Волшебное наследство - Джонс Диана Уинн - Страница 25

• Предыдущая
• 25/65
• Следующая

Предмет был такого холодного лиловато-розового оттенка, какой бывала кожа у самого Мура, если он долго и сильно мерз. Еще предмет был тяжелый, гладкий и совсем не красивый, но все равно Муру казалось, что ничего интереснее у него в жизни не было. Не исключено, что это чувство было как-то связано с загадочными темно-лиловыми пятнышками и загогулинками по всей фарфоровой поверхности. Они были словно зашифрованные письмена. Стоит их расшифровать, подумал Мур, и узнаешь что-то неимоверно важное, а больше никто на всем белом свете и не догадается… Он никогда не видел ничего подобного.

Однако лиловато-розовый оттенок настойчиво твердил ему, что находке холодно. Тогда Мур осторожно окружил предмет согревающими чарами. Потом, поскольку штуковина на вид была хрупкая, а Мур знал, какой растяпой бывает Мэри, он наложил поверх согревающих чар еще сильные защитные. А для пущей предосторожности сделал что-то вроде гнезда из зимней шапки и шарфа и все это водрузил на комод, чтобы было видно изо всех углов. После этого Муру пришлось оторваться от находки и спуститься в классную на обед.

Мур честно собирался рассказать всем, по крайней мере Роджеру, что у него теперь есть такая потрясающая вещь, однако вид у Роджера, Джулии и Дженет был до того перепуганный, что Мур спросил:

– Что случилось?

– Папа пропал, – ответила Джулия.

– Да он же все время пропадает! – удивился Мур. – Когда его кто-нибудь зовет.

– Сейчас другое дело, – объяснил Роджер. – Он наладил целую сеть всяких чар, чтобы здесь все знали, кто его позвал и более или менее куда…

– И еще больше чар, чтобы все знали, когда он в опасности, и они все ничего не показывают, – сказала Дженет, все еще мрачная и заплаканная из-за Джейсона.

– Мама думает, он мог уйти совсем без одежды, – вмешалась Джулия. – Сегодняшний халат был брошен на стул, а вся остальная его одежда вроде бы на месте…

– Ерунда, – сказал Мур. – Одежду он всегда может себе наколдовать.

– Ой, точно! Уф! – обрадовалась Джулия.

– И вообще я считаю, что все это чепуха, – сказал ей Мур. – Ну, забыл включить чары, мало ли! – И приступил к обеду.

На обед была печенка с беконом, и вкусный аромат напомнил Муру чары Марианны. Мур вспомнил про того кота, Фундука. Странные звери эти коты. Вот Фундук, например, был на редкость волшебный, это прямо в глаза бросалось.

– Слушай, нельзя же так спокойно ко всему относиться! – вспыхнула Дженет. – Хуже Крестоманси, честное слово! Неужели ты не видишь, когда дело серьезно?!

– Вижу, – отозвался Мур. – Сейчас не так.

Однако подошло время ужина, а Крестоманси так и не появился, и тут уж даже Мур слегка удивился. Это было странно. Стоило Муру сосредоточиться на мыслях о Крестоманси, его охватывало чувство безмятежности и безопасности, как будто у Крестоманси, где бы он ни пропадал, все хорошо, разве что ему хотелось вернуться в замок к ужину, но не получилось. Однако когда Мур смотрел на Милли, то видел, что она места себе не находит от беспокойства, и у всех за столом были такие же лица, даже у Джейсона. «Может, и мне пора начать беспокоиться? – подумал Мур. – Но кому от этого будет легче?»

И все же вечером, лежа в постели и гордо взирая через комнату на большой лиловато-розовый в крапинку шар в гнезде из шарфа, Мур вдруг обнаружил, что зачем-то вывесил на стражу краешек своего сознания, будто поплавок, чтобы во сне почувствовать, если Крестоманси вернется ночью. Однако поплавок уловил только Саламина, который стоял под луной в загоне, тоскливо щипал траву и не понимал, почему Мур его бросил.

Посреди ночи Муру приснился странный сон.

Все началось с того, что в самое большое окно постучали. Мур повернулся во сне на другой бок и постарался не обращать внимания, однако стучали все настойчивее, и вот Муру приснилось, что он проснулся и побрел через комнату открыть окно. За стеклом виднелась чья-то голова, перевернутая, и смотрела на него светящимися лилово-синими глазами. Но разглядеть ее у Мура не получалось, потому что голова очутилась прямо на фоне слепяще-белой луны.

