Рука в перчатке - Стаут Рекс - Страница 43
- Предыдущая
- 43/52
- Следующая
— Слава богу, вроде правильно выруливает, не хватает еще только на себе тащить такую тушу. — Но все обошлось как нельзя лучше. Лен не промахнулся, удачно свернул за угол и проскочил по коридору прямо в свою дверь. Казалось, она сама громко захлопнулась за ним.
Полицейский скорчил недовольную гримасу, секунду подождал и спустился вниз по лестнице.
Как хлопнула дверь Лена в 12.30, могли слышать многие, кроме Сильвии, конечно, — та слишком крепко спала, — но Дол расслышала вполне отчетливо, ее комната была рядом с комнатой Лена, чуть дальше по коридору. И она не спала. Даже не раздевалась. Дол то сидела за маленьким столиком в простенке между окнами и что-то писала, то просто сидела, подтянув колени к подбородку, на банкетке у окна, то мерила комнату, расхаживая в одних чулках, и никак не могла разобраться в том хаосе, который царил у нее в голове. Никогда еще за всю жизнь ей не приходилось так напряженно думать, как в ту ночь с двенадцати до двух; мысли были обрывочными, некоторые — мучительными, и ничего конкретного. Первый час она провела с карандашом в руке и бумагой, рисовала схемы событий субботнего дня, строила теории, за и против, баланс возможного и невероятного. В конце концов ей удалось понять, что так она ничего не решит: слишком много гипотез и допущений. Дол уселась на подоконнике и стала думать о Джэнет, о том, почему та соврала. Вплоть до того, чтобы пойти к Джэнет и все выяснить.
Ее так и подмывало это сделать с тех пор, как она узнала, что Джэнет врет, хотелось предстать перед ней, потребовать правду. Желание это не утихло и сейчас. Но Дол сдержалась. Ей сначала необходимо хорошенько разложить все по полочкам, на случай, если Джэнет вновь решит прибегнуть к новой лжи, быть готовой к тому, чтобы не попасться на удочку, как в прошлый раз. Не исключалось, что Джэнет вообще упрется на своем и не захочет ничего объяснять, а при таком раскладе даже лучше, если она не узнает, что ее ложь изобличена. Да к тому же все это дело с Джэнет, и так крайне щекотливое, уже, возможно, стало непоправимым. Единственного ее козыря, больше не существовало, и Дол чуть не рвала волосы на голове, что поддалась импульсу и стерла отпечатки пальцев с арбуза. Хотя цель у нее и была благая — избавить Джэнет от неприятностей, однако стоило пораскинуть мозгами и найти более подходящий выход — например, можно было спрятать арбуз и заменить его другим, вырезав такую же дырку. Хватит и того, что Шервуд и Брисенден пришли в страшное негодование только из-за того, что она вытерла арбуз, якобы по той причине, что на нем не было отпечатков, и страшно подумать, что было бы, если бы им стало известно, что она намеренно уничтожила отпечатки пальцев того, кто спрятал перчатки.
Все это очень важно, жизненно важно, потому что Джэнет, вне всяких сомнений, ее обманула, и выводы из этого факта меняют многое. Похоже, что себе во вред она уничтожила эти отпечатки пальцев. Даже если это и не так, все равно Дол допустила ошибку.
Дол чувствовала себя некомпетентной, взволнованной, отчаявшейся и готовой на все. Она не могла заставить себя лечь и заснуть. Да, утром эти люди вернутся. Пусть им пока ничего не известно: ни про Джэнет и ее ложь, ни про то, насколько Циммерман выбрал странное и любопытное время, чтобы предать дружбу… и даже о скрытом влечении Лена Чишолма. Главное то, что они будут здесь, и если им надоест молчание Циммермана, его просто упекут за решетку. С них станется…
За эти четыре часа, с десяти вечера до двух утра, пока Дол провела в комнате, разгуливая в чулках, сидя на подоконнике или делая пометки, от нее не ускользнули шумы и шорохи притихшего в ночи дома. Шаги в холле, голос Рэнта, наверное, прощавшегося с миссис Сторс, еле слышный телефонный звонок в игральной комнате, расположенной внизу, прямо под ее ногами. Потом еще шаги, много шагов, а после некоторого затишья — еще. Громкое хлопанье дверью у Лена. Часом позже, около 1.30, она опять услышала осторожные шаги, скрип гравия во дворе. Подошла к открытому окну и высунулась посмотреть. Заметила чью-то тень на дорожке и ровный белый овал: лицо человека, смотревшего вверх, на ее освещенное окно.
