Прежде чем проститься - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 45

Ей стало совестно: вспоминая об этой черте характера Адама, она почему-то была на стороне Мака.

— А ты выглядишь значительно лучше, — сразу заметила Герта.

Старуха поцеловала внучатую племянницу и торжественно вручила ей коробку с тортом.

— Наверное, впервые за все это время я хорошо выспалась, — ответила Нелл. — Сон здорово помогает.

— О, еще как, — согласилась Герта. — Кстати, я вчера вечером тебе звонила, но тебя не было. Бонни Уилсон интересовалась, как ты после ее сеанса.

— Очень любезно с ее стороны, — с некоторой долей ехидства сказала Нелл. — Идем на кухню. Чай уже заварен.

Они сели. Нелл разложила по тарелочкам заботливо нарезанный Гертой торт, налила чай.

— Какой божественный аромат! — воскликнула Герта, принимая от нее чашку.

Нелл заметила, что у ее двоюродной бабушки слегка дрожат руки. В таком возрасте это было весьма частым явлением. У Нелл вдруг больно кольнуло сердце. «Не хочу, чтобы Герта уходила из моей жизни. Они с Маком мне очень нужны. Эта вся моя семья».

Вчера, в ресторане, Дэн Майнор сказал ей:

— Я очень жалею, что у меня нет ни братьев, ни сестер. Не знаю, найду ли я мать. Дед и бабушка не вечны. После их смерти я останусь совсем один.

— Но ведь у вас есть отец, — осторожно возразила Нелл.

— Отец не в счет. Он всегда был... гостем в моей жизни. Мы давно не общаемся, — вздохнул Дэн и тут же с улыбкой добавил: — Зато у меня очаровательная мачеха. Третья по счету.

Нелл завязала мысленный узелок: предупредить Мака насчет звонка Дэна.

В половине двенадцатого Герта встала из-за стола.

— Дорогая, мне пора. Да и тебе надо работать. Но помни: у меня всегда найдется для тебя время.

Нелл обняла старуху.

— Я это помню.

— Да, вот еще что. Надеюсь, ты согласилась убрать из квартиры всю одежду Адама? Бонни меня спрашивала. Говорила, это очень важно.

— Я вчера как раз этим и занималась.

— Может, тебе помочь?

— Нет, спасибо. Часть вещей уже снесли в кладовую на первом этаже. Управляющий снабдил меня коробками. В субботу я загружу их в машину и отвезу в магазин. Если не ошибаюсь, пожертвования принимают по субботам?

— Да, у них ничего не изменилось. В эту субботу я там дежурю.

При небольшой церкви на углу Первой авеню и Восемьдесят пятой улицы был благотворительный магазин, где на добровольных началах работала Герта и куда Нелл отдавала всю свою ненужную одежду. Магазин принимал лишь малоношеные вещи, однако и их продавал по минимальным ценам.

Нелл вдруг вспомнила, как она впервые уговорила Адама сделать то же самое с его одеждой... Была суббота накануне Дня благодарения[28]. Нелл привычно осмотрела свой гардероб и достала оттуда все, что больше не собиралась надевать. Адаму не слишком нравилась эта затея, но затем он поддался на ее уговоры.

Из магазина они зашли в новый тайский ресторан на Восемьдесят первой улице. За ланчем Адам признался ей, что ему непросто расставаться с одеждой, которую он мог бы еще носить. Его мать, добавил он, никогда ничего не выбрасывала, приберегая на черный день. «Должно быть, я унаследовал материнскую скаредность, — сказал он тогда.— Мне легче набить шкаф так, что он перестанет закрываться, чем что-то отдать».

Еще одно воспоминание об Адаме, и опять не из приятных.

— Я поехала, — сообщила Лиз Хенли, приоткрыв дверь кабинета Корнелиуса Макдермотта.

— Пора. Я уже хотел вам напомнить.

— Не волнуйтесь, Мак. Сейчас половина третьего. Ровно в три я буду у нее.

— Знаете, Лиз, мне как-то совестно, что я втравил вас в это дело, но вы понимаете, насколько оно важно.

— Учтите, Мак: если эта женщина меня сглазит, вы будете виноваты.

— Не говорите чепухи, Лиз. Когда закончите с ней, сразу же возвращайтесь.

— Или она... закончит со мной, — вздохнула Лиз.

