Где ты теперь? - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 28

Следовало бы сформулировать иначе: «Родители сначала нас любят, по мере нашего взросления они нас судят. Иногда они нас прощают». Но не часто.

Ник не хотел, чтобы отец продолжал работать в маленькой забегаловке. Он не понимал, что делает, когда поставил его во главе своего нового ресторана. Отец стал несчастным. Мама тоже скучала по своей кухне. А их зарвавшийся сынок не позволял им оставаться самими собой.

Ник Демарко, успешный во всем, самый популярный, по всеобщему признанию, холостяк месяца, у которого нет отбоя от девушек, с горечью подумал он. Ник Демарко, любитель рискнуть по-крупному. А теперь еще, возможно, Ник Демарко, свалявший большого дурака.

Лизи Эндрюс.

Что, если кто-нибудь слышал, как он предлагал ей помочь с шоу-бизнесом? Камера не засняла тот момент, когда он передал ей свою карточку с адресом, но что, если кто-то это видел?

Во вторник утром капитан Ларри Ахерн и детектив Боб Гейлор, оба относительно отдохнувшие после шестичасового сна, уже сидели в техническом отделе офиса окружного прокурора и просматривали записи с камер наблюдения, установленных в трех других ночных клубах, где в последний раз видели пропавших молодых женщин.

Вновь были открыты дела всех троих — Эмили Валли, Розмари Каммингз и Вирджинии Трент. Зернистые снимки из дела Эмили Валли, теперь уже десятилетней давности, обработали с помощью новейших технологий, придав им яркость и четкость. В толпе студентов, ввалившихся в клуб «Сцена», теперь можно было ясно различить Мака Маккензи и Ника Демарко.

— Когда начались поиски Эмили Валли, все эти университетские парни пришли гуртом, как только мы обратились к тем, кто расплачивался кредитками, — вслух рассуждал Ахерн, — Мы поговорили с каждым, а примерно через месяц исчез Маккензи. Теперь остается только сожалеть, что мы ничего не заподозрили и не связали его исчезновение с делом Валли.

— Но на пленках, заснятых в других клубах, где проводили время остальные пропавшие девушки, его нет. Хотя, конечно, Каммингз пропала через три года, а Трент — четыре года назад. За все это время он мог сильно измениться внешне. И в школе, и в колледже он много времени посвящал театру, — напомнил Гейлор.

— Я готов был поклясться, что наш клиент — Демарко, но пропавшие пленки из квартиры преподавательницы и упоминание о Дне матери вновь возвращают нас к Маку Маккензи, — сказал Ахерн, не скрывая разочарования, — Как же он умудряется скрываться в течение десяти лет? На что он живет? Как ему удается перемещаться между Бруклином и Манхэттеном с ее мобильным телефоном, оставаясь неузнанным? У каждого постового в Нью-Йорке есть его искусственно состаренная фотография. И где он держал Лизи со дня ее исчезновения до звонка отцу в субботу? И если она до сих пор жива, где он держит ее сейчас?

— Что он с ней делает? — с горечью спросил Рой Барротт.

Никто из его коллег не слышал, как он вошел. Оба вздрогнули и подняли глаза.

— Ты ведь должен быть дома, отсыпаться, — сказал Ахерн.

Барротт покачал головой.

— Я поспал. Столько, сколько смог. Послушай-те, я только что заходил к технарям. Они закончили обрабатывать два снимка, сделанные соседкой Лизи, Кейт, включая тот, что мы использовали для листовки. Она щелкнула Лизи спустя минуту после того, как сфотографировала Анджелину Джоли и Брэда Питта с детьми во время прогулки. Теперь мы можем разглядеть лица людей на втором плане.

— И что ты там обнаружил? — поинтересовался Ахерн.

— Взгляните на этот снимок. Узнаете парня слева?

— Это Демарко! — воскликнул Ахерн и повторил, словно не верил глазам своим, — Демарко!

— Вот именно, — подтвердил Барротт, — А ведь он нам не говорил, что прогуливался по Гринвич-Виллидж за неделю до исчезновения Лизи и находился на противоположной стороне улицы, когда Кейт фотографировала подругу. А еще он упоминал, что если не пользуется джипом, то ездит на «мерседесе»-кабриолете. О «мерседесе»-седане с личным шофером и речи не шло.

Ахерн собрался уходить.

