Прежде чем проститься - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 36

— Насколько нам известно, «особняк Вандермеера» сгорел, — сказал заместитель окружного прокурора.

— Совершенно верно. Самое смешное, что здание сгорело уже после того, как перестало быть достопримечательностью. Правда, его бы в любом случае снесли. Питер Лэнг спешно купил освободившуюся землю и задумал возвести на ней современный жилищно-деловой комплекс.

Уолтерс мрачно улыбнулся.

— Адам Колифф думал, что купленный им участок позарез понадобится Лэнгу. Он поставил Питеру условие: строить по его, Колиффа, проекту и вот тут-то его ожидало разочарование. Лэнг, естественно, этого условия не принял. Если бы Адам остался у нас и согласился разрабатывать проект и команде с нашими ведущими архитекторами, с учетом их рекомендаций, у него был бы шанс сделать себе имя на этом проекте.

— Вы хотите сказать, что ваша фирма взялась бы за проектирование этого комплекса?

— Да. У нас есть замечательные, смело мыслящие архитекторы, не раз получавшие премии. Здание, построенное в таком месте, могло бы стать новым словом в градостроительстве. Но Адаму хотелось быть первым и единственным автором проекта. Он им и стал. Сплошная эклектика, причем в худших своих образцах. Ни один уважающий себя инвестор не согласился бы финансировать это архитектурное занудство. Думаю, Лэнг ему так и сказал.

— И какова была реакция Адама?

— Об этом нужно спрашивать у Лэнга. Думаю, Адам сам загнал себя в угол. Ему все равно пришлось бы продать участок, и условия диктовал бы уже Лэнг. В противном случае Питер смог бы обойтись без соседнего участка и построить в границах собственного. Конечно, здание получилось бы менее эффектным. Но Колифф проиграл бы гораздо серьезнее. Ну кто станет покупать участок рядом с небоскребом? Сама по себе эта узкая полоска земли ни на что не годна. Потому я и сказал, что Адам загнал себя в угол.

— И вам не жаль его, мистер Уолтерс? — спросил окружной прокурор.

— Я дал Адаму Колиффу работу исключительно по просьбе моего давнего друга Корнелиуса Макдермотта, на внучке которого он женился. Колифф весьма своеобразно отблагодарил меня. Он не только ушел сам, но и увел с собой Уинифред Джонсон, мою ближайшую помощницу и, можно сказать, правую руку. Уинифред отработала у нас двадцать два года. До сих пор не понимаю ее опрометчивого поступка... Вас, наверное, интересует, сожалею ли я о его смерти? Разумеется, как и любой нормальный человек. Я давно знаю Нелл. Замечательная женщина, и мне очень жаль, что на ее долю выпали такие испытания.

В кабинет неожиданно вошел Джо Мэйс, еще один заместитель окружного прокурора. Судя по его лицу, Бреннан и Склафани поняли: что-то случилось.

— Мистер Уолтерс, ваша фирма осуществляет архитектурный надзор за бизнес-центром на Сорок седьмой улице? — спросил Мэйс.— Насколько мы знаем, проект реконструкции был сделан в «Уолтерс и Арсдейл».

— Да. Сегодня утром нас известили, что на фасаде здания в одном месте ослабла кирпичная кладка. Мы сразу же отправили туда экспертную группу.

— «Ослабла» — это слишком мягко сказано, мистер Уолтерс. Нынешним утром произошло обрушение фасада. Пострадали трое прохожих, и один из них — серьезно.

Раскрасневшееся лицо Роберта Уолтерса мгновенно побелело. «Опять результат применения некачественных материалов? — спросил себя Бреннан.— И здесь кто-то послушно закрыл глаза? Интересно, в чьих карманах осела плата за молчание?»

Ровно в три часа Нелл была у Бонни Уилсон. Услышав за дверью квартиры негромкие шаги, Нелл вдруг захотелось прыгнуть обратно в лифт. «Зачем я здесь? Мак был прав: все эти разговоры о медиумах и посланиях от умерших не более чем ловкий трюк. Если узнают, что я здесь побывала, я превращусь в посмешище».

Дверь открылась.

— Здравствуйте, Нелл. Прошу вас, входите.

