Прежде чем проститься - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 38

Однако после ухода Шиера запал Мака сменился подавленностью.

— Лиз, вчера вечером я погорячился. Услышал, что Нелл собирается к какой-то шарлатанке, ну и не сдержался. Позвоните ей и помогите нам помириться. Скажите, что я приглашаю ее на обед.

— Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими[27], — сухо ответила Лиз.

— Я это уже слышал.

— Приходится повторяться. Я же не впервые мирю вас с Нелл. И куда вы ее приглашаете на этот раз?

— Есть одно приятное местечко на Пятьдесят седьмой улице. Мы там бывали... Вспомнили? Вы тоже пойдете. Для поддержки.

Встретившись с Беном Такером, доктор Меган Кроули стала искусно подводить разговор к тому страшному для мальчишки дню, когда он увидел взрыв яхты в Нью-Йоркской гавани. Можно было бы дождаться следующей встречи, но на выходных Бену снова приснился кошмар со змеей. Детский психолог понимала, каково в восемь лет справляться с подобными кошмарами.

Сегодняшний разговор доктор Кроули начала с путешествий.

— Знаешь, Бенни, когда я была маленькой, мы часто ездили в одно удивительное место. Оно называется Мартас-Винъярд. Мне там очень нравилось. Но дорога! Представляешь, сначала нужно было шесть часов ехать на машине, а потом еще больше часа плыть на пароме.

— Не люблю паромы, — поморщился Бен. — Я тут недавно плыл на одном. Там просто воняло дизельным топливом. Меня чуть не вытошнило. Нет, больше я на паромах не плаваю.

— А куда ты плыл на этом пароме? — осторожно спросила доктор Кроули.

— Папа возил меня в Нью-Йорк. Мы плавали к статуе Свободы. — Мальчик умолк. — Это было в тот день, когда взорвалась яхта.

Доктор Кроули терпеливо ждала. По лицу Бена чувствовалось: он вспоминает.

— Я смотрел на ту яхту. Она была очень классная. Я завидовал людям, которые на ней плыли. Думал: «Вот бы и мне плыть на такой яхте, а не на этом вонючем пароме»...

Он вдруг нахмурился.

— Не хочу говорить об этом.

Мальчишку охватывал знакомый страх. Конечно же, он сейчас думал о змее. Но психолог до сих пор не могла понять странную взаимосвязь между взорвавшейся яхтой и змеей.

— Бен, иногда лучше не держать свои страхи внутри, а рассказать обо всем, что тебя пугает. Я понимаю: это жутко, когда у тебя на глазах взрывается красивая яхта.

— Я видел людей, — прошептал Бен.

— Бен, ты увидел нечто такое, что тебя испугало. Тебе страшно даже говорить об этом. Но есть другой способ. Не надо слов. Нарисуй то, что ты видел. Это поможет тебе прогнать твой страх. Ты любишь рисовать?

— Очень.

У доктора Кроули всегда имелся запас бумаги, цветных карандашей и фломастеров. Уже через пару минут Бен склонился над белым листом.

Наблюдая за тем, как мальчик рисует, Меган Кроули поняла: он запомнил множество подробностей катастрофы. Обычно взрослые не верят в цепкость детской памяти и считают такие рисунки плодом фантазии. Ах, если бы это действительно было фантазией! Нет. Бен видел горящие осколки, которые сейчас изображал на бумаге. Наверное, именно так выглядело небо в первые минуты после взрыва. Вверх летели обломки мебели, посуды. Эти подробности не придумаешь.

Закусив губу, весь съежившись, Бен дорисовывал... оторванную человеческую руку. И вдруг бросил цветной карандаш.

— Я не хочу рисовать змею, — прошептал он.

Нелл пришла в ресторан заблаговременно, и когда там появились дед и Лиз, она уже сидела за столиком, потягивая вино и грызя хлебную палочку. Заметив удивление Мака, она невинным тоном произнесла:

— Решила сыграть в твою любимую игру, Мак. Если встреча назначена на половину восьмого, нужно прийти на пятнадцать минут раньше, а потом сказать всем остальным, что они опоздали, и следить за выражением их лиц.

— Скверно, что ты переняла от меня только это, — буркнул Мак, садясь рядом с внучкой.

Нелл чмокнула старика в щеку.

— Наш Мак не может быть гибким абсолютно во всем, — сказала ей Лиз, когда звонила и приглашала на обед. — Он переживает за тебя. И за твою репутацию. Знаешь, что он мне недавно сказал? Он был бы согласен поменяться с Адамом местами, чтобы ты не так страдала.

