Джим Пуговка и Чертова Дюжина (пер. Кореневой) - Энде Михаэль Андреас Гельмут - Страница 35

• Предыдущая
• 35/47
• Следующая

И вся шайка принялась ликовать, выкрикивая приветствия в свой собственный адрес. Теперь-то Джим понял, почему они все были похожи друг на друга как две капли воды. Он попытался себе представить, каково это существовать в тринадцати экземплярах. Сам Джим был необычайно рад, что существует только в одном экземпляре.

Тут встал еще один пират и рявкнул зычным голосом:

— Тихо! Теперь я хочу сказать слово! Заткнитесь!

Все замолчали и уставились на верзилу. Выдержав паузу, тот торжественно продекламировал:

В ответ раздались бурные аплодисменты. Видя неуемный восторг, который вызвали нескладные строчки доморощенного поэта, Джим как-то вдруг понял, что умом эти страшные громилы явно не отличаются и все они, в сущности, личности весьма недалекие и ограниченные. И все-таки ему было небесполезно послушать незатейливые пиратские вирши, во всяком случае он теперь знал, как называется крепость. И снова ему вспомнились слова Золотого Дракона.

— А что мы будем делать с пленниками? — спросил один из пиратов. — Пускай помирают там себе с голоду? — При этом он махнул рукой в сторону люка, расположенного в дальнем углу зала.

У Джима прямо мурашки побежали по телу — теперь он знал, куда пираты спрятали Лукаса, Ли Ши и других. Но пока, конечно, и думать было нечего о том, чтобы как-то спасти их. Нужно было дождаться удобного случая.

— Чушь! — гаркнул другой пират. — Отвезем их к драконихе и получим снова ром.

— Тихо! — вмешался тут пират, которого все называли капитаном. — Здесь командую я! Каррамба, коррида и черрт поберрри! Завтра отправляем пленных кормить акул! И ша!

Ропот неудовольствия прошел среди пиратов.

— А ну, заткнуться всем! — продолжал капитан. — Дракониха не пришла на встречу. Наверняка она нас предала. Ведь, кроме нее, никто на свете не знал нашего маршрута. Дракониха затевает против нас что-то нехорошее. Это ясно как день. Значит, отныне дракониха наш враг. И ничего она теперь от нас не получит. Разве что пару пуль в толстое брюхо. Это можно.

— Отлично! — загорланили пираты, которым пришлись по душе последние слова капитана. — Пусть только попадется нам, мы сделаем из нее отбивную!

— А эту девчонку, — спросил вдруг кто-то из пиратов, — ее мы тоже бросим в море?

— Нет, — ответил капитан, — ее мы оставим вести хозяйство.

— Хо-хо-хо! — загоготали тут на радостях пираты. — Отличная мысль, капитан. Вот будет славненько!

— А вам не кажется, — сказал один из пиратов, — что эту девчонку мы уже где-то видели? Мы точно где-то встречались?

— Братишка, — постарался успокоить его сосед, — мы в своей жизни отловили уже целую кучу маленьких девчонок. Так что ничего не стоит ошибиться. Тут уже не разберешься.

— Да уж, — вмешался в разговор еще один пират, — этой драконихе мы, можно сказать, целое стадо таких пигалиц пригнали…

— А за это мы получали от нее ром, — добавил другой пират, — кроме одного-единственного раза. Помните, братцы, историю с черномазым карапузом? Помните, как мы наткнулись случайно на такую корзину, она еще была вся просмолена? Там и лежал себе тот младенец, а мы его — цап! — и выудили из воды! Это было знаете когда — после того здоровенного шторма.

Джим снова вздрогнул. «Неужели пират говорит обо мне?» Точно! О ком же еще?! И Джим напряженно стал прислушиваться к разговору.

— Ну да, а рядом с ним лежала корона и кусок пергамента, весь исписанный какими-то буквами, — такой лист, свернутый в трубку, который лежал в золотом футляре. Интересно было бы узнать, что за фрукт нам тогда попался!

Пираты вдруг как-то все притихли и молча сидели с застывшими лицами.

— А помните, на том пергаменте была еще написана какая-то ерунда, — продолжал тот же самый пират, — кто, мол, младенцу причинит зло, у того отберет он всю силу и обретет над ним власть, ибо сделает он из неправого правое, превратя нечетное в четное. Или что-то в этом духе. Интересно, что бы это значило?!