– Эй, кудесник, – сказала голова, и ее слова прозвучали приглушенно из-за стекла. – Эй, кудесник, слышишь меня?

Мур взялся за защелку и толкнул створки, и окно медленно-медленно открылось наружу. Голова отодвинулась вверх, чтобы дать ему открыться. Мур слышал, как чьи-то ноги елозят по крыше и крылья – да, вроде бы крылья – хлопают и шуршат, раскинутые для равновесия. К тому времени, как окно полностью распахнулось, Мур понял, что на круглой крыше башни у него над головой сидит огромное темное существо, похожее на дракона.

– Что тебе нужно? – спросил он.

Голова снова опустилась и просунулась в окно, все так же перевернутая. Она была очень большая. Мур попятился – его еле ощутимо, как полагается во сне, задело по уху, кажется, перьями.

– У тебя мое дитя, – сказало существо.

Мур обернулся через плечо – а там в лунном свете тускло поблескивала в гнезде из шарфа странная находка. Мур точно знал, что существо имеет в виду именно ее.

– Это яйцо? – спросил он.

– Мое яйцо, – молвила огромная треугольная пасть.

Мура охватили ледяная тоска и отчаяние, но он все-таки спросил:

– Ты хочешь, чтобы я его вернул?

– Я не могу его забрать, – печально отвечало существо. – На мне чары разлуки. Вырываться на свободу я теперь могу только в полнолуние. Мы откладываем яйца там, где чары не действуют, и мне хотелось убедиться, что мое дитя в надежных руках. Его нужно закопать в теплый песок.

Это было совсем несложно. Мур повернулся к сияющему яйцу и превратил согревающие чары в согревающе-песчаные.

– Так хорошо? Что мне еще сделать?

– Когда дитя вылупится, пусть живет на воле, – сказало существо. – Корми его, люби его и дай ему расти.

– Обязательно, – пообещал Мур.

Но даже во сне он не представлял себе, как это обеспечить.

– Спасибо, – сказало огромное существо. – Я отблагодарю тебя, как только смогу.

И убрало голову из окна. Наверху послышалось шуршание. Потом за окном мелькнула, падая, огромная тень с гигантскими распростертыми крыльями и бесшумно, словно сова, пронеслась на фоне луны.

Мур сонно побрел к яйцу, размышляя над тем, как оправдать доверие существа. Во сне он удвоил количество теплого песка и трижды проверил, что никто не уронит и не потревожит яйцо, а потом, еще немного подумав, окутал его чарами любви, дружбы и привязанности. Вот теперь хорошо, подумал он, снова устраиваясь под одеялом.

Утром он с удивлением обнаружил, что окно распахнуто настежь. Что же касается яйца, о него можно было греть руки с расстояния в ярд. Наверное, это был сон-реальность, подумал Мур, стоя под душем. Крестоманси говорил, что с кудесниками такое случается.

Когда Мур вернулся, у него в комнате была рыжая горничная Мэри – она удивленно разглядывала яйцо.

– Думаешь, я и с этой штуковины буду пыль вытирать? – сердито спросила она.

– Нет-нет! – испугался Мур. – Не трогай его. Это яйцо дракона.

– Господи помилуй! – воскликнула Мэри. – Да я к нему и близко не подойду! У меня в этой суматохе и так хлопот полон рот.

– А что, Крестоманси так и не вернулся? – спросил Мур.

– Ни слуху ни духу, – ответила Мэри. – Все ночь напролет просидели в главном кабинете, творили чары, чтобы найти его. Сколько я им туда перетаскала чашек чаю и кофе, уму непостижимо! Леди Чант нынче утром вся белая, как простыня.

Муру было очень жалко Милли. Уже после завтрака, не дождавшись новостей, он пошел в главный кабинет сказать Милли, что у Крестоманси все хорошо – то есть не совсем, но все-таки хорошо, подумал он, прощупав по пути, как обстоят дела далеко-далеко. Что-то там чуть-чуть не заладилось, но это не опасно.

Когда он пришел в кабинет, Милли там не оказалось.

– Пошла прилечь, – сказали Муру. – Не тревожь ее, солнышко, она и так ужасно волнуется.

– Тогда передайте ей, пожалуйста, что у Крестоманси все более или менее хорошо, – попросил Мур.

• Предыдущая
• 25/65
• Следующая