся за ними язык. Сам способ мышления Лао-цзы в определённом смысле говорит о парадоксальном взгляде на жизнь. Если бы даже от меня потребовали выбрать, стану ли я жить «как зубы» или «как язык», у меня бы это не вызвало отклика, поскольку я-то считаю, что рождённые «зубами» так с этим и проживут до самой смерти, а кто рождён «языком», тому нет иной жизни, как жизнь «языка».

Это очень старая притча, и есть, наверное, какая-то важная причина того, чтобы нам, в нашей жизни, задумываться о таких вещах. В такие мгновения мы вынуждены осмыслять то, о чём обычно и не думаем.

К примеру, говорят, что для человека очень важно радоваться, и это вполне естественно. Есть даже такой метод лечения — «исцеление радостью». Человек от всего сердца веселится, и его охватывает чувство радости и счастья. И в это время, к примеру, в мозгу выделяются положительные гормоны. Часто в популярном изложении объясняют, что это стимулирует весь организм и повышается его природная сопротивляемость. Действительно, чувство радости повышает иммунитет и мобилизует природную сопротивляемость организма. Я думаю, что всё это не обман.

Только вот одной ли радостью обновляются жизненные силы организма? Я хочу сказать, что, если правильной считать точку зрения, будто бы веселье — это хорошо, радостное настроение — это хорошо, оптимистический взгляд на жизнь — это хорошо, тогда природа и человек, скорее всего, склонны будут отвергать и протестовать против всего, что этому противоречит.

Тогда грусть относительно радости будет уже со знаком «минус». Грусть и серьёзное отношение к жизни окажутся отрицательными характеристиками. Очень легко можно вообразить, что если человеку важно смеяться, то проливать слёзы, плакать — это плохо. Но я вот думаю: неужели и в самом деле так? Ведь в действительности это вовсе не обязательно справедливо.

К примеру, пусть даже человек плачет, это не является лишь признаком слабости и пессимизма, ведь благодаря слезам может возникнуть чувство духовного очищения. Поэтому плач нельзя истолковывать только как слабость, японскую чувствительность, выброс эмоций, сентиментальность. Плакать тогда, когда только это действительно уместно, рыдать, содрогаясь всем телом, — вот чего, по-моему, не хватает современным японцам, а ведь это очень важно.

Точно так же, как важно радоваться, важно и горевать. А что значит по-настоящему горевать? Это значит не только о себе горевать, но и о других, о других людях проливать слёзы.

К примеру, есть человек, который переживает тягчайшие страдания и в будущее смотрит только с горечью, а вы хотите что-то сделать для него, хотите облегчить его боль, развеять настроение и утолить печаль, да только сделать вы ничего не можете. Бывают ведь в жизни такие моменты.

Что бы вы ни сказали — всё бессмысленно. Как бы вы ни старались — вы не можете облегчить боль и страдания человека, избавить его от одиночества. Ощущение бессилия, невозможности помочь другому человеку вызывает невыразимое отчаяние, страдание, боль, заставляет «горевать». И мне кажется, что такое переживание очень важно, в этом смысле горевать человеку необходимо.

От этих горестных чувств человек, наоборот, получает иногда жизненный импульс. Ведь это работа души. Во всяком случае, мне верится, что это так.

И радость, и горе — одинаково ценные человеческие эмоции. Конечно, хорошо быть в радостном настроении, в светлом расположении духа. Но я думаю, что и глубокие страдания из-за действительно важных для человека причин также повышают природную сопротивляемость организма и укрепляют жизненные силы. Когда-то я писал уже про «Мастера веселья».[37] Думаю, что очень здорово быть «мастером веселиться». Но теперь мне кажется, что очень ценный дар и в том, чтобы стать истинным «мастером горевать».

Покойный Эндо Сюсаку[38] произнёс когда-то фразу, которая глубоко запала мне в душу. Он сказал, что человек, который погружён в одиночество и уверен в том, что переносимая им боль и страдание непонятны другим людям, испытывает дважды и трижды более тяжкие муки.

Человек думает, что его боль, страдание и отчаяние не в состоянии разделить медицинские сёстры. И, уж конечно, врачу не понять его. Ни братьям, ни даже родителям этого не передашь. А тем более окружающие и друзья — им этого не постичь. Только он один претерпевает эту боль и муку, только он один должен это превозмогать, а другим никогда не понять его… И вот как только человек так подумает, его боль и страдание возрастут вдвое и втрое.

Я думаю, что это действительно так. И что же можем сделать в этом случае мы? Мы можем чувствовать боль другого человека как свою, но не можем чувствовать вместо него. Не можем заменить его страдание своим, но страдать вместе с ним можем. Если вы человек, вы, конечно же, от природы способны ощутить чужое горе и отчаяние как своё. Разве это не ценный дар?

Для человека, который в подобные моменты принимает чужое горе и отчаяние, это никак не в ущерб его собственной жизни, наоборот, мне кажется, что сочувствующий принимает нечто ценное, чем делится с ним страдающий ближний.

В буддизме есть словосочетание «труд жертвователей», смысл его примерно тот же, что у выражения «работа волонтёров». В основе лежит убеждение, что жертвы во имя других людей приносят счастье жертвователю. Это философия поступков, исходящих из такого убеждения. Труд жертвователя подразумевает так называемые «семь бескорыстных жертв». К примеру, люди состоятельные могут совершать пожертвования в виде денег, это называется «дзайсэ». Есть ещё способ, который называется «муисэ», — «жертва во имя бесстрашия», он состоит в том, чтобы изгонять страх, хоть немного облегчать души людей, охваченных страхом. Способ «гансэ» — «жертва лицом». Вы спросите, что это такое? Так называют добрую улыбку, подобную цветку. Речь о том, чтобы улыбаться людям от души, когда улыбка — точно распустившийся цветок. У людей от этого становится светло на сердце, и можно добиться, чтобы у всех вокруг улучшилось настроение. Когда говорят, что и это тоже одно из важных дел, совершаемых жертвователями, некоторые радуются: вот и хорошо, этим и займусь, дешевле обойдётся! Да только не так это просто.

Есть ещё один способ принесения жертвы — глазами. Так можно его и назвать: «жертва глазами» — «гансэ». Кажется, нужно при этом внимательно смотреть на другого человека. И тогда можно посредством взгляда как бы слиться с ним воедино. Глаза воспримут боль другого человека, всё то, что он не выразил в словах, но хотел бы. Мне кажется прекрасной сама мысль о том, что просто внимательно смотреть на лицо человека уже значит взглядом совершать жертвенную работу.

А ведь есть ещё жертвы, совершаемые словами. Есть жертвы посредством физического труда, а есть жертвы любовью. И наверняка что-то свершается, когда мы просто без слов смотрим на человека и кладём свою ладонь поверх его ладони. Жертва, вероятно, и в том, чтобы улыбаться, подобно цветку, и своей улыбкой утешать людские сердца. Много есть возможностей, и при этом понятие «жертвенного труда» подразумевает, что совершающий этот труд обретёт счастье.