Слушая Лиз, Нелл даже обмерла. С чего эта женщина взяла, что смерть Мака была бы для нее меньшей потерей? Пусть их взгляды не всегда совпадают... порой очень даже не совпадают. Но Мак — ее надежная скала, которую не опрокинут никакие бури. Он всегда помогал ей, о чем бы она ни просила. Сердиться на него просто глупо.

— Привет, дед, — сказала Нелл.

Их пальцы переплелись.

— Ты остаешься моей замечательной девочкой?

— Конечно. Куда же я денусь?

— Наверное, теперь я могу удалиться? — деликатно спросила Лиз, сидевшая напротив.

— Нет. Сегодняшнее блюдо вечера — мясо в соусе. Ваше любимое. Мое тоже.

Нелл улыбнулась и кивком указала на деда.

— Правда, я не знаю, что сегодня пожелает заказать себе наша живая легенда.

— Уговорили. Я останусь, — пообещала Лиз. — Только, пожалуйста, пока я буду есть, постарайтесь не портить мне аппетит. Поговорите о погоде или о последнем матче «Янкиз».

— Постараемся, — почти хором ответили Корнелиус и Корнелия Макдермотты.

За «коктейлем из креветок» разговор деда и внучки незаметно перешел на выборы.

— Выборы заканчиваются лишь тогда, когда подведены последние итоги, — сказал Мак. — Поэтому нельзя расслабляться, Нелл. Нью-Йорк всегда дает непредсказуемые результаты: что город, что штат. Здесь каждый округ имеет значение. Наши люди привыкли голосовать за одного сильного кандидата, а всех остальных в списке просто не замечают, даже если у тех семь пядей во лбу. И этим сильным кандидатом вполне можешь стать ты.

— Ты так думаешь? — спросила Нелл.

— Я не думаю. Я знаю, — ответил Мак. — Опыт нескольких десятилетий меня кое-чему научил. Стоит только твоему имени появиться на предвыборных плакатах, и ты сама в этом убедишься.

— Я готова, Мак. Дай мне еще пару дней, и я совсем приду в форму.

Тема выборов временно была исчерпана. Нелл догадывалась, в какое русло теперь перетечет их разговор с дедом.

— Ты все еще собираешься к той... ясновидящей?

— Я уже была у нее.

— Ходила поговорить об Иисусе Христе и Деве Марии?

— Мак! — предостерегающе воскликнула Лиз.

«Помни: эта тема для него — как красная тряпка для быка», — сказала себе Нелл.

— Мак, выслушай меня, пожалуйста, — тщательно подбирая слова, начала она. — Я хорошо запомнила, как ты мне когда-то сказал: «Спасительная ложь немногим лучше тридцати сребреников». Поэтому я не врала тебе в детстве и не собираюсь врать сейчас... Да, я ходила к этой ясновидящей. Она сообщила мне: Адам сожалеет, что препятствовал мне заниматься любимым делом. Разумеется, он имел в виду политику и мое участие в выборах. Ясновидящая также сказала, чтобы я продолжала строить свою жизнь, как считаю нужным, и молилась за него. И еще: Адам просил, чтобы я поскорее отдала всю его одежду в благотворительный магазин.

— Вполне разумный совет.

— Думаю, примерно то же я услышала бы от монсеньора Дункана, если бы пришла к нему. Единственная разница, — специально прибавила Нелл, — что Бонни Уилсон передавала мне слова, которые она слышала от Адама.

Дед и Лиз внимательно глядели на нее.

— Понимаю: вам обоим кажется, что я несу чушь. Но когда я находилась у Бонни, я верила каждому слову.

— А сейчас веришь? — настороженно спросил дед.

— Я верю в разумность данных мне советов. Но это, Мак, еще не все. Во время сеанса всплыло имя Питера Лэнга. Честное слово, я не знаю, что и думать, но я поверила Бонни. Она сказала: Адам оттуда предупреждает меня относительно этого человека.

— Знаешь, Нелл, это уже слишком! — не выдержал Мак.

— Возможно. Но смотри, что получается. Адам и Питер Лэнг работали вместе. Адам спроектировал высотное здание, которое должны были построить на месте «особняка Вандермеера». Кстати, Питер мне сегодня звонил. Сказал, что хочет обсудить со мной важный деловой вопрос. Завтра утром мы с ним встречаемся.