— По-моему, пора пригласить этого парня для повторной беседы и поприжать его как следует, — сказал он.— Для него не составило бы труда приказать шоферу убрать Лизи из его шикарной квартиры посреди ночи и где-то спрятать. Наши ребята все время раскапывают новые сведения о нем. Демарко приобрел много недвижимости, внеся минимальные залоги. В финансовом смысле его положение очень шаткое. Если он потеряет лицензию на торговлю спиртным в своем новом шикарном заведении «Вудшед», то, скорее всего, вернется обратно в Куинс, где ему ничего не останется, как заправлять второсортной пиццерией, — Ахерн посмотрел на Боба Гейлора.— Привези его.

— Десять к одному, что на этот раз он явится с адвокатом, — отрезал Барротт.— Меня удивляет, что он рискнул прийти один на прошлой неделе.

Мама должна была прилететь из Греции в среду, и с каждым днем мое беспокойство возрастало. Когда в понедельник вечером я позвонила Эллиотту, он тут же примчался меня успокаивать. Меня поразило, как он все воспринял, включая тот факт, что Эрон Клайн, его преемник в компании «Уоллас и Мэдисон», теперь считал Мака виновным в смерти своей матери.

— Абсолютная чепуха, — с жаром сказал Элли-отт.— Эрон уже не помнит, а в то время он мне говорил, что из ее квартиры ничего не пропало. Я прекрасно помню его слова: «Зачем кому-то понадобилось убивать мою мать и красть ее ключи, если потом он ничего не взял из квартиры?» Я сказал ему, что убийца, скорее всего, наркоман, который ударился в панику, поняв, что она мертва. У Эрона давно появилась идея фикс попытаться найти того, кто повинен в смерти его матери, но будь я проклят, если позволю ему свалить это дело на Мака.

Эллиотт так разволновался, что в нем не осталось ничего от обычной официальной сдержанности. Отец и то не смог бы отреагировать неистовее. Думаю, именно в эту минуту окончательно исчезли мои сомнения насчет растущей близости между мамой и Эллиоттом. Тогда же я решила отказаться от слова «дядя» и называть его просто по имени.

Мы оба пришли к выводу, что вызова к окружному прокурору не избежать, но на беседу я приду с адвокатом по уголовным делам.

— Я не позволю, чтобы газеты судили и признали виновным Мака, — поклялся Эллиотт, — Поищу хорошенько и найду лучшего адвоката.

Мы также решили посвятить маму в то, что происходит.

— Не пройдет и дня, как какой-нибудь пронырливый репортеришка сопоставит исчезновение Мака с именем пропавшей девушки из-за упоминания Дня матери, — решил Эллиотт.— Хуже того, я бы не поручился, что детективы ненамеренно позволили просочиться этой новости в прессу. Ни в коем случае нельзя дать повод подумать, будто твоя мать прячется от журналистов.

Эллиотт позвонил маме и мягко предложил ей вернуться домой пораньше. Ко времени приезда мамы в среду вечером все, что предрекал Эллиотт, произошло. Газеты, как ищейки, почуявшие свежий запах крови, эффектно напомнили о трех пропавших из ночных клубов девушках и сообщили тот факт, что Мак со своими друзьями по колледжу был в клубе «Сцена» в тот вечер, когда исчезла первая девушка, Эмили Валли. Первые страницы занимала также новость о Дне матери — единственном звене, соединившем дело Мака и Лизи Эндрюс.

Когда мама приехала на Саттон-плейс, ей пришлось протискиваться между камерами и микрофонами. Эллиотт крепко держал ее за плечи. Она поприветствовала меня так, как я и ожидала, хотя до последней секунды надеялась, что этого не произойдет. Круги под глазами, распухшими от слез, сразу состарили ее. Она больше не выглядела моложе своих шестидесяти двух лет.

— Каролин, — сказала мама, — мы договорились, что дадим Маку возможность жить своей собственной жизнью. Теперь из-за твоего вмешательства на моего сына охотятся как на преступника. Эллиотт был настолько великодушен, что гостеприимно предложил мне пожить в его доме. Мой багаж все еще в его машине, и я намерена поехать к нему. А ты пока можешь бороться с толпой, что ожидает на улице, и приносить свои извинения нашим соседям за то, что нарушила их покой. Прежде чем я уйду, я хочу послушать пленку.