Ассасины - Гладкий Виталий Дмитриевич - Страница 3

• Предыдущая
• 3/74
• Следующая

–  Меня зовут Хасан, – представился незнакомец. – Хасан из Магриба[10], – добавил он со смешком.

–  А я Абу, – ответил Авар, назвав свое новое имя. – Просто Абу.

–  Вот и познакомились… Э, да твои куропатки начинают подгорать! – Хасан быстро повернул тушки кекликов на другой бок.

Он и впрямь двигался бесшумно и очень грациозно. Несмотря на то, что Хасан, как не суди, был его конкурентом, Авару парень понравился. Была в нем некая незамутненная простота и добродушие. Интересно, что его потянуло стать наемным убийцей? Неужто Хасан и впрямь поверил тем басням, что рассказывают медовыми голосами вербовщики Старца? Тогда он или глупец… или человек очень хитрый, с раздвоенным змеиным языком. А значит, его нужно остерегаться.

–  Ночи здесь холодные, – сказал Хасан, усаживаясь рядом с Аваром. – Неплохо бы найти какое-нибудь укрытие.

–  Уже, – коротко ответил Авар.

–  Да ну?!

–  Пойдем, покажу…

Пещерка вызвала у Хасана восхищение. Он даже поцокал языком.

–  Это просто чудо! Пустишь на ночлег?

Авар рассмеялся.

–  Ты, я вижу, нигде не пропадешь, – сказал он весело. – Сначала напросился в компанию, затем нацелился разделить пополам мой ужин, а теперь еще намереваешься и переспать на моем ложе.

–  Нет, ну если ты не желаешь…

–  Куда ж тебя денешь! Но за все нужно платить. Пока мясо не испеклось как следует, обустрой нам мягкую постель.

–  Понял… – Хасан выдал свою коронную белозубую улыбку и исчез в темноте.

Спустя какое-то время он возвратился с большой охапкой свежей травы.

–  Где раздобыл? – удивился Авар: по дороге на перевал ему встречались лишь чахлые кустики и сухостой.

–  Места нужно знать, – не без хвастовства ответил Хасан.

–  Ну, иди в пещеру, стелись, знаток, и возвращайся поскорее. А то мясо остынет. Куропатки уже изрядно подрумянились.

–  Один момент! – И Хасан с охапкой исчез в черном зеве их нечаянного убежища.

Поужинали знатно. Особенно понравились Авару вяленые финики Хасана. Они были очень крупными и мясистыми, не то, что у них в пустыне. Видимо, Хасан жил в местах, где воды было много, и она не считалась большой ценностью.

Парни уснули как убитые. Им даже разговаривать не хотелось – усталость тяжелого пути и сытный ужин приспали юношей лучше, нежели колыбельные материнские песни. Авар спал очень чутко – это свойство он опять-таки выработал долгими тренировками, – а вот Хасан был недвижим до самого утра, лишь повернулся раз на другой бок. Все-таки ученик Азермехра не мог, не имел права верить никому, тем более какому-то незнакомцу из Магриба, где чересчур много мошенников и хитрецов.

Утром, поев фиников Хасана, они отправились в путь. Спускаться с перевала было гораздо легче, нежели карабкаться покрутым склонам, и когда юноши подошли к высокому – в полтора человеческих роста – дувалу, ограждающему ксар,[11] они все еще чувствовали себя свежими и полными сил. Авар знал, что в поселении живут в основном ремесленники и слуги Старца Горы – как мужчины, так и женщины. В саму же крепость никого, кроме фидаинов, не допускали.

При необходимости жители ксара могли взяться и за оружие, потому что помощники шейха аль-Джабаля раз в неделю проводили с ними воинские занятия. По словам Азермехра, иногда мужчины поселения отправлялись на задание вместе с фидаинами – когда нужно было завести смуту в городе или посеять панику в толпе. Так они облегчали их задачу.

–  Куда идете и что вам нужно? – грозно спросил у юношей один из воинов возле ворот ксара.

Он был вооружен до зубов и с явным удовольствием красовался в новых доспехах. Наверное, этот сильный муж был начальником отряда стражи.

–  О, блистательный джафар![12] – Хасан изогнулся в изящном поклоне. – Мы идем к великому и могучему шейху аль-Джабалю – да хранит его Аллах! – дабы предложить ему свои ничтожные жизни.