Сказав водителю такси адрес, Лиз поудобнее устроилась на заднем сиденье. Несмотря на внешнее спокойствие, ее нервы были взбудоражены.

Если Герта непоколебимо верила в парапсихологические феномены, то Лиз просто допускала, что такое вполне может быть. Есть же люди с необычайной памятью или способностью производить в уме сложнейшие подсчеты. Так почему бы не быть людям с экстрасенсорным восприятием?

Однажды Лиз имела неосторожность поделиться своими суждениями с Маком. И услышала:

— Моя мать не знала таких мудреных слов, как «экстрасенсорное восприятие», но зато она была абсолютно убеждена, что умеет читать знамения. Если среди ночи трижды раздался стук в дверь, если вдруг со стены упала картина или в окно влетел голубь — все это признаки скорой смерти.

Мак тогда явно наслаждался своим монологом.

— И если где-то через полгода мать получала письмо с известием о смерти своей девяностовосьмилетней тетушки, она говорила отцу: «Помнишь, Патрик, как среди ночи нам трижды постучали и дверь? Я уже тогда знала: жди плохих новостей. Вот и дождались».

Мак всегда умел убеждать. Он пускал в ход свою любимую логику здравого смысла, в беспощадном свете которой все загадочные явления начинали казаться нелепыми и смехотворными. Но ведь есть сотни рассказов о том, как к людям являлись их умершие родственники, чтобы попрощаться. Лиз вспомнилась большая статья в «Ридерз дайджест», которую она читала несколько лет назад. В статье рассказывалось об Артуре Годфри, телезвезде середины XX века. Во время Второй мировой войны Годфри служил на военном корабле. Однажды во сне он увидел отца, стоявшего возле его матросской койки. Годфри проснулся и запомнил время этого странного сна. На следующее утро он получил радиограмму о смерти отца. Время сна и время смерти совпали до минут.

«Надо будет разыскать эту статью и дать прочитать Маку, — подумала Лиз и тут же грустно усмехнулась. — Но стоит ли? Мак и тут найдет контраргументы. Если он не поверил снам своей внучки, что ему сон Годфри?»

Ее первое впечатление от Бонни Уилсон совпало с тем, что рассказывала Нелл. На редкость привлекательная женщина и к тому же моложе, чем казалось Лиз. Но насчет облика квартиры она не ошиблась: после солнечного июньского дня мрачная прихожая показалась ей подземельем.

— У меня испортился кондиционер, — пояснила Бонни, перехватив ее взгляд. — Единственный способ избежать духоты — держать окна плотно зашторенными. Я люблю старые дома с их просторными комнатами, но система кондиционирования здесь никуда не годится.

Лиз чуть не проговорилась, что живет в таком же доме на Йорк-авеню, но вовремя вспомнила: она — Мойра Кэллахан, живущая на Бикман-Плейс. «Никогда не умела врать, а после шестидесяти уже поздно учиться».

Она послушно проследовала за Бонни по длинному коридору. Затем хозяйка квартиры открыла дверь справа и ввела Лиз в свою приемную.

— Прошу вас, садитесь на кушетку, — сказала Бонни. — Так мне будет удобнее разговаривать с вами.

Она пододвинула стул.

— А теперь позвольте мне подержать ваши руки.

Столь же послушно Лиз протянула ей руки. «Втянул меня Мак в историю!»

Бонни Уилсон сидела с закрытыми глазами.

— Вы носите обручальное кольцо, однако я чувствую, что вы — вдова, причем уже давно. Это так?

— Да, — прошептала Лиз и подумала: «Боже милосердный, неужели она так быстро все это считала с меня?»

— Недавно вы отмечали весьма важное для вас событие. Я отчетливо вижу число сорок. Это сороковая годовщина вашей свадьбы. Вы выходили замуж в июне. Все эти дни вы предавались ностальгическим воспоминаниям.

Ошеломленная Лиз могла только кивать головой.

— Подождите... Передо мной всплыло мужское имя. Шон. В вашей семье был мужчина по имени Шон? Вряд ли это ваш муж. Скорее брат... ваш младший брат.

Бонни Вилсон дотронулась до своего лба, затем переместила руку выше.

— Я ощущаю сильную боль в этом месте, — прошептала она. — Шон погиб в результате несчастного случая. Это была автокатастрофа?