Джим Пуговка и Чертова Дюжина (пер. Кореневой) - Энде Михаэль Андреас Гельмут - Страница 17

• Предыдущая
• 17/47
• Следующая

— Я бы, пожалуй, тоже, — весело сказал Лукас. — Бьюсь об заклад, что через полчаса перед нами будете целая гора бутербродов, приготовленных милым господином Ланем.

С этими словами он потянул за правую веревку, и перпетуум-мобиле плавно поднялся в воздух и полетел над пустыней, не слишком набирая высоту, но зато с довольно большой скоростью.

Под ними расстилалась голая пустыня, а на небе, переливаясь чудеснейшими красками, разгоралась утренняя заря, которая с каждой минутой становилась все ярче и краше. Но на сей раз друзья не проявили особенного интереса к небесным красотам, в поисках оазиса господина Ланя и его домика они обшаривали взглядом всю пустыню вдоль и поперек. Им обязательно нужно было найти его до того, как взойдет солнце и начнется жара, из-за которой в раскаленном воздухе появляются всевозможные видения.

Поскольку Лукас толком не знал, где расположен оазис, ведь в прошлый раз им показывал дорогу сам великан, он решил зигзагом облететь всю пустыню.

Но он явно недооценивал сложность ситуации: сколько они ни летали, нигде не увидели даже макушки пальмы, не говоря уже о крыше дома и тем более о пруде с фонтанами.

— Даже если господин Ка Лань Ча отправился куда-нибудь погулять, — сказал через некоторое время Лукас, стараясь успокоить Джима, — мы все равно его увидим. Ведь все-таки он великан.

В этот самый момент из-за горизонта показалось солнце и залило всю пустыню своими горячими сверкающими лучами. Путешественники даже прикрыли глаза руками, настолько их ослепил яркий свет этого пылающего шара.

— Теперь у нас осталось совсем немного времени, — сказал Лукас, — скоро появится фата-моргана, и все дальнейшие попытки будут бессмысленны. Но пока мы еще что-то видим, мы будем летать над пустыней на максимальной высоте. Сверху у нас будет лучше обзор.

Он поставил мачту вертикально, и летающий локомотив перестал кружиться над пустыней и взмыл в воздух. Друзья напряженно всматривались.

— Вот он! — вдруг закричал Джим. — Я вижу его! Это господин Лань!

Где-то далеко-далеко виднелись смутные и расплывчатые очертания человеческой фигуры невероятных размеров. Человек этот вроде как сидел на земле, причем спиной к друзьям. Лукас тотчас же перекинул мачту, и перпетуум-мобиле, набирая скорость, рванул вперед по заданному курсу. По мере приближения локомотива фигура становилась все меньше и меньше, обретая при этом все более отчетливые очертания. Теперь уже было хорошо видно, что господин Лань сидит, обхватив голову руками, как бывает, когда человек чем-то очень огорчен.

— Тебе не кажется, что он плачет? — испуганно спросил Джим.

— Гм… Не могу тебе точно сказать, — пробормотал Лукас.

С бешеной скоростью летучий Кристи приближался к великану, сидевшему на земле. Он все уменьшался и уменьшался в размере. Скоро уже он выглядел не больше колокольни, затем ~~ не больше дома, затем — дерева, ну а под конец он уже казался совершенно обыкновенным человеком.

Лукас мягко посадил Кристи на песок, немного не доезжая до великана. Песок заскрипел под колесами, когда паровоз затормозил.

Услышав странный звук, господин Лань подскочил как ужаленный. Лицо его было мертвенно-бледным и; выражало крайний испуг.

Не проявляя ни малейшего интереса к тому, что; или кто перед ним стоит, господин Лань грохнулся на; колени и заговорил жалобным, дрожащим голоском:

— О! Ну почему, почему ты не можешь оставить меня в покое? Что я тебе сделал? Мало тебе, жестокое чудовище, что ты отобрало у меня мой дом и мой родник, так ты еще преследуешь меня здесь, на самом краю пустыни?!

При этом он закрыл лицо руками и задрожал всем телом от нескрываемого страха и ужаса.

Лукас и Джим переглянулись, ничего не понимая.

— Эй! Привет! — закричал Лукас, слезая с крыши локомотива. — Что такое стряслось с вами, господин Ка Лань Ча? Мы ведь никакие не чудища и не собираемся вас сжирать. Правда, — добавил он со смехом, — только при условии, что вы накормите нас хорошим завтраком.

