Последний легион - Банч Кристофер - Страница 35

• Предыдущая
• 35/83
• Следующая

— Не много ли на тебе одежды? — спросила Энджи, и Ньянгу послушно избавился от своих шорт.

Энджи свернула свою форму в скатку и положила на циновку в метре от себя.

— Дейра, иди сюда, — прошептала она. — Ложись рядом. Положи бедра на мою одежду.

Девушка легла и обняла Энджи. Она целовала ее в губы, потом в шею, в грудь, в живот. Энджи приподнялась на локтях и шумно задышала, почувствовав на себе пальцы Дейры.

— Да, да. Как хорошо, — стонала она. — Ньянгу, иди к нам. Хочу, чтобы ты покусал мне грудь и живот. А потом займись Дейрой, пока она ласкает меня. Я обещала ей, что она будет первой.

Гарвин прикинул, что до гостиницы ему осталось идти минут пятнадцать. Он быстро спускался по дороге с холма и напевал себе под нос песенку, которую только что сочинил. Правда, он споткнулся на слове «Язифь», к которому никак не удавалось подобрать рифму.

«Она была такая симпатичная! — сокрушался Гарвин. — Такая милая, дружелюбная, ласковая и…»

Услышав скрип ботинок за спиной, он отскочил в сторону и обернулся. Первый из нападавших на него людей пытался ударить дубинкой, но промахнулся и, стараясь удержать равновесие, убежал на несколько метров вперед. Второй был вооружен каким-то подобием пистолета, из которого он целился в Гарвина. Как только это оружие с шипением выплюнуло какую-то штуковину, Гарвин резко присел, и снаряд просвистел у него прямо над головой, едва не задев волосы.

Рядом с обочиной рос высокий кустарник с прямыми ветками. Гарвин выломал одну и взялся за нее обеими руками, удерживая на уровне груди, как боевой шест.

— Бедненькие мои ублюдки! — сказал он. — Как мне вас жалко! Зачем же вы решили ограбить человека, у которого отвратительнейшее настроение?

Второй снова нацелил на него свой пистолет. Гарвин отпрыгнул вбок и двинул толстым концом своей палки по лицу первого, с дубинкой. Тот закричал и упал затылком на мостовую. Продолжая вращение палки, Ррвин другим ее концом ударил по запястью второго, с пистолетом, и пистолет, крутясь, отлетел далеко в сторону. После этого он быстрым движением разломал палку об колено, получились две полуметровые дубинки.

— Ну что, поиграем? — сказал он.

Второй полез за чем-то в карман. Гарвин ударил его одной деревяшкой по предплечью, а другой — по переносице. Человек закричал от боли и схватился обеими руками за лицо. Концом палки, как острием меча, Гарвин нанес ему удар в живот, и напоследок, уже падающему, изо всей силы въехал ногой по уху.

— Теперь разберемся с тобой, засранец, — зловеще пообещал он первому.

Тот поднимал вверх руки, всхлипывал, умолял не трогать его. Дубинкой слева Гарвин сломал ему руку в локте. Первый с воплем подхватил целой рукой обвисшую.

Другой дубинкой Гарвин мощно ткнул ему в лицо. Послышался хруст сломанных зубов. Движением футбольного вратаря, выбивающего мяч на половину поля соперника, Гарвин пнул свою жертву ногой в живот. Человек коротко, щелчком, выдохнул, упал на спину и больше не двигался.

Некоторое время Гарвин постоял над неподвижными телами, переводя дыхание и наблюдая, не шевельнется ли кто. Оба лежали неподвижно.

— Тупые никчемные людишки, — сказал он. — Хотели ограбить солдата, у которого нет никаких чертовых денег.

Он посмотрел на шоссе в обе стороны. Никакого транспорта. Заметил упавший пистолет, подобрат, осмотрел.

«Из этого нельзя убить, — заключил Гарвин. — Предназначен, чтобы послать в нокаут. Новая и красивая игрушка. Воры обычно с подобными шутихами не ходят, тут и думать нечего».

Он за волосы приподнял одного из нападавших и, не обращая внимания на дикое зрелище в мясо разбитого лица, принюхался к его дыханию.

«Спиртным не пахнет».

От второго тоже не пахло.

«Это уж слишком необычно».

Он пошарил у них в карманах, нашел две идентификационные карточки, оставил у себя и продолжил осмотр. У обоих были какие-то деньги и, еще интереснее, одинаковые очень дорогие коммутаторы, снабженные шифровальным устройством.

