Флагман футбола - Старостин Андрей Петрович - Страница 25

• Предыдущая
• 25/60
• Следующая

По Софии наш автомобильный кортеж продвигался черепашьим шагом. Крыши, окна, балконы, деревья, тротуары – все было заполнено народом. И без конца повторяющиеся приветствия:

– Добре дошле! Добре дошле!..

Надо сказать, что, куда бы мы ни приезжали за границей, нас везде тепло встречал простой народ, но такой горячий прием пришлось увидеть и пережить впервые. Тем большее удивление вызывало проявление дружеских чувств к посланцам из Страны Советов, что происходило это в стране, где правит царь.

А между тем царь существовал и властвовал. Ему, конечно, доложили о горячей встрече советских футболистов. Улицы и площади наводнили полицейские, совершенно растерявшиеся в день нашего приезда и не знавшие, что предпринять перед лицом такого скопища народа. Распределение билетов на предстоящие матчи взял в свои руки министр внутренних дел. На небольшой тогда стадион «Левски» попала только буржуазная публика: полицейские власти извлекли урок из устроенной нам встречи.

Однако огородить забором стадиона советскую делегацию от душевных проявлений болгарского народа ни царю Борису, ни министру внутренних дел не удалось.

В гостиницу «Славянская беседа», где мы остановились, и в наше посольство шло бесконечное количество телеграмм.

«Поздравляем первых борцов за спортивное сближение двух братских народов. Добро пожаловать!» – приветствовал нас в одной из них доктор Бончев, председатель Общества болгаро-советской дружбы.

«У нас сегодня родился сын. В честь приезда вашей команды в Болгарию мы решили назвать его Спартак», – пишут счастливые молодожены.

Не забывали нас и на Родине. Во все растущей стопке телеграмм была одна из Мурманска, краткая, но задушевная: «Братушки, не подкачайте!» Это обращался к нам герой-полярник Иван Дмитриевич Папанин с далекого Севера.

А в Софии стояла изнурительная жара. И мы обливались потом, слушали напутствие нашего руководителя Николая Николаевича Романова, которое нашло отзвук в сердцах всех участников, – проигрывать нельзя!…

Но ведь и хозяева не собирались проигрывать. Не меньше нас они заботились о морально-волевой подготовке своих футболистов. Руководители буржуазных клубов призывали их к проявлению патриотического духа во славу монархического отечества. Старалась и пресса. Одна из газет, чтобы разбудить «высший национальный дух» в своих игроках, напоминала о принципиальной встрече сборных команд Болгарии и Турции, проходившей в Стамбуле. Тогда болгары попали в трудное положение: за несколько минут до конца матча турки забили второй гол, и счет стал 2:0. Положение безнадежное. Казалось, ничто не могло спасти болгарскую команду от поражения.

И тут капитан команды Лозанов, остановив мяч в центре поля, поднял руку вверх и во всю силу легких запел национальный болгарский гимн «Шуми, Марица»…

Игроки подхватили гимн и ринулись в атаку на турецкие ворота… «Неукротимый дух Святой Софии, – писала газета, – вселился в болгарских футболистов. Оборона турок не устояла, и за несколько минут в их ворота влетели три мяча!»

Наша команда сыграла в Софии два матча. Один с сильнейшей клубной командой «Славией», другой – со сборной Софии. Обе встречи закончились победно: мы выиграли у «Славии» со счетом 6:1 и у сборной – 7:1.

Во втором матче за сборную играл Лозанов. Когда он начал игру с центра после очередного забитого нами гола, мне показалось, что он сейчас запоет гимн. Он поднял руку вверх, и я подумал: сейчас зазвучит его мощный голос. Но он безнадежно махнул рукой, как бы поняв, что ничего уже не поможет: счет был 6:0 в нашу пользу!..

Конечно, эмоциональное состояние участников имеет огромное значение. Патриотический порыв очень важен. Однако расчет на один только энтузиазм – дело ненадежное. Голый энтузиазм что надутая футбольная камера без покрышки: раз ударил – полетела, второй раз ударил – лопнула. Энтузиазм должен быть одет в броню мышц и обладать крепким, тренированным сердцем. Добавьте к этому техническое мастерство и тактическую зрелость, и только тогда энтузиазму не будет цены.