— А ничего! Это все чепуха! — прорычал капитан. — Просто мы тогда ничего не могли разобрать — ведь читать-то из нас никто толком не умеет. Это же курам на смех — что вы там могли прочитать, ослы безмозглые, если каждый из вас, дай Бог, одну-две буквы знает?! Вот и получилась какая-то тарабарщина!

— Можно подумать, что ты сам большой мастер по этой части! — осадил капитана один из пиратов.

— Тихо! — снова рявкнул капитан и хряпнул со всей силы своей кружкой об пол. — Хватит тут воду мутить! Чего зря базар разводить. Мы выудили этого лягушонка и спасли его от смерти. Иначе бы ему крышка. Значит, мы сделали хорошее дело.

— Но мы ведь затолкали его в коробку и отправили посылку к мадам Зубпер, потому что нам некогда было с ним возиться и ждать, пока мы будем снова встречаться с драконихой, — вмешался тут другой пират.

— А что с ним было цацкаться?! — ответил ему один из шайки. — И вообще, что вы тут рассусоливаете?! Ну, отправили мальца, и хорошо. Куда он от нее денется?

— Хорошо-то хорошо, но только ту посылку дракониха так никогда и не получила, — вступил в разговор еще один пират. — Помните еще, как разозлилась тогда дракониха, когда мы пришли к ней получить наш ром?

— Все, кончай байки травить! — сердито гаркнул тот, кого все называли капитаном. — Чертова дракониха уже тогда нас здорово надула, дьявол ее забери! Но больше у нее такие штучки не пройдут. Надо написать ей письмо и сказать, что мы ее раскусили и теперь ей несдобровать. Мы объявляем ей войну!

Пираты снова недовольно заворчали. Опять работать. Только хотели посидеть спокойненько, выпить, а тут письмо пиши. Неужто нельзя с этим подождать?

— Карррамба! Клянусь акульим хвостом, я вам покажу, как со мною спорить! Если я говорю, будем писать письмо, значит, будем писать письмо. И ша! Ясно?

Пиратам ничего не оставалось делать, как подчиниться. Капитан приказал принести чернила, бумагу и перо, и вся компания принялась составлять грозное послание драконихе. Джиму из своего укрытия было хорошо видно, как они это делают. Все они знали только по одной какой-нибудь букве, поэтому по очереди брались за перо и вырисовывали каждый свою закорючку — один умел писать только букву «а», другой «з», третий «ф» и так далее. При этом, конечно, ни один из них не мог проверить, правильно ли все написано, и поэтому в тексте появлялись совсем уже ни на что не похожие загогулины. Например, один из пиратов, тот, которого все называли капитаном, — он, кстати сказать, писал хуже всех, — так вот, он был свято убежден, что является большим знатоком буквы «к», хотя на самом деле вместо «к» у него получался какой-то кривой-косой крестик, отдаленно напоминавший букву «х», которой он пользовался по своему усмотрению то вместо «к», то вместо «г», то вместо «х». Но зато другой пират был по сравнению с ним прямо профессор. Правда, писать-то он умел только одну букву «л», но при этом мог из двух «л» составить высокохудожественную букву «м». А вот с цифрами дело обстояло чуть лучше. Уж цифры 1 и 3 знали все. Ведь они были нарисованы на их парусах. Хорошо так нарисованы, крупно и отчетливо.

Составление письма отняло у пиратов много сил — они прямо взмокли от напряжения, а маленькие поросячьи глазки буквально норовили выскочить у них из орбит и забраться на лоб.

После бесконечных разговоров и споров они кое-как склеили такой текст:

 Если бы Джим умел читать, он сразу бы заметил одно удивительное обстоятельство. Письмо было составлено из двенадцати букв, которые пираты складывали как Бог на душу положит. Что и говорить, по смелости, отваге и силе пираты кого угодно могли за пояс заткнуть. А вот ума им явно не хватало. В этом Джим мог теперь сам убедиться. Мало быть силачом, надо еще и кое-что соображать. Правда, пираты хоть по одной букве знали, а Джим и того не знал.

• Предыдущая
• 35/47
• Следующая