В жизни Бонни Уилсон оказалась куда миловиднее, чем на телевизионном экране. «Какой контраст, — подумала Нелл. — Лицо фарфоровой белизны и совершенно черные волосы». Над большими серыми глазами нависали густые ресницы. Бонни была одного роста с Нелл, но отличалась невероятной, почти дистрофической худобой.

— Знаете, Нелл, в моей практике такое бывает очень и очень редко, — улыбаясь, сказала ей Бонни, когда они шли до длинному коридору в комнатку, где ясновидящая принимала своих посетителей. — Я общалась совсем с другим человеком по ту сторону завесы. И вдруг...

«Она как будто извиняется за случившееся», — мелькнуло в голове у Нелл.

— Располагайтесь, — сказала Бонни, указывая на стул. — Если после нескольких минут нашей беседы вам вдруг захочется встать и уйти, поверьте, я ничуть не обижусь. Судя по тому, что я узнала от Герты, вас настораживает сама идея контакта с теми, кто оставил наш мир.

— По правде сказать, мысль уйти возникла у меня уже возле двери вашей квартиры, — призналась Нелл. — Хорошо, что вы это понимаете. Но после того, что мне передала Герта, я почувствовала необходимость увидеться с вами. То, что в ваших кругах называют парапсихологическими феноменами, я несколько раз испытала на себе. Должно быть, Герта вам рассказывала.

— Нет, — покачала головой Бонни, — За все время, что я живу в Нью-Йорке, я встречалась с вашей двоюродной бабушкой лишь на собраниях Парапсихологической ассоциации. Один раз я присутствовала на встрече, которую она устроила у себя дома. Но о вас мы никогда не говорили.

— Бонни, я не собираюсь понапрасну тратить ни ваше, ни свое время. Давайте обойдемся без разговоров на общие темы. Вы видите перед собой скептика. Я не верю в ваши способности или вообще в чьи-либо способности разговаривать с умершими. Уж слишком просто все это получается. Как будто вы посылаете факс на ту сторону. Или кто-то оттуда отправляет факс вам. Во всяком случае, так этот процесс описывается в популярных книгах.

Бонни Уилсон улыбнулась.

— Ценю вашу честность, Нелл. Ясновидение — это не просто природный дар, как красивая внешность или голос. Это еще и нелегкий труд. Никто не знает, по каким причинам меня и подобных мне избрали служить посредниками между жителями двух миров. Чаще всего ко мне приходят люди, тяжело переживающие уход любимого человека. Они просят меня установить контакт с покойным, потому что сами не в состоянии это сделать. Но иногда... повторяю, весьма редко... запросы идут с той стороны... Как-то я принимала послание от одного из ушедших. Он знал, что жена тяжело переживает его смерть, и просил передать ей слова любви и ободрения. И вдруг я услышала голос какого-то молодого парня по имени Джеки. Он сообщил, что погиб в автокатастрофе. Я недоумевала, чем и как ему помочь. А затем через несколько дней мне позвонила совершенно незнакомая женщина.

Нелл показалось, что глаза Бонни из серых сделались почти черными.

— Эта женщина видела меня в телепередаче и попросила о личной встрече. И знаете, кем она оказалась? Матерью Джеки! Так через меня сын вышел на контакт со своей матерью.

— Впечатляющая история, однако в моем случае все совсем не так, — возразила ей Нелл. — Начнем с того, что вы знакомы с Гертой. Далее. Все газеты были полны статей о взрыве на яхте, и везде непременно упоминалось, что Адам Колифф являлся мужем внучки Корнелиуса Макдермотта.

— А по-моему, это избавило меня от липших поисков, — невозмутимо парировала Бонни. — Когда Адам ворвался в чужой канал общения, назвал себя и попросил найти Нелл, я знала, к кому мне обратиться.

Нелл встала.

— Простите меня, Бонни. Видно, из меня плохая верующая в чудеса парапсихологии. Я и так отняла у вас достаточно времени. Не хочу обременять вас своим присутствием.

— Это не будет тратой времени, если вы позволите мне попытаться узнать, не хочет ли Адам передать вам послание.

Нелл заставила себя снова сесть. «Ладно, послушаю, что она мне наплетет».

Потянулись минуты. Глаза Бонни оставались закрытыми. Она сидела, подпирая рукой щеку. Затем ясновидящая склонила голову набок. Так прошло еще несколько минут. Наконец Бонни опустила руку, открыла глаза и пристально посмотрела на Нелл.