Энтузиазм болгарских команд был в то время «камерой без покрышки». Это хорошо понял капитан сборной команды Софии Ангелов. На вопрос корреспондента, что нужно, по его мнению, сделать, чтобы поднять класс болгарского футбола, Ангелов ответил:

«Если бы я получил задание улучшить наш футбол, первым моим приказом я изъял бы из обращения до особого распоряжения все футбольные мячи в стране. В течение определенного времени я приказал бы футболистам заниматься только легкой атлетикой, бегать, прыгать и так далее. Тогда, когда мы станем хорошими атлетами, мы можем стать и хорошими футболистами. По этому пути шли советские футболисты, и это привело их к результатам, которыми мы восхищались в Софии»…

Капитан сборной Софии не обманывался. Наша команда действительно была прекрасно подготовлена и сыграла хорошо. Москвичи вписали еще одну славную страницу в историю довоенного футбола.

Напомним, кто добывал эти победы на болгарском стадионе «Левски» в 1940 году.

Против «Славии» мы выступали в таком составе: Анатолий Акимов, Василий Соколов, Андрей Старостин, Виктор Соколов, Николай Ильин, Константин Малинин, Алексей Гринин, Михаил Якушин, Григорий Федотов, Виктор Семенов, Павел Корнилов.

На матч со сборной командой вышли с небольшими изменениями. На левом крыле нападения играли Сергей Соловьев и Сергей Ильин. В ходе игры произошли замены: Николая Ильина, Анатолия Акимова, Сергея Соловьева и Алексея Гринина на поле сменили Иван Кочетков, Борис Кочетов, Виктор Семенов и Георгий Глазков.

В этот состав входил весь цвет московской футбольной молодежи. У большинства из них спортивная жизнь только начиналась. Но благодаря природной одаренности и преданности футболу они были уже известны в широких спортивных кругах.

Попытки болгарских футболистов взять реванш в Москве через полтора месяца не увенчались успехом. Два матча, сыгранных ими против «Спартака» и «Динамо», закончились победой столичных футболистов с одинаковым результатом – 4:0.

В мире уже шла война. В Болгарии нам довелось посмотреть хронику немецкой фирмы УФА. Бесноватый ефрейтор разъезжал в открытой машине по Берлину. На улице Унтер-ден-Линден он, брызгая слюной, поздравлял восторженно ревущую толпу с вторжением фашистских захватчиков в Польшу. Фюрер праздновал свои военные успехи.

В Москве мы слышали отголоски грома за горизонтом. Но гроза шла где-то там, вдалеке. И не хотелось верить, что она разразится над нашими домами. Несмотря на то что у нас был заключен с Германией пакт о ненападении, мы готовились к войне. Однако война такое сотрясение всей жизни, что, как к ней ни готовься, все равно ее воспринимаешь как нежданное бедствие. Таким и было для нас утро 22 июня сорок первого года.

Война не дала довести до конца очередной чемпионат страны. Перечеркнула розыгрыш Кубка СССР.

Загрохотали бомбы. Удары по футбольному мячу смолкли на несколько лет.

Когда гитлеровские войска из-под Москвы двинулись вспять на запад, то волею обстоятельств я вынужден был отправиться на восток. По ложному обвинению меня судили и приговорили к десяти годам заключения в ИТЛ – исправительно-трудовом лагере. Трудный путь прошел я за двенадцать лет отсутствия в Москве, большая часть которого пролегла по заполярному Норильску – городу необычайной судьбы и героической трудовой славы. У него еще будут свои историки, которые расскажут, как наперекор стихии – в пургу и мороз строился безотлагательно нужный фронту металлургический комбинат.

Норильск начала сороковых годов не похож на Норильск сегодняшнего дня. Вспоминаешь город того времени, называвшийся аварийным поселком, и перед глазами встают сплошные балки, самодельные времянки, которые вырастали, как грибы. Пурга заносила их снегом. Люди не сдавались, прорубали в спрессованном, как камень, снегу проходы от балка к балку! Городской квартал нередко представлял собой изрезанный такими «ходами» лабиринт – у прохожих только головы было видно.

• Предыдущая
• 25/60
• Следующая