— Гм… Почему я не какой-нибудь знаменитый сыщик? Тогда я смог бы понять, что все это значит, — пробормотал Янсма себе под нос.

Он подумал, не вызвать ли полицию, и непроизвольно усмехнулся.

«За одну лишь мысль об этом Ньянгу задал бы мне отличную взбучку».

А потом, они продержали бы его весь остаток ночи, задавая дурацкие вопросы, на которые у него не было ответов. Гарвин рассовал по карманам деньги, идентификационные карточки и коммутаторы и зашагал по направлению к Леггету.

Через полчаса впереди показались яркие огни «Шелбурна». Из темноты вышла женская фигура.

— Доброе утро, сестричка, — поприветствовал ее Гарвин. — Что, не спится?

— Хочешь приятно провести время? Я к твоим услугам, — сказала она. — Для тебя — полцены. И можешь оставаться, пока не проснешься.

— Нет, спасибо.

— Может, ты из тех, кто предпочитает мальчиков? — спросила шлюха с деловым интересом.

— Нет, не из тех, — ответил Гарвин, вспомнив Язифь Миллазин и ее шоколадные губы. — Я просто глупый.

— Вольно, вояки! — отдал команду своей роте альт Хедли. — Встаньте вокруг этой суперсверхсекретной карты и слушайте.

Рота разведки и рекогносцировки встала перед картой.

— Для начала, — сказал Хедли, — давайте поприветствуем новеньких. Пятью дураками больше. Моника так их дрючила, что похоже, они действительно хотят служить в нашей долбаной разведке. М-да.

Ньянгу поймал взгляд Пенвита, усмехнулся. Им обоим удалось попасть в группу «Гамма» первого подразделения, под начало к Кипчаку. Тон Майлот оказался в «Альфе» первого, Хэнк Фаул — в «Дзете» второго подразделения, Энджи в «Эте» второго же. Ньянгу не расстроился из-за того, что Рада не попала в его группу. Почти весь остаток увольнительной они провели в Иссусе с Дейрой. Ньянгу как-то отвел Майлота в сторонку, рассказал ему, что произошло, и спросил, не придется ли ему разбираться с какими-нибудь деревенскими парнями.

Майлот засмеялся:

— У нас такого не бывает. У нас все делают что хотят. Все знают, что Дейра — горячая штучка. — Он посмотрел на Ньянгу с завистью. — Я с ней встречался пару раз, еще до армии. Как-то спросил Лупуль, не будет ли она возражать, если Дейра будет жить с нами. Лупуль сказала, что, во-первых, она отрежет мне яйца, а во-вторых, что если это случится, то у меня не останется сил рыбачить. В общем, не переживай и наслаждайся жизнью.

И они втроем наслаждались… Или Ньянгу так казалось. Он уже начал сомневаться, а действительно ли все самое интересное происходит в больших городах. Но в самом конце увольнения Энджи завела серьезный разговор.

— Знаешь, — сказала она, — когда мы вернемся, я сплю одна. Как будто ничего и не было.

— Знаю, — ответил Ньянгу. — Не трахайся на рабочем месте.

— Отлично, — подтвердила Энджи. Она вела себя так, как будто злится. — И ни о чем никому не рассказывай.

— О чем это «ни о чем»?

— О Дейре.

— Но Тон Майлот уже знает… — в растерянности сказал Ньянгу, но не стал продолжать, увидев, как Энджи сжала губы. — Как скажешь. Я не привык разбалтывать семейные тайны.

— Уж сделай милость, — попросила она и стала собирать вещи. Это выглядело как разрыв отношений. Ньянгу старался не вспоминать эту сцену.

— О'кей, — сказал Хедли. — Учения начинаются через четыре дня. Все, что с ними связано, — долбаная военная тайна.

На этих словах кто-то засмеялся.

— Не надо меня перебивать, — предупредил Хедли. — Тот, кто это сделает, отправится ходить вверх-вниз по лестнице с полным рюкзаком кирпичей. Так вот. Мы, как обычно, — агрессоры. Вместе с нами плохих парней будут изображать две роты третьего полка. Нам приданы полдюжины «грирсонов» и пара «Жуковых». Сейчас ищут добровольцев среди танковых команд. Нет нужды говорить, что вся эта долбаная информация, которую я собираюсь вылить на ваши головы, строго секретна и не должна разглашаться за пределами роты. Потому что предполагается, что мы ничего этого не знаем. — Он снял чехол с карты.

• Предыдущая
• 35/83
• Следующая