Авар едва не присвистнул от изумления: Хасан говорил, словно придворный султана. Как бы там ни было, но начальник стражей явно растаял от такого обращения. На его загорелом до черноты, грубом лице появилось некое подобие улыбки, и он уже вполне миролюбиво сказал:

–  Вам придется ждать. Долго ждать. Но не здесь, не у ворот. Идите туда, – показал он на небольшую площадку под дувалом; там уже сидели и лежали конкуренты Авара и Хасана, соискатели милостей Старца Горы. – Отведи их под навес, – приказал начальник одному из своих подчиненных. – Да я вижу, что под навесом нет мест! Выбрось оттуда хитрых бездельников – тех, кто уже сидит там третий день, – пусть эти юноши отдохнут после дальней дороги как следует.

Приказание было исполнено в точности. Два будущих фидаина подчинились стражнику безропотно, но во взглядах, что получили в свой адрес Авар и Хасан, плескались неприязнь и злоба. Впрочем, ни тот, ни другой на такие мелочи не обратили должного внимания. Все-таки находиться в тени гораздо приятней, нежели под жаркими солнечными лучами. А навес был совсем небольшим, он мог укрыть не более пяти-шести человек.

–  Да ты просто факир, повелитель змей! – не без восхищения тихо сказал Авар. – Я бы так не смог улестить грозного стража.

Хасан рассмеялся:

–  Это тебе плата за приятный во всех отношениях ночлег…

И потянулось томительное ожидание. Авар из рассказов Азермехра знал, что оно может длиться долго, пока не отсеются, не уйдут прочь слабые телом и духом, а останутся самые упрямые и выносливые. Он был готов ждать сколько угодно, поэтому философски отнесся и к недобрым взглядам, и к жаре, которая под дувалом чувствовалась особо остро, и к неудобствам, что причиняла твердая каменистая земля, – ведь слуги Старца Горы ни в малейшей мере не озаботились облегчить молодым людям их страдания, дав хотя бы несколько охапок соломы.

А страдания и впрямь не заставили себя долго ждать. Если вода все же была, – неподалеку журчал горный ручей, – то касательно еды у всех вскоре появились проблемы. У всех, кроме Авара и Хасана. Хитрец из Магриба, оказалось, запасся вялеными финиками. Благодаря имон мог продержаться недели две-три. И тем не менее Хасан щедро делился с Аваром своим продуктом. «Или он совершенно беззаботный человек, или у него на уме что-то другое», – думал осторожный Авар, но от угощения не отказывался.

В его небольшой дорожной сумке, перекинутой через плечо (хурджин юноша решил не брать – он был не очень удобен в пути), лежали высушенные на солнце пластины, в состав которых входили перетертое в порошок козлиное мясо, толченые ягоды, орехи, мед и говяжий жир. Все это замешано на пасте из маковых зерен, в которую добавили немного настоев разных целебных трав. Достаточно было съесть один кусочек этого удивительного продукта, чтобы целый день чувствовать себя сытым и бодрым.

Спустя неделю количество страдальцев уменьшилось наполовину. Через две недели остался всего десяток из тех, кто пришел раньше Авара и Хасана. Правда, приходили и новенькие, но они были не в счет.

Наконец закончились и финики Хасана. Нельзя сказать, что он сильно огорчился, но немного посуровел, будто мгновенно постарел.

–  Не переживай, – сказал Авар, доставая из сумки свои запасы. – Угощайся, – отломил кусочек. – Только не ешь быстро, а рассасывай. Этого хватит на день.

–  Вкусно! – воскликнул Хасан, и на его смуглом лице расцвела прежняя белозубая улыбка. – Что это такое?

–  Секрет моего племени.

–  Понял. Больше спрашивать не буду.

Авар уже знал, что Азермехр не просто с потолка взял имя Абу-ль-Фарадж. Оно принадлежало безвременно ушедшему из жизни юноше, который был в услужении у купца, одного из «невидимых». Племя этого юноши кочевало где-то в пустыне, и проверить, кем на самом деле является кандидат в фидаины, представлялось весьма трудным предприятием. Впрочем, шейх аль-Джабаль и не проводил никаких проверок. Он надеялся на интуицию, которая его никогда еще не подводила.

• Предыдущая
• 3/74
• Следующая