— Господин Лань! — послышался голос Джима. — Вы что, нас не узнаете? Ведь это мы, Лукас и Джим Пуговка!

Мнимый великан медленно опустил руки и уставился на друзей отсутствующим взглядом. Через некоторое время он словно очнулся и пробормотал:

— Нет, нет, этого не может быть. Это все фата-моргана! Меня не проведешь!

— Дайте-ка мне руку, господин Лань, — сказал тогда Лукас, — и вы убедитесь, что мы — это мы. Фата-моргане нельзя ведь пожать руки.

— Невероятно! — воскликнул мнимый великан. — Мои единственные настоящие друзья, кроме которых у меня никого нет, — машинист Лукас и Джим Пуговка. Но они сейчас далеко-далеко отсюда. И они никогда не смогут приехать ко мне сюда, потому что Долину Сумерек завалило, а другого пути нет.

— Почему же нет, — возразил Джим. — Можно, например, по воздуху.

— Ну разумеется, по воздуху, — грустно кивнул господин Лань. — Фата-моргана иначе не умеет.

— Черт побери! — рассмеялся тут Лукас — Раз вы не хотите мне пожать руку, чтобы убедиться, что перед вами я, а не фата-моргана, то придется мне самому доказать вам это. Уж не обессудьте, господин Лань!

С этими словами Лукас подошел к великану, подхватил его и осторожно поставил на ноги.

— Вот так, — сказал Лукас. — Ну как теперь, убедились?

Мнимый великан потерял дар речи, он не мог произнести ни слова.

— Действительно, — прошептал он через некоторое время. — Значит, это вы!

Лицо его сразу же просветлело, и он бросился на шею своим друзьям.

— Теперь я спасен, теперь я спасен, — твердил он без остановки.

— Знаете что, — предложил Лукас, — давайте-ка поедем теперь к вам, господин Ка Лань Ча, и как следует позавтракаем. Мы страшно проголодались, как могут проголодаться только два машиниста, вместе взятых, если вы, конечно, можете представить, что это такое.

Великан сразу же сник и тяжело вздохнул.

— С каким удовольствием я пригласил бы вас к себе домой, мои дорогие друзья! — сказал он. — С каким удовольствием я бы приготовил вам самый вкусный завтрак на свете! Но это невозможно.

— У вас больше нет дома? — с ужасом спросил Джим.

— Дом-то есть, — возразил господин Лань. — Насколько я могу судить издалека, с ним пока все в порядке. Я уже несколько дней не подхожу близко. Только один раз ночью прокрался, чтобы набрать воды в бутылку, иначе бы мне пришлось умереть от жажды. Но ночью оно спит.

— Кто? — удивленно спросил Джим.

— Чудовище, которое поселилось теперь в моем доме и от которого я вынужден бежать в пустыню.

— Что еще за чудовище? — изумился Лукас.

— О, это омерзительное страшилище, с огромной пастью, на которую просто жутко смотреть, да к тому же у него еще длинный-предлинный хвост. Он все время изрыгает огонь и дым, а от его гнусного голоса прямо барабанные перепонки лопаются.

Друзья удивленно переглянулись.

— Не иначе как к вам забрался дракон, — сказал Лукас.

— Скорее всего, — согласился Джим.

— Вполне возможно, — продолжал великан, — что этих страшилищ называют драконами. Вам лучше знать, потому что вы, наверное, уже не раз имели дело с подобными существами. Правда?

— Еще как имели! — подтвердил Лукас. — Уж мыто насмотрелись на этих монстров! Садитесь-ка поскорее, господин Лань, и давайте поедем к вашему оазису и посмотрим, что там за непрошеный гость у вас объявился.

— Ни за что на свете! — испуганно закричал великан. — Никогда я близко не подойду к этому опаснейшему чудовищу из всех чудовищ!

Друзьям потребовалось немало времени на то, чтобы убедить великана поехать с ними, ведь без господина Ланя им действительно не найти ни оазиса, ни дома, и не только потому, что они вообще плохо ориентировались в этой местности, но и потому, что наступало время фата-морганы. Кое-где уже появились отдельные видения, но их еще было не так много — всего-навсего один верблюд, который катался по пустыне на коньках, да несколько заводских труб, которые маячили где-то на горизонте, словно бы переминаясь с ноги на ногу. Казалось, будто они поджидают какие-то детали, без которых не чувствуют себя вполне завершенными видениями. Вот и все. Но скоро ведь миражей станет все больше и больше, и тогда уже будет ни за что не найти дорогу.

• Предыдущая
• 17/47
• Следующая