— Все в порядке, мэм, патруль.
Нервы у нее были на пределе. Дол не сдержалась:
— Ну да. Обход газонов. — И ее силуэт в окне пропал.
Она пошла в ванную, слава богу, в ее комнате была своя ванная, выпила воды, вернулась и села на краешек постели. Циммермана арестуют, это точно.
И могут прихватить еще кое-кого. Она сидела опустив плечи, закрыв глаза от усталости и насупив брови, пребывая в нерешительности. Дол пыталась собраться с мыслями, и ей это никак не удавалось.
Хотя бы определиться, что делать дальше. Бросить это проклятое дело, забыть все и признать себя побежденной?
Нет. Она немного посидела и решила не отступать.
Сжала зубы и встала. Ее мозг устал, Дол действовала интуитивно. Если только она на верном пути и они заберут Циммермана утром, ей полностью перекроют кислород, и тогда только останется пойти к Шервуду и все открыть ему, включая рассказ Джэнет и ее ложь, да и выложить всю правду об арбузе тоже.
Значит, надо действовать без промедлений. Она взглянула на часы. Было два часа, полиция приедет в шесть. Можно было, конечно, попытаться выяснить все у Джэнет, но тут она упрямо потрясла головой: нет, с нее достаточно. Если Дол хотя бы наполовину права в оценке Джэнет, это будет ошибкой.
Оставался только Циммерман. У нее было два рычага, чтобы воздействовать на него. Если она не ошибается, сам факт убийства и постоянное напряжение должны были вымотать Стива. Не говоря уж об отказе, который он получил на предложение, сделанное Сильвии.
Отлично. Циммерман. Она почувствовала облегчение: у нее появилась цель. Подошла к зеркалу и решила, что никогда в жизни не выглядела хуже, не стоило даже и пытаться навести марафет, одним макияжем не обойдешься. Она подошла к двери, мягко, но резко нажала на ручку и вышла в холл.
Дверь оставила открытой, чтобы из нее падал свет, дошла до угла коридора и свернула. Здесь было совсем темно. Мгновение пришлось постоять, чтобы глаза привыкли к темноте. Как только ей удалось различить проемы дверей, она медленно двинулась дальше. У третьей слева остановилась, за этой дверью была пустая комната, раньше ее занимал Пи Эл Сторс, следующая дверь вела в комнату Циммермана. Дол прошла к ней, держась за стенку, нащупала пальцами филенку и легонько постучала, подождала.
Стояла полная тишина, в ответ не раздалось ни звука. Она снова постучала и опять не получила ответа.
У нее вовсе не было желания разбудить весь дом, а особенно патрульного в холле. Дол осторожно повернула ручку, убедилась, что дверь не заперта и подалась в ответ на ее легкий толчок, тогда открыла ее и вошла. На ее тихий шепот: «Стив! Стив!» — никакого ответа не последовало, как и на стук в дверь. Она подумала: «Ну, спать он здоров», — и закрыла дверь, замок мягко щелкнул, затем повернулась в темноте и сказала:
— Стив! Это Дол Боннер. — Ответа не было. Ей сразу показалось, что в комнате чересчур тихо. Даже для спальни тишина казалась необычной, скорее мертвой.
Комната казалась пустой. Ее сердце гулко забилось, и она облокотилась рукой на дверной косяк. Нащупала выключатель и нажала. Повернулась, чтобы посмотреть, и застыла, даже не моргнув от внезапно ударившего в глаза света.
Несколько секунд она не двигалась, а пошевелилась только затем, чтобы нащупать ручку двери у себя за спиной, та, как назло, не попадалась под руку. Дол повернулась лицом к двери, схватилась за ручку, и тут только немного опомнилась. Тихо открыла дверь и медленно закрыла за собой. Постояла, вслушиваясь в собственное дыхание, напоминавшее всхлипы, это, как ни странно, помогло успокоиться, затем тихо проскользнула по коридору, вошла в открытую дверь своей комнаты, нашла туфли, они стояли на полу у окна, с трудом натянула: никак не могла унять дрожь в руках.
Снова прошла по коридору, спустилась вниз по лестнице, в прихожую. Патрульный вскочил от неожиданности со стула, увидев в два часа ночи полностью одетую молодую женщину.
- Предыдущая
- 43/52
- Следующая
